Чародеи (сборник) - Андрей Смирнов

— Ее Сила отсекла меня от них и то, о чем мы говорили, известно лишь мне и ей. Схожим образом это делает Вилисса каждую неделю. Либо мастеров это не беспокоит, либо нас с тобой уже давно раскрыли. В любом случае хуже уже не будет. Эдвин, открой глаза. Твой «план» с самого начала был глупостью. И если мы не внесем в него определенные… коррективы… нас убьют сразу, как только станет ясно, что мы не такие, как они. А выяснится это, я полагаю, уже в самое ближайшее временя.

Эдвин долго молчал. Ему, чистокровному хеллаэнскому аристократу, плоть от плоти этого гордого и беспощадного мира, было нелегко признать свою неправоту. Тем более — перед человеком, который ни по каким статьям не мог быть Эдвину ровней. И все же он не был слепцом. То, о чем говорил Дэвид, он понимал и сам… Вот только не мог себе в этом признаться. Мешало какое–то странное, успокаивающее чувство, постоянно твердившее: «..все будет в порядке, верь мне, все закончится хорошо; иди тем путем, который тобой выбран; не бойся неудачи, не верь тем, кто говорит, что тебя ждет смерть; ты на верном пути; все складывается так, как должно…» — но теперь пришла пора отбросить эту ерунду и признать: они на краю. Дэвид прав. Нужно что–то делать. Верить в счастливые чудеса — не меньший бред, чем верить мастерам Обители.

— Ну хорошо… — Эдвин кен Гержет тяжело вздохнул. — Что теперь? Каков новый план действий?

— Она хочет встретиться с тобой, — сообщил Дэвид. — Побеседовать лично. То, что я рассказал, сильно обеспокоило ее… Думаю, у нее возникло желание обсудить это с… с кем–нибудь из своей среды. И если ты не будешь смотреть волком, на следующей неделе мы отправимся к ней и попытаемся узнать, как на всю эту ситуацию с Обителью смотрят сами Обладающие Силой. Как я понимаю, Алиана до сих пор мало интересовалась хеллаэнскими событиями, но ведь не все лорды такие.

— Я буду хорошо себя вести. — Эдвин широко улыбнулся. — Обещаю.

9

Дэвид лежал в темноте, ощущая спиной привычную жесткость монастырского ложа. Он слышал, как поскрипывали ставни, качаясь от легкого ветра, как пели незримые порождения Света, вознося хвалу единственному источнику бытия, как дышал во сне Шоар, чья кровать была расположена у противоположной стены комнаты. Реальности пересекались, с каждым днем становилось все труднее отличить одну от другой. Его мир сильно изменился за последние годы…

Из головы не шел разговор с мастером Рий–оком, состоявшийся несколько часов назад. Обитель — в лице одного из мастеров — проявила трогательную заботу об ученике. Столкновение с Обладающей Силой конечно же не могло остаться незамеченным. Рийок очень хотел узнать, что же произошло.

Ответ Дэвида не содержал прямой лжи. Да что там — он говорил одну лишь правду, вот только рассказывал далеко не все, и в результате из преподносимых им обрывков истины складывалась картина, мало похожая на то, что происходило в действительности…

Он рассказал об услуге, которую некогда оказала ему Алиана, и ни в чем не солгал.

Он добавил, что теперь, когда восприятие его изменилось и стало известно многое, о чем он не имел прежде никакого представления, он захотел встретиться с этой Обладающей для того, чтобы увидеть, какой она ему покажется теперь и как он станет на нее реагировать. И это тоже было правдой — когда он шел к Алиане, увидеть свою теперешнюю реакцию на ее появление и действие ее Силы, ему было очень любопытно. Это была дополнительная цель, прилагавшаяся к основной, но он упомянул только ее, ничего не сказав о своей основной задаче — и могло сложиться впечатление, что он шел только ради этого.

Рийок, легко улыбаясь, поинтересовался, удовлетворил ли ученик свое любопытство и что он испытал, встретившись с Обладающей Силой лицом к лицу.

— Жалость и отвращение, — сказал Дэвид. — Желание, чтобы ни она, ни подобные ей никогда не существовали бы вовсе. Чары их — мерзость, а сила их по своей природе враждебна нашей.

Он точно передал ощущения своего «ангельского» сувэйба в момент встречи. Он не сказал лишь, что сувэйб — это еще не все; какие бы чувства не испытывала текущая индивидуальность, какие бы импульсы и побуждения не возникали в ней — они не исчерпывают всего человека. Есть что–то еще. Дэвид мог помнить об этом, потому что располагал второй, более старой индивидуальностью, позволяющей ему дистанцироваться от новой, «ангельской» — но, вероятно, существовали и другие, более совершенные способы не терять себя в том, что владеет тобой в текущий момент…

— Что было дальше? — спросил Рийок.

— Ей удалось отрезать меня от арайделинга Света. Потом она узнала меня и не стала уничтожать — была удивлена, как сильно я изменился. Мы немного поговорили. Я предупредил ее о том, что выбранный ею путь приведет к смерти и спросил, готова ли она к такому исходу. Я рассказал ей о чистоте Обители и о благом источнике бытия, но о последнем она либо забыла, либо сделала вид, что ничего о нем не знает. Я чувствовал, что, по видимости, совершил большую ошибку, отправившись на эту встречу, но уже было поздно отступать. Она меня так и не уничтожила. К концу беседы что–то отвлекло ее и она ушла.

— Дэвид. — Рийок вздохнул. — Твое сострадание к падшему созданию похвально, но ты совершил большую глупость, пытаясь напомнить одному из наших врагов о том, о чем они якобы «забыли» — хотя на самом деле, они лишь притворяются, что забыли, но помнят о высшем источнике блага всегда. Они делают вид, будто его нет, но в глубине души трепещут, когда слышат о нем. Некоторые из Обладающих могут показаться не такими уж злыми, способными к справедливости и даже к милосердию — но это лишь маска, которой они пользуются для того, чтобы соблазнить незрелые души. Видишь, что произошло. Твоя природа, очищенная от скверны, реагирует так, как должно, гнушаясь той мерзости, которой являются все лорды и боги, но ум — уже в сомнениях: ты помнишь оказанное тебе «добро» и начинаешь задаваться вопросом: а действительно ли они настолько плохи, как нам говорили? Ты уже не решаешься начать борьбу и позволяешь этому отвратительному созданию пленить себя. Я полагаю, что она не уничтожила тебя по одной–единственной причине: ты показался ей достаточно мягким и податливым; и шанс совратить тебя, переманив на свою сторону, — вполне реальным. О, это была бы великая победа для наших врагов, если бы кто–то из нас перешел к ним! И глядя на тебя, на твои метания, я начинаю думать, что это вполне возможно!.. — Рийок горестно покачал головой.

— Простите меня, наставник. — Дэвид опустился на колено и низко наклонил голову, едва не коснувшись макушкой колен сидящего в кресле Рийока. — Подобного более не повторится. Свою сторону я выбрал давно и клянусь вам, что забуду о всякой жалости, которую внушают мне те, кто стоит на противоположной стороне.

— Ты сильно разочаровал меня, Дэвид… — Рийок помолчал. — Мне казалось, что ты лучший ученик в этом курсе, но теперь я вижу, что ошибался. Идет война. Пусть даже многие не знают о ней, но это самая важная и самая ожесточенная война во вселенной. И поступки, подобные твоему, могут дорого стоить не только глупцу, который их совершает, но и всем нам. Посчитав вас уже вполне зрелыми и разумными людьми, мы сделали послабление, позволив вам покидать Обитель для того, чтобы иногда видеться с вашими родными и близкими. Но в твоем случае мы явно поторопились. Отныне тебе запрещается покидать Обитель до конца обучения, кроме того, все свободное время ты будешь выполнять ту утомительную работу, которую мы обычно поручаем младшим ученикам. Надеюсь, это поможет тебе отрезветь. Ты понимаешь меня?

— Да, господин наставник. Благодарю вас.

— Иди.

…Он лежал в кровати, вновь и вновь прокручивая в уме этот короткий разговор. Их разумы соприкасались во время беседы, но связь эта не была слишком тесной. Рийок видел те картины, которые показал ему Дэвид, но все остальное оставалось скрытым…

Скрытым ли? Эта мысль не давала землянину покоя. Слишком все просто. Рийок принял ту версию событий, которую предложил ему Дэвид, нисколько не усомнившись в ней. С одной стороны, в этом не было ничего удивительного — между учениками и наставниками к пятому курсу обучения давно установились отношения безоговорочного доверия. Их переживание внутреннего единства, сплоченности во имя общей цели было настолько сильным, что для каких–то двусмысленностей и недоверия просто не оставалось места.

И все же что–то в этом разговоре было не так. Мысль, которую он озвучил в недавнем разговоре с Эдвином кен Гержетом, вернулась и потребовала проявить к ней чуточку больше внимания, чем прежде. Что, если в Обители знают про их эксперимент с двумя сувэйбами, способными заменять друг друга? Дэвид выдавал дозированную правду, рисуя в итоге ложную картину, но точно так же мог поступать и Рийок. Но если им все известно, почему Обитель ничего не предпринимает, не пытается как–то наказать или изменить в нужную сторону неверных учеников? Складывалось ощущение, что мастера не видят в этом угрозы… Но почему? Рассчитывают как–то использовать «предателей»? Или же их попытки сохранить независимость в конечном итоге с точки зрения Рийока и прочих просто не имеют никакого значения?..