Личностный потенциал. Структура и диагностика - Коллектив авторов

Феноменологически результатом сличения обратной связи с целевым критерием могут быть ощущения двух типов. Один из них выражается в ощущении уверенности либо сомнения, а второй – в ощущении позитива или негатива. Интересно, что здесь понятия «позитивное» и «негативное» определяют не эмоциональную окраску, а соответствие ожидаемому. Так, «позитивные чувства возникают, когда система действия успешно осуществляет то, что ей надлежит <…> Если системы избегания успешно осуществляют то, что нужно, – держат субъекта на расстоянии от антицелей, – итогом является позитивный аффект. Если они плохо справляются с тем, для чего предназначены, аффективные переживания будут негативными» ( Scheier, Carver , 2003, р. 22).

При определенных условиях саморегуляция ослабевает. В качестве примеров таких условий Карвер и Шейер описывают деиндивидуацию, связанную с растворением в группе и ослаблением чувства личной идентичности, и алкогольную интоксикацию. В обоих случаях поведение из целенаправленной последовательности взаимосвязанных действий превращается в цепь спонтанных слабо связанных между собой действий ( Carver, Scheier , 2000, р. 486). Характерно, что именно в терминах ослабления саморегуляции в клинической психологии описывают общую картину аддикций ( Ханзян , 2000).

Одна из существенных проблем саморегуляции – отказ от цели (disengagement) в тех случаях, когда она еще не реализована, но возникают какие-то сомнения или трудности, связанные с перспективой ее реализации. Подобная ситуация привлекает внимание целого ряда подходов, рассматривающих возникающие в ней варианты: упорствовать, переключиться или отказаться? Во многих случаях к позитивному результату приводит упорство, связанное с мобилизацией ресурсов: мы бросаем в бой все новые и новые дивизии, и это может привести в конечном счете к победе. Отказ от продолжения решительных действий в сознании западного человека ассоциируется с поражением, однако в некоторых случаях только эта стратегия может в конечном счете привести к успеху, сомнение оказывается наиболее конструктивным, и только решительная смена стратегии может переломить ситуацию (вместо того, чтобы продолжать прыгать за высоко подвешенным бананом, стоит попробовать встать на стул или сбить банан палкой). В последнем случае мы имеем дело с адаптивной реакцией, тактической сменой цели низкого уровня, что позволяет эффективно достичь цель среднего или высокого уровня. Карвер и Шейер описывают ряд гибких тактик подобного рода ( Scheier, Carver, 2003, р. 28–29). Одной из них является, например, замена слишком «напрягающей» цели на более легко достижимую, менее масштабную цель, что позволяет, сделав шаг назад, не отступить окончательно (механизм масштабирования). Переключение может осуществляться на более ограниченную цель в той же области, а может и на цель в иной области, что хорошо описывается классическими динамическими механизмами замещения ( Левин , 2001). Смена способов достижения цели выступает еще одной тактикой частичного отказа от цели, позволяющего перестроиться в процессе движения к ней.

Важно, к какому уровню относится та цель, к которой мы движемся. От цели низкого уровня можно легко отказаться, сохраняя при этом цель более высокого уровня и пытаясь найти другую траекторию, которая бы к ней привела. Если же проблемы возникли с целью высокого уровня, от нее гораздо труднее отказаться. Одна из важных предпосылок, которая облегчает такого рода изменения при сохранении общей ориентации – наличие ясных, четких ценностей абстрактного уровня. Человеку, у которого четкие ценности, легче осуществлять тактические перестройки на низших уровнях; если же у него нет ясности в плане высших ориентаций, он оказывается гораздо больше зависимым от своих действий на низших уровнях. В любом случае, «способность человека принять новую цель или найти другой путь к уже существующей цели – важная предпосылка сохранения целенаправленности поведения» ( Scheier, Carver, 2003, р. 31).

Одно из характерных нарушений саморегуляции – трудность или невозможность отказа от недостижимой цели и переключения на другие цели, что в условиях фрустрации этой цели может приводить к суициду или пассивному умиранию как окончательному отказу ( Carver, Scheier , 1998, р. 351–353; Scheier, Carver, 2003, р. 31–33). Под это объяснение подпадают не только собственно суицидальные действия, но и «пассивный суицид» – бессознательное саморазрушение, проявляющееся в виктимности, повышенной склонности становиться жертвой несчастных случаев или серьезных заболеваний, много лет назад описанные в классической работе К. Меннингера (2001). Карвер и Шейер обнаруживают, что такого рода феномены во многом связаны с неспособностью отказаться от определенных целей. Во многом причиной такого рода поведения, констатируют Карвер и Шейер, служит внутренняя убежденность человека в том, что ему ничего в жизни не остается, кроме смерти. Когда человек видит, что его жизни поставлен предел, начинают работать механизмы саморазрушения (чем, в частности, объясняется смерть людей, публично проклятых колдунами). В числе эмпирических данных, в той или иной степени подтверждающих положения теории Карвера и Шейера, можно отметить, например, то, что неспособность отказаться от недостижимых целей коррелирует с более высоким уровнем воспринимаемых стрессов и с более низким уровнем владения собой. В другом исследовании было показано, что среди родителей детей, больных раком, более высокий уровень депрессии и других негативных эмоций наблюдался у тех, кому в этой ситуации было трудно перестроить структуру своих жизненных целей и кто оказывался в большей зависимости от них. И наоборот, гибкость в плане целеполагания, то есть способность к отказу от целей и привязке к новым целям, была значимо связана с более низким уровнем негативных эмоциональных состояний, в частности, депрессии (см. Scheier, Carver , 2003, р. 31–32). Люди, которые не в состоянии отказаться от имевшихся целей, воспринимают эту ситуацию как тупиковую, как ситуацию глобальной зависимости и беспомощности.

Обобщая свой клинический анализ, Карвер и Шейер выделяют два общих фактора, помогающих сохранять устойчивость целенаправленной деятельности. Первый фактор – способность выделять значимые, осмысленные, неслучайные цели, связанные с ценностями. При направленности на цели случайные и малозначимые мотивация сохранять движение к ним невелика. Второй важный фактор – ощущение достижимости цели. Если цель с самого начала кажется недостижимой, то и целенаправленность поведения будет недостаточной ( Scheier, Carver , 2003, р. 33). Эти два фактора – значимость цели и ее достижимость, – выделялись многими авторами, начиная с модели ожидаемой ценности Дж. Аткинсона 1940–1950-х гг., в которой интенсивность мотивации определялась как произведение ожидания вероятности достижения цели и субъективной ценности этой цели (см. Хекхаузен , 2003).

В одной из последних публикаций ( Carver, Scheier , 2003) Ч. Карвером и М. Шейером предложен новый общетеоретический взгляд, который отчасти выходит за рамки их прежней модели. Прежде всего, авторы обращаются к понятию человеческой силы, определяя ее как способность выдерживать какие бы то ни было невзгоды ненадежного окружающего мира. Это одновременно и гибкость, позволяющая гнуться, но не ломаться под сильными ветрами, и способность сохранять равновесие и оставаться на поверхности, не погружаясь в зыбучие пески, куда жизнь стремится нас затянуть. Сила – это не просто упорство, не просто стремление к достижению цели любой ценой, но и возможность отказа. «Сила относится не только к ситуации победы, она также имеет прямое отношение к поражению и к тому, что из него следует» ( Carver, Scheier , 2003, p. 88). Это не только то, что позволяет нам «держаться», но и то, что позволяет нам, наоборот, «отпустить» и искать альтернативную опору. Она связана и с определенными изменениями в самом себе, даже с несовершенствами.

В этой работе описаны три вида сил. Первый из них – упорство, усилие, возможность не сдаваться при первых неудачах. Ко второму виду относится противоположная сила – способность уступать. К третьему – силы роста и развития.

Если с первым видом сил все вроде бы понятно, то второй вид, как констатируют Карвер и Шейер, сильно расходится с западной традицией, выражающейся в поговорке «Победитель никогда не уступает, а уступающий никогда не побеждает». Но важно различать отказ от усилий в определенном направлении и отказ от самой цели. «Человек становится по-настоящему беспомощным, когда он не может достичь цели и вместе с тем не может отказаться от нее, потому что она слишком важна» ( Carver, Scheier , 2003, p. 90) – в этом случае он оказывается в тупике. В работе обобщены варианты выхода из ситуации, когда препятствия оказываются непреодолимыми. Первый вариант – прекратить усилия, не отказываясь от цели, – ведет в итоге к ощущению беспомощности и тщетности. Альтернативой является отказ от данной цели, тактически реализуемый одним из четырех способов: (1) выбрать иной путь достижения цели; (2) сформировать новую цель, ведущую к цели высшего уровня; (3) масштабировать цель, несколько снизив притязания, или (4) не принимать новых целей. В последнем случае возникает чувство пустоты, бесцельности и одиночества.