Лесной князь (СИ) - Теплова Арина

Маруна ощутила, что его испепеляющий взор бьет ее, прямо в сгусток ее энергии, который находился на ее лбу. Старуха ощутила, что задыхается от мощи его взора. Не в силах сопротивляться Маруна опустила руки вниз, убрав поток убивающей энергии, и обессилено прошептала:

— Отпусти… все скажу…

Молодой человек тут же отпустил ее платье, и чуть отодвинулся от нее и угрожающе выдохнул над ней:

— Говори, ведьма…

Чуть отдышавшись и ощутив, что его взгляд стал немного мягче и уже не угнетал ее старуха, сверкая на молодого человека недовольными темно-зелеными глазами, тихо произнесла:

— В столицу подалась она. Мой зятек Михайло отвез ее на своей телеге вчера после полудня, пока ты в лесу ее искал.

— И куда в столице?

— Сказал что на Малую Мещанскую улицу, к Нелидовым.

— Значит, как и хотела, к тетке своей, — вымолвил Иван глухо, отвернувшись от старухи.

Он схватился за виски, словно у него раскалывалась голова, и отошел в сторону. Тяжело бухнувшись на лавку, Иван сгорбил плечи и тяжко вздохнул. Маруна медленно приблизилась к молодому человеку и вдруг заметила, что неподалеку лежат гранатовые четки. Ведунья проворно взяла драгоценную вещицу в руки и провела по ней пальцами, считывая с камней нужные сведения. Уже через миг, удивленно опешив, Маруна поняла, что совершила страшную ошибку. Старуха мрачно нахмурилась и тяжко вздохнула, напряженно размышляя о том, как ей все исправить. В следующий миг ведунья медленно обратила взор на молодого человека, который так и сидел, уперев голову в руки, стоящие на коленях, и застыл словно изваяние. Понимая, что только он мог исправить ситуацию, старуха тихо спросила:

— За ней в столицу поедешь?

— Нет, — произнес Иван глухо, так и не поднимая головы. — Не хочет быть со мной, ну и шут с ней… не поеду я никуда…

— А сам-то без нее сможешь? — осторожно спросила старуха. Молодой человек поднял на нее лицо, и Маруна увидела в его глазах боль.

— Смогу, — выпалил он мрачно.

— Ну, ну, попробуй. Только не жить тебе без нее… тоска съест…

— Жил до того, и без нее проживу. Все равно она всю душу мою истерзала. Не могу больше… ведь знаю что не люб ей… видимо не судьба…

Он встал и медленно направился к выходу.

— Погодь сынок! — окликнула его старуха. — Вот четки то ее возьми с собой, передай ей.

Остановившись, Иван чуть обернул к ведьме лицо.

— Я же сказал, что не поеду за ней, — недовольно буркнул он.

— И все же возьми четки, вдруг передумаешь, — Маруна засеменила к нему и сунула в его широкую ладонь черные камни и, смотря прямо в его лицо, добавила. — Чувствую, что уж больно сильно любишь ты ее. А вдруг у Вас то и сладится все. Материнское то благословление сильно очень, оно может и судьбу Вашу свершит. Я ведь только сейчас поняла, что неверно разгадала то я напутствие матери то ее. Надобно было раскрыть ей тайну то твою, да удержать ее до тебя. Так велела душа матери то ее. А я то разлучила Вас глупая. Так за то и наказана, хвораю я сильно уже второй день. Ты отдай девице то четки эти, чтобы ее мать то покойная не гневалась на меня, да болезнь то от меня отвела…

— Пойду я бабушка, простите, если погорячился, — заметил Иван тихо, беря из старческой руки переливающиеся камни.

Скрипучая телега остановилась у невысокого деревянного забора.

— Дочка приехали. Далее не поеду, там телегу не развернуть, — проскрипел грубый голос Михайло. Катюша, которая чуть прилегла в телеге, встрепенулась. Она села. Слева был виден невысокий берег речки, а справа пыльная прямая дорога, с двухэтажными деревянными домами и небольшими полисадниками.

— Конечно Михайло Ильич, отсюда я сама дойду, спасибо, — ответила приветливо Катюша.

Девушка проворно слезла с телеги, захватив свою небольшую поклажу. Именно в этот момент, ее взор переместился на небольшую дыру сбоку сумы. Материя была чуть порвана, и Катюша тут же вспомнила, как при спуске в подземный подвал в избушке ведьмы она нечаянно зацепилась за деревяшку и тогда невольно дернула свою суму. Оперев свою поклажу о телегу, дрожащими руками девушка раскрыла суму и начала перебирать ее содержимое. Уже через миг, похолодев, Катюша подтвердила свои опасения. Четок матери не было. Она поняла, что выронила их через дыру в сумке. Прикусив от досады губку, Катюша поняла, как бы ей не были дороги воспоминания о покойной матери, она должна была смириться с потерей гранатовых камней. Ибо вернуться в деревню она не могла. Это было опасно. Она могла вновь попасть в руки Ивана. От утраты дорогой ее сердцу вещицы у Катюши на глазах выступили слезы, но девушка заставила себя не плакать. Нет, она не позволит себе раскисать.

— Что-то случилось дочка? — озабоченно спросил Михайло. Катюша обернула взор на бородатого мужика, и тихо вымолвила:

— Да, не важно, — и уже с благодарностью выпалила. — Благодарю Вас Михайло Ильич, — она просунула руку в ворот рубашки и вытащила крестик и тихо вымолвила. — Вот у меня крестик золотой есть, возьмите его за свои услуги.

Она начала уже снимать вещицу, как Михайло испуганно замахал руками.

— Да ты что дочка! Не смей даже. Что ж я с такой бедняжки еще плату брать буду? Убери! Ведь, поди родители тебе, одели крестик то?

— Да, Вы правы, — кивнула печально Катюша и, вдруг встрепенувшись, предложила. — Тогда может дождетесь меня? Я к тетушке схожу, она отблагодарит Вас.

— Не надо этого! — вдруг испуганно затараторил мужик. — Мне бабка женкина велела ничего не брать у тебя, а то проклятье на наш дом навлеку. Если женка узнает, что взял у тебя чего, то меня со свету сживет.

— Тогда благодарю Вас от всей души. Я молиться за Вас буду.

— Ну, на этом и порешим дочка, — улыбнулся Михайло. И дождавшись пока девушка отойдет от телеги, быстро стегнул лошадь, и телега поехала прочь. Катюша прошлась заинтересованным долгим взглядом по стоящим друг за другом домам и пошла вдоль по немноголюдной улице. Улица была просто хорошо протоптанной дорогой, и лишь у некоторых домов были проложены деревянные доски, для большей чистоты.

Петр Иванович Нелидов жил на Малой Мещанской улице, которая находилась на изгибе берега Глухой речки. Он служил управляющим на одном из стекольных заводов, что были построены неподалеку. Дом Нелидовых находился почти в конце улицы, ближе к Фонарному переулку. Катюша часто гостила у тетки Дарьи Гавриловны и двухэтажный деревянно-кирпичный дом с небольшим зеленым садом девушка хорошо знала.

Уже через четверть часа Катя приблизилась к нужной ограде. Еще не доходя до дома дяди, у соседнего дома, девушка прошла мимо двух изысканно одетых дворян. Мужчины были в темных камзолах из дорогой ткани, с вышивкой, в штанах, в туфлях и в треуголках, как того требовала тогдашняя Петербургская мода. Они о чем-то оживленно спорили. Катюша, проходя мимо них, смущенно опустила глаза в пол, стесняясь своей простой юбки, темной кофточки и серого плаща из простого сукна. Однако когда она поравнялась с мужчинами, ветер сорвал с ее головки капюшон и она, оправляя его, была вынуждена бросить быстрый взор на одного из мужчин. Он имел приятное моложавое лицо, средний рост и его волосы были убраны под простой белый парик. Она заметила, что мужчина так же обратил на нее внимание, и как то странно посмотрел на нее. Катюша проворно прошла мимо них и уже через десяток шагов, достигла нужной ограды. Она постучала деревянным молоточком по калитке ограды, ожидая, когда ей отворят. Никто не открывал. Девушка постучалась настойчивее, и створки заскрипели. В маленьком оконце на двери, показалось румяное лицо слуги.

— Чего стучишь? — недовольно спросил он и, нахмурившись, оглядел девушку, которая стояла на улице. Замарашка в простом сарафане явно не внушила ему доверие.

— Здравствуйте милейший, я к Нелидовым, — объяснила девушка, пытаясь узнать слугу. Но он казался ей незнакомым. — Дома Дарья Гавриловна?

— Не живут здесь Нелидовы никакие, — вымолвил недовольно слуга.

— Не живут? — опешила Катюша. — Как же это?