Кощеевич и война - Алан Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лис ехал на неприметном гнедке в строю наёмниц, вооружённых луками и саблями. Его волосы, венец (который княжич снимать отказался) и нижнюю часть лица закрывал причудливо намотанный шарф. А чтобы уж точно не узнали, воительница Сана помогла ему подвести глаза. Ещё и посмеялась:
— Хороша из тебя девица, господин. Прям невеста! Смотри, как бы не украли.
— Пускай попробуют! — хохотнул в ответ Лис, похлопав себя по боку, где висела сабля.
— Мои Сойки тоже так отвечают.
— И как? Украли кого-нибудь?
— Обижаешь, господин! Мы сами кого хошь украдём!
Одёжей и повадками Сана с Ласточками явно старались походить на мар-кошмариц. Такого же страха, конечно, не вселяли, но в остальном, может, и не уступали. Лис ожидал, что при воспоминании о предательницах марах, особенно о Маржане, сердце кольнёт привычная боль, но этого не произошло. Он почувствовал лишь презрение и понял, что от этого недуга, похоже, излечился. Плевать на Маржану и её сестёр! Да и на всех прочих девиц, в общем-то, тоже плевать. С кем хорошо провести время, он всегда найдёт. Хотя бы вон с той же Саной. Но всё закончится там же, где и началось, потому что Марена ревнива, что бы она ни говорила. Не как люди, по-другому. Но лучше не искушать её понапрасну.
— О чём задумалась? — подъехав, спросила Сана. В пути Лис велел обращаться с собой как с одной из Ласточек.
Он не придумал, как отшутиться, поэтому ответил правду:
— О смерти.
— Тебе-то зачем о ней думать? Разве вы не далеки, как звезда и её отражение в пруду?
Сана явно намекала на его бессмертие, стараясь не говорить прямо. Мало ли кто по лесу бродит да слушает?
— Напротив, мы очень близки. — Улыбки Лиса не было видно за шарфом, а слова прозвучали достаточно серьёзно, чтобы Сана поёжилась:
— Не завидую тебе, сестра.
Больше вопросов она не задавала.
А княжич вдруг понял, что в пути ему не хватает привычного ворчания Мая. Прежде оно раздражало, а сейчас наверняка успокоило бы. Но советник ехал впереди процессии. Именно ему предстояло передать пленника дивьим, так что всё ворчание сейчас доставалось Весьмиру. Небось и луна слишком яркая, и снег слишком рыхлый, и едут они слишком медленно…
Где-то высоко над головами парил Вертопляс — вещун сказал, что не отпустит Лиса одного в такое опасное путешествие. Но даже с ним сейчас нельзя было поболтать. Коли ты Ласточка — знай молчи в тряпочку. Кстати, о тряпочках: до сегодняшней ночи Лис даже не догадывался, что закрывать пол-лица шарфом жутко неудобно. Натирает, давит, дышать нечем. Но ради общего дела приходилось терпеть.
Они выехали из леса, когда небо на востоке уже начало светлеть. Услада-поле было покрыто снегом, а когда-то на нём росли медоносные травы и воздух звенел от жужжания пчёл. Всё хорошее однажды заканчивается. Впрочем, плохое тоже не вечно. Лис стиснул рукоять зачарованного клинка. Сегодня он не промахнётся.
На берегу Медового озера он издалека заприметил дивьих. Десятка три, не меньше. Значит, боятся. Иначе зачем бы им такое численное превосходство — почти вдвое?
Подъехав ближе, он разглядел знакомые лица. Волчонок вырос и возмужал, но взгляд так и остался щенячьим. Побили его, что ли? Точно, да он же едва в седле держится! Царевичу приходилось опираться рукой на плечо молодого Дивьего воина со ссадиной на лице. Знакомое лицо, кстати. Где-то Лис его уже видел… Ба, да это же Лады Защитницы сын. И брат Северницы. Эх, жаль, сестрицы не видать — на неё Лис был бы не прочь ещё раз полюбоваться. Как же звали этого юнца? Кажись, какой-то там Мир.
Брат Северницы сам был без коня, но держал Радосветову лошадку под уздцы, чтобы глупое животное не дёрнулось. А то брякнется царевич — то-то будет неловкость.
По обе стороны от них выстроились белобрысые мордовороты в кафтанах царской дружины. Может, среди них скрывается Ратибор под личиной? О, а вот ещё одна старая знакомая — слева от царевича нетерпеливый каурый жеребец гарцует под Отрадой Гордеевной. Лис сперва улыбнулся воительнице, потом опомнился. Его не должен никто узнать. Спасибо, шарф скрыл неуместную улыбку.
За спиной Отрады виднелись двое саней, нагруженные всяким добром. Это, стало быть, на обмен привезли. Взгляд Лиса скользнул по заспанным рожам возниц — ничего примечательного, обычная солдатня. Из оружия — только кнут.
Так, а что это за мрачные ребята там, неподалёку? Ах, лучники. Ясное дело, куда ж без них? Во главе отряда — кто бы мог подумать — старый приятель Энхэ, верный друг в тылу врага.
— Что-то вы рано, — буркнул Радосвет вместо приветствия.
— Да и вы, я смотрю, долго спать не любите. — Май поклонился, придержав шапку. — Раньше обменяемся — раньше разъедемся. Здрав будь, дивий царевич.
Враги врагами, а о вежливости забывать не след.
— И тебе не хворать. Где Весьмир?
Май сделал знак, и Сана вывела вперёд лошадь с пленником. Перед самым обменом Весьмиру связали руки за спиной, прикрутив верёвку к задней луке седла.
— Вот. А где то, что нам причитается? — Голос Мая звучал устало, и Лис подумал, что его советник, должно быть, уже много ночей не спал.
Радосвет вяло махнул рукой, и оба возка тронулись навстречу навьему отряду. Лошади встревоженно прядали ушами, чуя общее напряжение.
— Отправляйте пленника к нам. — Царевич держался стойко. Небось сложно командовать с разбитой губой? Глазастый Лис и это углядел.
— Сперва проверим груз. Мало ли, вдруг вы снега в мешки напихали?
— Проверяйте, — кивнул Радосвет. — Только быстро. И не вздумайте хитрить.
Дивьи лучники все как один дружно натянули луки. Сойки ответили тем же. Лис, опомнившись, тоже натянул. Тревога вспыхнула, как трут: кто отдал им приказ? Уж
