Удачная неудача Солнцеликого - 3 (СИ) - Штефан Елена

Вот же ж! Шалун-провокатор выискался, откуда только силы взял! Ладно, отчего бы и не подыграть? Уж больно напряженный разговор получается.

— Ха! Нашел простушку! Представляешь, Вит? Поздоровался-назвался и давай с ходу замуж зазывать! При первой же встрече! (1)

— Ты понял, как задолжал мне, Витто, друг дорого́й? — Лограх уступать лидерство в разговоре не желал и тон держал нарочито панибратский, — я сразу распознал в ней драгоценность, хоть она не красавица совсем. И дробненькая такая, значит, слабенькая! А она тогда даже хозяйкой крепости не была! — скалится он еще, узких глаз совсем не видно, в улыбку широченную спрятались. Ну, да ради мира во всем мире я не против и клоуном побыть.

— Это ты моей жене задолжал, бедный ты неопытный степняк. За то, что она тебя пожалела и оставила на свободе, — неожиданно весело фыркнул мой бирюк, — минимум, дюжину дюжин молитв за ее здоровье задолжал. Если бы Ниночка за тебя вышла, — Вит с удовольствием чмокнул мои волосы над ухом, — не было бы у вас больше мудрых старейшин. — и еще раз чмокнул, просто так, куда попал.

— А были бы мудрые аббасси. — развеселилась вдруг и я. — И строил бы ты, друг Лограх, мне сейчас дом. Каменный. А не политикой занимался да с царедворцами приятельство водил.

— А если бы не построил? — Лограх наслаждался дружеской перепалкой так откровенно, что даже шуточно дерзить ему не хотелось, чтоб не огорчить ненароком.

— А если бы не построил, то она сама бы все построила. И дом с крыльцом, и тебя с войском. — Ванька включился в разговор с передка кибитки, как будто мысли мои услышал. — Позвала бы рушей и в неделю бы хоромы забабахала. Не сомневайся, друже. Нинка и в шатре, придумал тоже! — высочество надменно поцокал языком. — Да она из дворца удрала, лишь бы никого не слушаться. И у вас нашла бы способ все по-своему наладить.

— Вот я говорю, — обрадовался старший шаман и скроил комичную заискивающую рожицу, только смотрел не на меня, а Витто, — пусть придумает, как нам побыстрее все устроить, ко всеобщему удовольствию. А?

Как будто у меня в подвалах крепости полк запасных шаманов припрятан, чтоб гимны петь и переправу питать, ага!

Хотя, что-то здравое в этой мыслишке имеется. В пещере, на минуточку, семь бесхозных обученных шаманов болтается. Ну ладно, без Турлыха шесть, ну его, мудлыха-тухлыха этого. Зачем нам шаман, буйно двинутый на почве вечной жизни? А вот остальных к делу приставить было бы неплохо. Надо полагать, и в других племенах подобная скамейка запасных найдется. Значит, всего-то и нужно — увеличить поголовье живых шаманов искусственно. Эту идиотско-гениальную идею я и озвучила. Совершенно не представляю, возможно ли это технически, так сказать. Наверное, возможно, потому что дедушка Халах задумчиво спросил:

— А как ты заставишь тех духов внедрится в живого, если они столько десятилетий никак не определятся с выбором?

— Как-как? Методом кнута и сладкой лепешки. Мне ли советы давать, когда у каждого из вас по толпе консультантов в голове. Только, дедуш, повремените пока с Цхыватом. Или, хотя бы, не отправляете в пещеру детей поодиночке, особенно одаренных.

— Забавное выражение. Про лепешку понятно, а что предлагаешь вместо кнута, иномирянка? — Лограх вновь собран и серьезен, как тогда, в пещере, при объединении разумов.

— Да забросьте вы эту пещеру, нафиг! Пусть духи между собой смотрины устраивают. А как провялятся в одиночестве, так и вспомнят, где у них совесть припрятана. Не могут же они совсем стыд утратить, коль разум сохранили?

— Да как можно пещеру-то бросить? — дедушка Халах возражал, но чувствовалось, что идея ему нравится. — А как же души на перерождение отпускать?

Да в чем загвоздка-то? Ванькиного братца, помнится, прямо посреди тронного зала в последний путь наладили. Магическим огнем. Наверное, это и есть проблема: в степи топлива мало, чтоб добротные погребальные костры устраивать, а магов и вовсе нет. Шаманы больше ментально шаманят, ну, боевые, как я поняла, проклятия кастуют. Быстродействующие. А с материей и чистой энергией работают ограниченно, больше посредством коллективных ритуалов.

Мда, это проблема. Тогда, получается, что алтарная каменюка — не просто символ, а испепеляющий артефакт?

Как они надо мной ржали. И маги, и шаманы. Даже Тит с Дюшкой похихикивали. Ну, да, это я поторопилась языком шлепнуть, мысль недодумав — помирают-то не только поблизости от алтаря. Если у них есть песенки, питающие Переправу, почему бы не быть напевчикам, возжигающим траурный огонь?

Ну их, колдунов этих, надоели! Пора пожалеть свое измочаленное мировоззрение — трудно это, когда незыблемые материальные истины оказываются вывернутыми наизнанку. Собственно, задачу поставленную я выполнила: на проблему нестандартно взглянула, концепт сочинила. А метод пусть эти скуластые рэволюционэры сами придумывают. Еще не хватало, чтобы особо ярые традиционалисты всех собак на меня повесили и объявили главной вражиной всея степи. Не-не-не, у меня муж трепетный и картошка не сажена. Бог тверди, на минуточку, вместо прощания открыто напомнил про обещанное угощение, так что к первому урожаю мне Рушата в гости ждать и драниками кормить. Придется расстараться, раз сама назвалась. Давно, еще когда в доме Сары жили.

И только когда показались первые шатры, я вспомнила про симпатичную сосенку. Так обидно, что аж носом захлюпала. Я тут слезы лью, а они опять ржут. Степнякам хорошо, у них хоть горизонт увидеть можно, а у нас круго́м серые стены. У-уу.

Ну и ладно, пусть посмеются. День был нервотрепательным, особенно для шаманов. Жалко их, бедных. Это страшно, когда привычные и надежные, проверенные веками и поколениями истины, поворачиваются вдруг неприглядной кривдой. А Халах с Лограхом ничего, держатся доброжелательно, не куксятся, не ругаются, смерти не предаются. Пусть посмеются. Это стресс так выходит. Я, вот, всплакнула на пустом месте и мне стало легче, можно жить дальше. Лограх отвлекается, подразнивая Витто, а старый Халах хитро жмурится, да на Киру поглядывает. Дораш дедовы ужимки тоже засек и не утерпел спросить, ну и я всеми приличными способами заинтересованность проявила — любопытно же. Да и надоело уже центром внимания быть. А дед, знай похохатывает.

— Очень я жалею, — говорит, сияя всеми мудрыми морщинками, — что только сейчас сообразил. Турлыха-поганца мне теперь не достать, момент упущен. — и примолк, зараза, интерес нагнетает, лишь на амазонку так выразительно поглядывает что Шигеру сквозь всю свою дворцовую выдержку занервничал.

— Предки подсказывают, — дедусь ну очень собой доволен, — что наша Киран-ир-насса и есть потомок Турлыха.

Точно! Помнится, родственничек, которого Кирюша прибила в первый свой визит к котам, был шаманом из какого-то дальнего стойбища.

Злорадствовать, разумеется, нехорошо, это я понимаю, но так приятно кукиш противному духу показать, хоть и в кармане. Эх, какие перспективы открываются! Когда-нибудь, я надеюсь, доченька названная решится и сделает меня бабушкой. Мой внучек будет уникальным! Аж дух захватывает! Глядишь, на наших глазах новый вид магии народится, если шаманские и колдунские гены сойдутся в правильной комбинации.

Стойбище встретило нас встревоженным гвалтом. Опять митинг на центральной площади образовался. Это коты, которые, как гусляр Карим и Дораш, добирались до пещеры верхо́м, обогнали наши кибитки и успели разнести новости по стойбищу. Вопрос только, как толпа к этим новостям отнесется. Могут ведь и не одобрить, что покой погибших мальчиков потревожили. Вон, женщин в толпе сколько, а вдруг это их мамы?

Но, слава богам, обошлось. Карим-ар и иже с ним создали у толпы правильное настроение. Бить не будут.

Зато слабосилки сразу забухтели, стоило глаза продрать. Чёт я заподозрила, что не от усталости они так крепко, а, главное, своевременно, отрубились. Кто-то из старших шаманов поспособствовал — позаботился о моих нервах. Верните, боги, ему сторицей!

Дораш подскочил ко мне сразу, как только Витто со всей возможной осторожностью поставил меня на землю, будто я сама ни разу в жизни не вылезала из кибитки. Рядом с грустным братишкой образовалась степнячка средних, как мне показалось, лет. Насколько, вообще, можно определить возраст на изможденном обветренном лице.