Том 5. Удар новичка. Крысы Баррета. Реквием блондинкам - Джеймс Чейз

Меня поражала ее горячность, но с каждой минутой я все более убеждался, что она не изменит своего решения.

— Ну что ж, ладно, раз вы так относитесь к этому, я поеду с вами.

Мы опять помолчали.

— Я хотела вас просить еще об одной услуге, — немного резко сказала она. — Расскажите мне о женщине, которая назвалась его секретаршей.

— Вы имеете в виду, как она выглядела?

— Да.

— Ну, примерно лет тридцати, темноволосая, прилично одетая, красивая. Я еще тогда подумал, что она мало похожа на секретаршу.

— Она очень красивая?

— Пожалуй, да. У нее незаурядное лицо. Такие лица у людей с очень сильным характером.

— Это правда, что моего мужа она назвала по имени?

— Правда.

Я увидел, как она сжала кулаки.

— Этот толстый дурак полицейский думает, что у Ли был с нею роман. А вы тоже так думаете?

— Какое это имеет значение?

— Я вас спрашиваю, вы тоже так думаете? — напряженным голосом переспросила она.

— Не знаю. Мне ничего не известно о вашем муже. Похоже, что она приходилась ему просто приятельницей…

— Он не был ее любовником! — сказала она. — Я знаю это. Он не смог бы принять другую женщину в моем доме. — Она замолчала и отвернулась, закрыв лицо руками.

— Полиция еще не нашла ее?

— Нет. Они и не пытаются, уверенные в том, что она была любовницей Ли. Но я в это не верю! Но… ей должно быть что-то известно.

Я ничего не ответил. После долгого молчания миссис Дедрик резко сказала:

— Отвезите меня обратно в клуб. Нам больше не о чем говорить. Приезжайте ко мне домой послезавтра к шести часам. Возможно, это не точное время и нам придется подождать, но мы должны быть готовы выехать в любую минуту.

— Я приеду.

Больше мы не говорили. Подъехав к клубу, я остановил машину. Миссис Дедрик вышла, улыбнулась мне ничего не значащей улыбкой и сказала:

— Итак, послезавтра в шесть.

Я невольно залюбовался ею, когда она шла к подъезду: изящная, грациозная фигурка в золотом платье, с бриллиантами в волосах, со страхом и ревностью в сердце.

Глава 2

Одолев крутую лестницу, ведущую на четвертый этаж полицейского управления, я наконец остановился перед дверью кабинета Мифлина. Он стоял в надвинутой на глаза шляпе и смотрел в окно. К его нижней губе прилипла потухшая и давно забытая сигарета. Выражение его лица было мрачным, взгляд выдавал напряженную работу мысли.

— А, это ты! — пробормотал он, когда я открыл дверь и вошел в его небольшой кабинет. — Забавно. Я как раз думал о тебе. Входи и присаживайся. У меня кончились сигареты… Не дашь ли мне одну?

Я уселся верхом на стуле и обхватил спинку руками.

— Как продвигается дело с коварными похитителями?

— Отвратительно, — ответил он и вздохнул. — Работать не над чем, да и Брендон все время крутится под ногами. Он воображает, что за поимку этих подонков его сделают начальником полиции.

Я вынул из кармана пачку сигарет и подал ему. Мы закурили, глядя друг на друга.

— Выяснилось что-нибудь относительно этой Мэри Джером?

Мифлин вздохнул.

— Ты затем и пришел, чтобы читать мои мысли?

— Нет, просто честно обменяться информацией.

Лицо Мифлина оживилось, он бросил на меня испытующий взгляд.

— Тебе удалось что-то узнать?

— Не слишком много. И учти, это конфиденциально. Вчера вечером я встретился с миссис Дедрик. Как ты думаешь, что ей от меня было нужно?

— Она получила требование о выкупе и, вероятно, просит тебя доставить названную сумму.

Я кивнул.

— Она хотела бы сохранить это в тайне от полиции.

— Еще бы, — с горечью сказал Мифлин. — Надеется, что ей вернут мужа… Когда это должно произойти?

— Завтра вечером. Ей позвонят и дадут новые инструкции.

— Нужно сообщить об этом Брендону.

Я пожал плечами.

— Это уж твое дело. Чем он может ей помочь? Схватит парня, который придет за выкупом, и тем самым подпишет смертный приговор Дедрику.

— Держу пари, что Дедрик уже мертв.

— Возможно, но ведь мы этого не можем знать.

— Да, но Брендону нужно сказать о твоей встрече.

— Скажи. И сделай так, чтобы миссис Дедрик не знала, что я был здесь.

— Ладно. Брендон может ничего и не предпринимать, если миссис Дедрик не желает нашего вмешательства. Он побоится сделать неверный шаг. Хлопоты начнутся, когда будет уплачен выкуп. Этим делом собирается заняться ФБР!

— Удалось узнать что-либо в отношении Мэри Джером? — повторил я свой первый вопрос.

— Брендон велел оставить ее в покое, но мне удалось проследить ее машину. Патрульный полицейский видел, как она выехала из «Оушн-энд», и записал номер. Произошло это случайно — он из породы чудаков, которые коллекционируют номера машин. Услыхав о похищении, он подал рапорт, где указал, что машина Мэри Джером нанята в гараже «Акме». Ты знаешь это заведение. Его владелец некий Лью Феррис, которого мы держим на заметке по делу с контрабандой наркотиков, но нам никак не удается поймать его на этом. Сейчас он временно отсутствует, я разговаривал с его женой. Она припомнила Мэри Джером. Та приехала в гараж вчера вечером около восьми часов и попросила у Лью машину на два дня. Она внесла залог в сумме пятьдесят долларов, указав временный адрес: «Оркид-отель». Феррис дал ей машину.

— Он дал машину, не проверив ее данные?

— А зачем? Машина ведь застрахована. Как бы то ни было, дело обстоит именно так.

— Ты проверил аэропорт и вокзал? Может, ее уже нет в городе?

— Да, проверил. Такая нигде не зафиксирована.

— И это все, что у вас есть?

— Пока все, — ответил Мифлин, выбрасывая окурок. — Дело о похищении — это самое отвратительное, что может быть. Если деньги из выкупа не помечены, похитители убьют похищенного и концов не найдешь. Надеяться, что кто-нибудь не удовлетворится своей долей и выдаст остальных?.. Положение осложнено еще тем, что Брендон дрожит за каждый свой шаг. Единственным связующим звеном является Мэри Джером, которую я не могу найти.

— Ну что ж, может, еще одно убийство подбодрит нас, — с горечью сказал я. — Я не удивлюсь, если завтра меня пристукнут.

Мифлин внимательно посмотрел на меня.

— Это будет единственная хорошая новость за последнюю неделю, — злорадно сказал он. — И держу пари, что они так и сделают.

Я ушел, оставив Мифлина в раздумьях, насвистывающего печально известный шлягер Шопена.

Глава 3

— Написал завещание? — спросил Джек Керман, наблюдая, как я привожу в порядок свой пистолет. — Надеюсь, ты мне оставил часть денег? Уж ты поверь, я найду им достойное применение. У моей подружки большие запросы.

— Помолчи, Джек, — оборвала его Паула. Они оба старались не выдать беспокойства, которое было в глазах Паулы. — Неужели нельзя вести себя прилично?

— Да замолчите вы оба! — разозлился я. — Ваши разговоры нагоняют тоску. Лучше еще раз оговорить все детали. За домом, вероятно, установлено наблюдение, — напутствовал я Кермана, — и ты не должен «засветиться». Потом я сообщу, куда мы едем. Выжди пять минут и отправляйся следом, убедившись, что нет хвоста. Что бы ни произошло, не смей показываться, разве только в случае перестрелки. Тогда я разрешаю тебе принять участие в призовых стрельбах.

Керман поперхнулся.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что ты можешь принять участие в снайперской стрельбе из пистолета.

— Я так и понял! Судя по всему, мне необходимо писать завещание…

— И ради всего святого, постарайся стрелять результативно, — сказал я, посмотрев на часы. Сунув пистолет в плечевую кобуру, я встал. — Пора отправляться. Паула, если до двенадцати ты не получишь от нас известий, звони Мифлину и все расскажи ему.

— Надеюсь, это не понадобится, — сказал Керман с обеспокоенным видом.

— Будь осторожен, Вик, — попросила Паула.

Я потрепал ее по плечу.

— Я не понимаю… Ты, не задумываясь, послала меня на квартиру к наркоманам, а теперь беспокоишься о таком пустяковом деле… Не вешай носа, Паула. Подумай о деньгах, которые мы заработаем.

— Не делай глупостей, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — И ради Бога, не пускай пыль в золотые глаза богатой блондинки.

— От твоих советов я начинаю нервничать, — проговорил я. — Пошли, Джек!

Мы вместе прошли по коридору в лифт.

— Как ты думаешь, можем мы успеть пропустить по стаканчику? — с надеждой спросил Керман, когда мы опускались вниз.

— Нет, но в машине целая пинта. Только не делай никаких ошибок, Джек. Дело может обернуться плохо, если в нужный момент у тебя задрожат руки.

Керман поежился.

— Мне это дело уже не нравится, хотя руки пока не дрожат.