Имперский граф - Серг Усов

— Ну что ж, — преувеличенно бодро, чтобы не дать возможности своим оппонентам опять устроить нытьё, произнёс Кай Шитор, — Значит, нам нужно приготовиться и внимательно следить за тем, как будут развиваться события в Аргоне. Увязнут ли граф с виконтессой там, или оставят свои полки королеве, а сами уедут, мы всегда будем готовы к действиям.

Сын Болза уже три дня, как отправился, вместе с сыном и племянником Кая Шитора, в Коленд. Оттуда, на корабле, они должны были подняться по Ирменю до Рыбачего хутора, в пяти лигах на восток от которого находился городок Юнгер с лагерем семи баталий легиона.

— Может, мне тоже пора отправляться к своим? — спросил Болз своего гостеприимного хозяина, — Тут я, вроде бы, всё решил. Новых предложений ведь нет? Да и как-то тревожно мне в последнее время становится. Больно уж шустрый этот графёнок оказался. Предчувствия у меня нехорошие.

Под глазами командующего образовались синие круги — декада любовных игр не прошла даром. Но выглядел он собранным и готовым к действиям.

— Подожди до завтра. Тут пару склянок назад прибыл официальный посланник графа баронет Рин Кларк, — придержал командующего Кай, — Завтра, с самого утра собирается Совет. Выслушаем, что нам хочет заявить Олег ри,Шотел. Потом и поедешь.

Глава 13

— Так и будешь с пехотой тащиться? — спросила Олега Рита, бросая насмешливый взгляд на Шереза.

— Вообще-то, ты сейчас в расположении гвардии, — поправил её Шерез, — Ты лучше скажи, зачем припёрлась сюда. Впереди там без тебя справляются?

Олег, погруженный в свои размышления, почти не обращал внимания на очередную пикировку Риты с Шерезом.

Впрочем, в последнее время, они цеплялись друг к другу всё реже. Во-первых, им просто часто было некогда, а во-вторых, Рита, найдя свою любовь в лице изгнанного геронийского графа, бывшего её старше почти на четверть века и годившегося ей в отцы, достаточно сильно изменилась. Стала не то чтобы менее резкой, скорее, более рассудительной и спокойной.

Сейчас мысли Олега, в очередной раз, крутились вокруг методов увеличения выплавки железа. Этого ценного ресурса едва хватало на производство инструментов, инвентаря, оружия и доспехов. А ведь в голове имперского графа подвисла ещё и идея строительства узкоколейной железной дороги, хотя бы между Псковом и Распилом.

Нет, производить паровозы он не собирался, это был бы в его нынешних условиях неисполнимый прожект, но вот устроить что-то вроде конки, пустив по рельсам платформы на конской тяге, или придумать дрезину, Олег считал, что ему вполне по-силам.

При условии, если ему удастся найти в себе талант металлурга. С чем пока, как он ни бился, ничего не получалось.

— Ты баронета Кларка куда отправил? — вывел его из задумчивости прямой вопрос Риты, — Один из моих разъездов вчера утром его задержал, но при нём был выданный тобой пропуск. Ты в курсе, что он в Растин с твоим пропуском уехал?

В наступающих сумерках лицо Риты казалось необычайно уставшим, но всё так же красивым. Вернее, после того, как бывшая охотница помахала ему ручкой и отдрейфовала в сторону ри,Крета, она казалась Олегу гораздо более красивой, чем раньше.

Имея не храним, потерявши плачем? Как-то так вот, он помнил. Всё же хорошо было, когда можно было бы в любой момент только пальцем поманить. Эх.

Олег отогнал от себя греховные мысли, понимая, что больше ему от Риты ничего не светит. Удивление от того, что она что-то же нашла в почти пятидесятилетнем мужчине, у него давно прошло. По ласкам Риты Олег скучал, но неволить он никого не собирался.

Словно почуяв направление его мыслей, Рита по дружески взяла его под руку и пошла с ним к столу, на котором адъютант Олега капитан Клейн лично, правда, с помощью одной из арбалетчиц хозвзвода, уже организовал ужин на четверых.

— Так что там с Рином? Это секрет? — спросила она, когда уместилась за столом между графом и Шерезом, напротив Клейна.

— Да какой там секрет, — ответил Олег пробуя мясную кашу, доставленную от котла штабной роты гвардейского полка, — Повёз объявление войны. И объяснение того, почему мы и дальше не могли терпеть все безобразные выходки Растина. Мы же не разбойники, как они, нападать без предупреждения.

Увидев ошалелые взгляды полковников, Клейн-то был давно в курсе, даже сам помогал Гортензии с формулировками послания, граф рассмеялся.

— Да не смотрите вы так. Думаете, какого хрена тогда столько сил на скрытность тратили? Вы прикиньте, сколько дней уйдёт у баронета на дорогу, — Олег зачерпнул очередную порцию каши и, подув, отправил в рот, — Когда в Растине получат послание, мы, я надеюсь, уже закончим с баталиями возле Юнгера и будем на пути к Коленду. И нам-то будет поближе идти.

До полковников быстро дошло. Тугодумием они не страдали. Ну а вопрос, зачем это вообще было надо, они оставили на решение своего графа. К тому же, сама идея с официальными объявлениями войны в этом мире была не нова. Олег лишь ускорил здесь тот путь, который прошла на Земле подобного рода дипломатия от времён "иду на вы" русского князя Святослава Игоревича, заблаговременно предупреждавшего врагов, до немецких и японских дипломатических нот, объявлявших войну, когда войска одних уже выдвигались к границам, а другие уже подняли в воздух самолёты, готовые уничтожить вражеский флот.

Чтобы не замедлять скорость движения полков, палатки и шатры не разбивались. Солдаты и офицеры ночевали в спальных мешках, ещё одном изобретении Олега. Точнее, его была только идея, а уж, как и из чего пошить тёплое и удобное для ночёвки вместилище тела, это и без его участия сообразили. Но вот для самого графа шатёр всё же ставили.

Когда, после ужина, Олег отправился почивать, его придержал Шерез.

— Там девчонки-арбалетчицы из хозвзвода, они, в общем, сам понимаешь, — подмигнул он, — Любая будет не против.

Олег установил не только для солдат и офицеров своей армии запрет на любовные шашни на всё время боевых и даже учебных походов, за чем строго следили, но и для себя.

Вот только греховные мысли, одолевшие его при общении с Ритой, вынудили его согласиться подтвердить правило о запрете всяких любовных похождений, путём исключения из этого правила. Всё же он тут власть. Слуга царю — отец солдатам.

— Давай ту, курносенькую, сержанта, которая днём с полотенцами