Рыцарь золотой розы - Туров Тимур

– Залезайте, мужики, – пригласил Андрей, улыбаясь широко, точно кандидат в президенты США. – Мой танк, конечно, не такой роскошный, но тоже ездит, и ничуть не хуже.

– Кто бы в этом сомневался, – вздохнул Аристарх Сергеевич.

Он влез на переднее сиденье, Олег устроился на заднем. Когда тронулись, рассмотрел водителя: тот был круглоголов, щербат и губаст, но в то же время чем-то напоминал Михаила и Виктора. Под белой майкой без рукавов оружие не спрятал бы даже фокусник, но чувствовалось, что у Андрея оно есть.

– Ты как? – спросил, обернувшись, Аристарх Сергеевич. – А то для одной ночи событий предостаточно: инициация, труп…

– Нормально, – сказал Олег. – Жаль только, что так ничего и не узнали о том, кто во всем виноват.

– Ничего, узнаете, – убежденно заявил Андрей. – Вина, она завсегда на шее у виновника висит, точно жернов, и к земле его клонит. Вот, помню, у нас в деревне баба одна была, Клава Захарна, подглядывать в чужие окна любила – страсть…

И дальше последовала достойная пера Агаты Кристи история о том, как любопытная тетка случайно напугала соседку, да так, что та сверзилась со стула и натуральным образом сломала шею. О том, что Клава Захарна причастна к этому, односельчане узнали, когда та через полгода двинулась умом и едва не утопилась. Когда ее вытащили, призналась во всем, покаялась и была увезена в сумасшедший дом, откуда вернулась тихой-тихой, а через полгода отдала богу душу.

– Интересненько, – сказал Аристарх Сергеевич, потрясенный суровой былью. – Вот бы и в нашем случае так, но не через полгода, а прямо завтра… Да только верится в это слабо.

Олегу, честно говоря, не верилось совсем.

Они ехали по Нижневолжской набережной мимо Чкаловской лестницы, когда на обочине нарисовалась щуплая фигурка. Взмахнула рукой, и Андрей, рявкнув: «Черт!» – резко выкрутил руль. Олега бросило на дверцу, он услышал визг покрышек и глухой удар о лобовое стекло.

– Вот засранцы, – сказал Аристарх Сергеевич, и «Нива» прибавила скорость. – Кто это был?

– Сопляки Часовщики, больше некому, – пробурчал Андрей.

Олег ухватился за спинку переднего сиденья и выпрямился. Обнаружил, что лобовое стекло целехонько, но на нем возникло переливающееся всеми цветами радуги пятно, внутри которого пылали белые буквы: «СМЕРТЬ ОБЕЗЬЯНАМ!»

– Какого ерша? Что это такое? – спросил он.

– Проявление расовой нетерпимости, – сообщил Аристарх Сергеевич. – Как всегда. Вон, в Германии в тридцатые тоже сначала дети бросали в евреев камнями и тухлыми яйцами и рисовали на их домах шестиконечные звезды. А затем их папы начали сжигать тех же евреев в печах.

Голос его зазвенел от ненависти.

– Проще говоря, эти малолетние ублюдки показали, что не любят людей, – разъяснил Андрей. – Так, как смогли. Мелким и почти безвредным заклинанием. Честно говоря, надо бы остановиться и надрать кое-кому задницу, да шеф запретил, – закончил он с откровенным сожалением.

Надпись на лобовом стекле побледнела, а к моменту, когда они переехали реку, исчезла совсем. Вскоре растворилось без следа и радужное пятно, и «Нива» благополучно добралась до дома на проспекте Героев.

– Выходи строиться, – скомандовал Андрей. – Ты, земеля, прихвати пакет с заднего сиденья.

В пакете обнаружился новенький электрический чайник цвета свежей листвы, металлическая кружка объемом литр, коробка чайных пакетиков и большая упаковка баранок.

– Люблю я это дело, – пояснил Андрей. – Чаю попить. И вы присоединяйтесь. Нижегородские водохлебы мы или кто?

– Водохлебы, водкопийцы, а дальше что? – пробурчал Аристарх Сергеевич.

Андрей забрал у него ключи и в квартиру вошел первым. Там вопреки худшим ожиданиям не обнаружилось никакой засады. Чайник наполнили водой и включили в сеть, а Олег нашел в навесном шкафу пару кружек, которые можно было отмыть.

– Чаек – это первое дело, – приговаривал Андрей, укладывая в кружку два пакетика. – Водочка, конечно, тоже дело, и еще более первое, но сейчас я на работе. Не хотелось бы, ха-ха, шефа разочаровывать.

– Кстати… – вспомнил Олег вопрос, появившийся у него после инициации. – А что, все источники на Земле принадлежат кому-то? Даже те, что расположены в диких местах? В джунглях или пустыне?

– Таких на самом деле очень мало, – сказал Аристарх Сергеевич. – Источники разбросаны по поверхности планеты неравномерно, они почти все в пределах городов. Точнее, города там, где находятся большие скопления источников. Так уж с древности повелось – где колодцы, там и маги, где маги, там и все остальные. Источники пропали, «засохли», город исчез, появились на другом месте – там возник новый.

– Так они еще и исчезают и появляются?

– Конечно. Или ты думал, что каждый торчит на одном месте вечно? – Аристарх Сергеевич улыбнулся. – Любой имеет шансы потухнуть, и произойти это может во всякий момент. Как и появление нового. Вообще колодцев в пределах селения становится то больше, то меньше, но общее количество примерно сохраняется. Если оно начинает резко падать, город обречен на прозябание, а затем на вымирание… Слышал о Вавилоне? И что сейчас на месте этой бывшей столицы мира? Или пример поближе: города Шанга, Якшан, Юр, Булаксы. Знаешь, где они находились и кому принадлежали?

– Нет, – признался Олег.

– На Верхней Ветлуге, на севере нашей области, – Аристарх Сергеевич говорил неспешно и обстоятельно, точно преподаватель на лекции; видно было, что погружение в прошлое доставляет ему удовольствие. – В тринадцатом веке они были не меньше тогдашнего Нижнего Новгорода, и населяли их марийцы. Потом источники там сгинули, и от больших поселений не осталось даже памяти. Или вот Арзамас… Что он сейчас? Небольшой районный центр. А в начале девятнадцатого века соперничал с Нижним, по населению ему почти не уступал, а кое в чем и превосходил. Там даже имелась художественная школа… И за счет чего?

– Да, интересно, а…

– Хватит о мудреных вещах болтать, – вмешался в разговор Андрей. – У меня аж уши заболели и в трубочку свернулись. Чай вскипел, наливайте. А потом вам на боковую нужно, оба едва ноги волочите.

Олег хотел возразить, но понял, что на дворе и в самом деле глубокая ночь, что глаза слипаются, а ноги гудят, точно прошел не один километр. Они попили чаю с баранками, оказавшимися на удивление мягкими, после чего Аристарх Сергеевич добыл из недр дивана два комплекта постельного белья.

– Я в маленькой комнате лягу, – сказал он. – А ты здесь. Андрей до утра подежурит. Спокойной ночи.

– Спокойной, – ответил Олег.

Глаза его закрылись, едва голова коснулась подушки.

А открылись, как показалось, в следующее мгновение. В первый момент подумал, не поспать ли еще, но в квартире было светло, а из форточки долетал городской шум.

В маленькой комнате кто-то смачно, раскатисто храпел, и вряд ли это был Аристарх Сергеевич.

– Надо вставать, – сказал сам себе Олег и откинул одеяло.

Отставного капитана он нашел на кухне – тот пытался оживить изготовленный еще во времена строительства развитого социализма радиоприемник «Слава» и выглядел на редкость хмурым.

– Доброе утро, – сказал Аристарх Сергеевич. – Вот, убиваю время. Если хочешь есть – остались баранки. Попозже, когда Андрей проснется, отправим его в магазин и позавтракаем основательно.

– Что-то случилось? – спросил Олег. – На вас лица нет.

– Новости не очень хорошие. Ночью были столкновения. В Щербинках сатра разбили витрину принадлежащего дейвона магазина. В Седьмом микрорайоне была большая драка с участием Часовщиков и Наблюдателей. Пока все это так, баловство, но скоро может начаться настоящая война. Как я вчера и говорил…

Он тяжело вздохнул и продолжил ковыряться во внутренностях радиоприемника.

Олег не ощущал особого голода, но все же вскипятил чайник и съел несколько баранок. Вообще чувствовал себя на редкость бодро, словно и не было двух безумных последних дней.

Но он помнил о том, кто убил Димку Кудрявцева и кто напакостил ему самому, и не отказался от мысли добраться до них.