Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

В винтовке ощущалось что-то странно знакомое, и, проверив серийный номер, Смит убедился в том, что это та самая «SR-25», с которой он упражнялся на горных тренировочных сборах, перед тем как получить последнее задание. Дотошность Фреда Клейна была поразительной и трогательной.

Валентина Метрейс с видом знатока, каковым она, собственно, и являлась, одобрительно вздернула бровь.

– Великие умы думают одинаково, Джон. Я подозревала, что нам придется поработать и в горах.

Сама она взяла мягкий чехол и достала оттуда спортивную винтовку гражданского применения, странно смотревшуюся рядом со смертоносным оружием Рэнди и Смита. Тщательно ухоженная, винтовка тем не менее была далеко не новой, о чем свидетельствовали царапины и потертости на прикладе из орехового дерева, но зато снабжена мощной и новой оптикой, настоящим произведением оружейного искусства.

– Что это такое? – спросил Смит, когда Валентина достала винтовку из мягкого чехла.

– Это из моей личной коллекции, – ответила она, опытной рукой дернув на себя досылатель затвора. «Винчестер», модель 70, подлинный экземпляр производства до 1964 года, с одним из первых стволов Дугласа из нержавеющей стали.

Валентина подняла элегантную старую винтовку к плечу и посмотрела в оптический прицел в сторону поднимающегося из-за горизонта рассвета. – Оптика «Шмидт и Бендер», увеличение от трех до двенадцати крат. Экспансивные пули «Свифт А-Фрейм» калибра 220 с углублением в головной части. Начальная скорость полета более четырех тысяч футов в секунду, точность попадания можно назвать фантастической, а эффект – ошеломляющим. Как говорится, такие теперь не делают.

– Из нее только ворон стрелять! – презрительно фыркнула Рэнди.

– Это зависит от того, кого ты, милая, называешь вороной, – мрачно ответила Валентина. – Всади «Свифт» в грудь человеку – и это будет для него то же самое, что прямой удар молнии, выстрели ему в плечо, и это будет не дырка, а чистая ампутация. Однажды я с трехсот метров завалила из этой старушки огромного крокодила, а у крокодилов, между прочим, очень твердый череп и очень маленький мозг.

Настала очередь Смита удивленно вздернуть бровь.

– А у вас любопытные хобби, профессор!

Валентина загадочно улыбнулась.

– Вы себе этого и вообразить не можете, дорогой подполковник.

– А для меня что-нибудь найдется? – спросил Смыслов, глядя на богатый арсенал компаньонов.

– Для вас мы ничего не заказывали, майор, – ответил Смит, – но, я согласен, вам тоже нужны зубы. – Он взглянул на Валентину. – Позаботиться об этом я попросил профессора.

Валентина кивнула, закинула винтовку за плечо, а затем подошла к вертолету и взяла с пилотского сиденья ремень с кобурой и чехлом для запасной обоймы. Протянув его Смыслову, она сказала:

– Ничего особо сексуального или экзотического, майор. Стандартное оружие Береговой охраны, но вам подойдет.

Смыслов вынул из кобуры автоматическую «беретту 92F», взвесил ее в руке и для пробы передернул затвор.

– Да, вполне подойдет, – задумчиво произнес он.

Последним предметом, который появился на свет из темно-зеленого тюка, оказалась прямоугольная аптечка, в специальных углублениях которой покоилось с дюжину больших, закрытых белыми пластиковыми крышками пузырьков с таблетками.

– Это – на всякий случай, дамы и господа, – объявил Смит, раздавая каждому из своих спутников по флакону с антибиотиками. – Для начала примите по три капсулы, а потом – по две капсулы каждые двенадцать часов, причем натощак. Повторяю, натощак. Хуже не будет, но в случае чего может помочь.

– Не дадите ли и мне, подполковник? – Одетый в парку, у входа в ангар стоял профессор Троубридж, наблюдая за тем, как вооружается команда Смита. – Я лечу… – Он осекся и поправил самого себя: – Я хотел бы полететь с вами на остров.

– Учитывая сложившуюся ситуацию, я не думаю, что это было бы разумным решением, – осторожно проговорил Смит. – Мы не знаем, с чем столкнемся на острове. Там может оказаться небезопасно.

На лице ученого появилось упрямое выражение.

– Я тоже не знаю, с чем вы там столкнетесь, и именно поэтому должен лететь. Не понимаю, почему все это происходит и как это могли допустить, но на мне лежит определенная ответственность. На острове находятся мои люди! Я участвовал в организации экспедиции и сборе средств, я подбирал ее участников. Что бы там ни происходило, я отвечаю за это.

Мои люди… Смит уже хорошо понимал смысл этих слов. Он открыл рот, чтобы ответить, но тут в ангар вошел один из матросов и быстро подошел к вертолету.

– Прошу прощения, подполковник, но капитан Йоргансон велел сообщить вам, что радиостанция острова Среда не вышла на очередной сеанс связи.

Смит поднес к лицу запястье и посмотрел на циферблат часов.

– Когда это было? – спросил он.

– Десять минут назад, сэр. Радист постоянно вызывает остров, но ответа нет.

В груди Смита возник арктический холод. Проклятье! Кайла Браун почти дожила до нового дня…

– Спасибо, – сказал он. – Передайте капитану Йоргансону, что мы вылетаем немедленно. – Затем Смит повернулся к доктору Троубриджу и снова открыл аптечку. – Три капсулы сейчас, а затем по две – каждые двенадцать часов. Натощак.

Над Северным Ледовитым океаном

Горизонт позади «Лонг Рейнджера» уже полыхал пурпурно-золотой лентой, казавшейся еще более яркой на фоне угрюмого, темного моря, покрытого трещинами льда, и низкого, затянутого серыми облаками неба. Солнце поднималось на юге, и это отклонение от нормального хода вещей еще заметнее подчеркивало чужеродность мира, в котором они находились.

– Красное небо утром… – пробормотала Валентина Метрейс первую строчку старинного стихотворения. Поскольку пассажирские сиденья вертолета были выброшены, она, Смит и Троубридж сидели на корточках среди рюкзаков и сумок.

Смыслов, пытавшийся вызвать по рации остров, оставил бесплодные попытки и сообщил:

– Лагерь молчит, хотя теперь мы, по идее, должны были бы слышать их уже на коротких частотах.

– Как обстоит дело с солнечными помехами? – спросил Смит.

– Они присутствуют, но ведь корабль нас слышит. А если нас слышит корабль, мы должны слышать Среду.

– Почему нам никто ничего не сказал? – внезапно спросил профессор Троубридж. – Это преступление! Подвергнуть научную экспедицию опасности биологического заражения и не предупредить ни одним словом! Это самое настоящее преступление!

– Ваших людей, – сказал Смит, – постоянно предупреждали – и свидетельства тому содержатся в журналах радиопереговоров – о том, чтобы они держались подальше от места падения самолета. А ваша контора с таким же постоянством заверяла нас в том, что они так и делают. Кроме того, что бы ни случилось с вашими людьми, сибирская язва тут ни при чем.

– Вы так в этом уверены, подполковник? – с вызовом спросил Троубридж.

– Да, уверен, – терпеливо ответил Смит. – Позвольте мне напомнить вам о том, что я являюсь врачом и имею богатый опыт в этой области. В последние годы у меня установились очень тесные рабочие отношения с Bacillis anthracis, и, что бы там ни произошло, она тут ни при чем.

Смит повернулся к Троубриджу и посмотрел ему в глаза. Их разделяло не более полуметра.

– Доктор, – заговорил он, переходя в атаку, – если вы и ваши люди что-нибудь скрываете относительно того, что происходит на острове, сейчас самое время рассказать правду!

От удивления челюсть ученого отвисла, а затем он возмутился:

– Я? Мы? Что нам скрывать?

– Не знаю, в том-то и заключается проблема. Могли ли члены вашей экспедиции нанести втихомолку визит на упавший бомбардировщик? Могли они узнать о том, что на его борту находится груз биологического оружия? Могли передать эту информацию кому-нибудь за пределами острова?

Троубридж сидел, как громом пораженный.

– Нет! Конечно, нет! Если бы мы хотя бы догадывались о том, что на острове присутствует такое, мы бы… мы бы…

– Начали бы искать покупателя на Интернет-аукционе E-Bay? – вкрадчиво подсказала Валентина Метрейс. Резко повернув к ней голову, ученый наткнулся на стальной взгляд ее серых глаз. – Доктор, – продолжала она, – я могу назвать вам с полдюжины стран-изгоев, готовых опустошать свою казну, чтобы завладеть подобным биологическим оружием, и, кроме того, вы не представляете, насколько причудливо влияет семизначный счет в швейцарском банке на человеческую мораль и этику.

– Именно поэтому Соединенные Штаты и Российская Федерация сделали все, чтобы наружу не просочилось ни одного слова о том, какой груз нес упавший бомбардировщик, – добавил Смит.

– К сожалению, доктор, – продолжала добивать ученого Валентина, – как мы видим, хоть одно слово об этом да просочилось. Возможно, от русских, возможно, от наших, а возможно, от кого-то из вас. Как бы то ни было, какие-то очень плохие дяди теперь знают о том, что находится в самолете, и хотят наложить на это лапу. Меня и моих товарищей едва не убили из-за этого. Но что еще хуже, в опасности оказались миллионы ни в чем не повинных людей.