Избыточная мотивация - Чингиз Акифович Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вероятность почти нулевая, – заметил Дронго. – Вряд ли этот состоятельный человек обращался в такую службу. Но проверю и там. Где находиться ваш АСАН?
– На краю города, неподалеку от стадиона, – оживился Сеидов. – Там одновременно несколько полей, на которых тренируются наши ребята, в том числе и мой сын. – Он вспомнил о сыне и снова нахмурился. – Я его сегодня серьезно накажу, – пообещал судья.
– Не стоит. Лучше спокойно поговорить и объяснить, что оружие не игрушка. И хорошо было бы брать его с собой на охоту. Года через два. Вы станете гораздо ближе друг к другу, и он не будет брать ружья без вашего разрешения.
Дронго вспомнил, как однажды в Париже его сын попросил выиграть в тире какую-то мягкую игрушку. Сын знал, как именно стреляет его отец. Тогда за двадцать минут Дронго выиграл все возможные призы, стреляя из пистолета и винтовки. Под конец у него отобрали оружие и пояснили, что «профессионал» не должен приходить в тир. Но все призы добросовестно выдали. В этот день сын был абсолютно счастлив и горд за успехи своего отца. Дронго улыбнулся.
– Вы думаете, мне не стоит его наказывать? – переспросил Сеидов.
– Ни в коем случае. Вы же судья, должны уметь оценивать тяжесть содеянного и выносить справедливые приговоры.
Мужчины улыбнулись друг другу. Хозяин дома был вполне доволен советом гостя.
Глава пятнадцатая
Дронго вышел на улицу, взглянул на небо. Кажется, сегодня вечером пойдет дождь. Он вспомнил про службу АСАН. Созданная несколько лет назад, она сумела завоевать большой авторитет у населения за счет полной прозрачности и абсолютного отсутствия коррупции. Это было почти невероятно для южного государства, где традиции мздоимства казались почти вечными. Теперь тысячи людей с удовольствием ходили в эти службы, получая там паспорта, документы и нужные справки безо всякой волокиты и подношений. Люди платили государственную пошлину и охотно приходили в эти организации.
Дронго решил дойти до здания, находившегося на краю города. Здание было четырехэтажным и новым. Внутри были установлены эскалаторы. Он понимал, что здесь не будут регистрировать оружие. Это была компетенция полиции или Общества охотников. Но здесь могла быть оформлена доверенность на подобное ружье. Или кто-то получил в наследство подобный предмет, и тогда документы могли проходить через нотариальную контору. Он справедливо решил, что начальник полиции будет проверять только те ружья, которые были зарегистрированы в его ведомстве, и направит специальный запрос в Общество охотников. И проверять нотариальную контору будут в последнюю очередь.
Он вошел в здание, уточнив, где находится нотариус, и хотел подняться к нему, когда увидел проходившего мимо молодого человека. Тот остановился и, взглянув на гостя, неожиданно произнес:
– Вы тот самый эксперт Дронго?
– Да. Меня обычно так называют, – кивнул он.
– Я много о вас читал, – сказал незнакомец. – Я директор местной службы АСАН.
– Очень приятно. – Они пожали друг другу руки.
– Я раньше работал в Праге, – пояснил молодой человек. – И там читал про ваши приключения. Неужели всё правда?
– Не думаю, – улыбнулся Дронго. – Иногда писатели и журналисты придумывают абсолютно невозможные вещи, в которые сложно поверить.
Дронго объяснил, что ему нужно в АСАН. Директор взялся помочь эксперту. Они вместе поднялись к нотариусу, чтобы выяснить про возможные случаи дарения или получения в наследство коллекционного ружья. Но нотариус его разочаровал. Подобные предметы никто не дарил и не оформлял как наследство. Что и следовало ожидать. Коллекционные ружья «беретты» начали выпускаться только три года назад, и поэтому вряд ли кто-то мог передать по наследству подобную вещь.
Поблагодарив директора и нотариуса, Дронго вышел из здания. В этот момент зазвонил его телефон. Он взглянул на номер – звонил сам Мурадбеков-старший.
– Мовсум вернулся в Баку и все мне рассказал, – сообщил тот. – Если нужны деньги, я готов немедленно заплатить.
– Я ему сказал, что деньги пока не нужны. Я позвоню, когда они потребуются…
– Вы думаете, я ничего не знаю, – перебил Дронго Мурадбеков. – Мне позвонил Салман Пириевич Сеидов, наш родственник. Вы сегодня были у его сына. Тот работает председателем местного суда. И мне уже сообщили, что был убит тот самый человек, который видел, кто именно столкнул мою дочь со скалы.
– Я не хотел вам пока говорить, – вздохнул Дронго, – все не так просто. Его застрелили сегодня рано утром. И полиция пока не знает, кого именно им подозревать. А его напарника и родственника арестовали. Но тот не знал, о ком конкретно должен был сообщить убитый. Последний хранил эту тайну в секрете ото всех, чтобы никто не мог перекупить его секрет…
– Значит, секрет все-таки был, – снова перебил собеседника Бахрам Мурадбеков, – и мы правильно считали, что она не сама упала, а ее кто-то столкнул.
– Может, он просто хотел заработать. Это был опустившийся тип, который жил на случайные заработки. У него несколько лет назад умерла супруга, и это оказалось для него слишком сильным ударом. Никаких реальных фактов он не привел.
– Вы думаете, что он соврал?
– Я привык оперировать фактами. Пока их у меня нет.
– Но вы уже поняли, что мои подозрения оказались не напрасными?
– Именно поэтому я остался здесь и пытаюсь найти возможные доказательства совершения преступления.
– Сделаем так, – решил Мурадбеков. – Я завтра утром прилечу в Габалу вместе с сыном. Если понадобится наша помощь, мы будем рядом. Если понадобятся деньги, я вам их дам. Если понадобится изобличить убийцу, мы готовы вам помочь.
– Вы только помешаете, – попытался возразить Дронго.
– Не будем обсуждать мои слова, – твердо решил Бахрам. – Я все равно завтра прилечу в Габалу, чтобы, наконец, узнать, кто и почему убил мою дочь. Если понадобится, мы возьмем и Этибара. Он прилетит с нами.
– Не нужно, – попросил Дронго. – Он заплакал, когда мы говорили о Самире. Он очень переживает.
– Пусть переживает, – разозлился Мурадбеков. – Он обязан переживать. Мы отдали ему нашу девочку, и он отвечал за нее. Перед Аллахом, перед людьми, перед всем миром. Или вы уже не помните наших обычаев? За женщину, которую выдали замуж, в первую очередь отвечает ее муж. Поэтому пусть переживает и страдает.
– В любом случае не
