Как любить животных в мире, который создал человек - Генри Манс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В какой-то момент экономика промышленных ферм даст сбой. В 2018 году калифорнийцы проголосовали за введение с 2022 года запрета на продажу мяса, полученного с использованием станков для свиноматок. В бюллетенях вопрос был сформулирован достаточно конкретно, чтобы исключить отраслевое определение бесклеточного содержания, позволяющее держать свиней в клетках только 40 % жизни. Но даже в случае компромисса свиноводам стоит задуматься, будут ли эти станки разрешены через пять или десять лет. «Эта отрасль продолжает строить новые фермы, оборудованные станками. По-моему, они потеряют на этом много денег», – говорит Боллард. Tyson Foods, которая продает мясо на примерно $40 млрд. в год, располагает зданиями и механизмами для скота, рассчитанными на десятилетия. Теоретически эти активы могут стать бесполезными и обесцениться, и расходы понесут их владельцы.
Бургеры Impossible не положат конец животноводству, но этого можно добиваться различными стратегиями. «Людям всегда нравится думать, что есть одна “серебряная пуля”, – говорит Боллард. – Может, Пэт Браун ближе всего к этому подошел, но лично мне кажется, что серебряных пуль потребуется целая дюжина».
Отказываясь от продуктов животного происхождения, отдельные люди предоставляют государству свободу действий. Правила, в свою очередь, помогают обществу осознать ситуацию, связанную с мясом, и не мешают производителям выдавать все более дешевые продукты. Сегодняшней веганской волны не было бы без прошлых кампаний против станков для свиноматок и «батарейных кур». Мы должны бороться за то, чтобы в школах и общественных учреждениях были доступны веганские обеды. Наши действия как потребителей и граждан могут ускорить закат потребления мяса.
* * *
Пища определяет то, кем мы являемся. Одна из характеристик животных – это поедание других организмов. Это отличает их от растений, которые сами делают себе пищу. Согласно теории Файнберга и Маллатта, сознание как таковое возникло потому, что первым хищникам надо было ловить первую дичь, а дичи – убегать от хищников. В веганском мире люди стали бы любопытной разновидностью животных: ни хищниками, ни добычей. И как же это на них скажется?
То тут, то там можно услышать, что веганское общество должно быть более мирным, но при этом более осуждающим. Мне же кажется, веганский мир выглядел бы неожиданно похоже на то, что мы имеем сегодня. Мы просто сменим некоторые продукты на потенциально очень похожие альтернативы, но в социальном отношении перемены будут гораздо менее драматичны, чем, скажем, после изобретения посудомоечных машин, что привело к увеличению доли работающих женщин. Тот успех изменил саму природу человеческих отношений, а переход к веганству не повлияет на то, куда мы будем ходить и с кем и о чем разговаривать. Содержимое тарелки необязательно должно отражаться на беседе за обедом. Если человек хочет вести себя как подонок, это с тем же успехом можно делать и с веганским меню, и со стейком «ти-боун». Можно быть веганом и оставаться гурманом. На самом деле, веганство – это логичное продолжение представления, что то, что лежит у тебя на тарелке, должно отражать то, кем ты являешься как человек. Изменение диеты не означает изменения личности. Это просто значит мыслить логически. Если ты хочешь решить проблему изменений климата, вегетарианство здесь мало поможет. Но если тебя заботит благополучие животных, молоко и яйца должны, вероятно, стать первыми продуктами, от которых надо отказаться, а не последними.
Нам кажется, будто мясо – это часть нашей культуры и традиций. На самом деле важна еда как таковая, а веганы от еды не отказываются. Веганство изменило мои ощущения от Рождества куда меньше, чем появление видеостриминга. Веганство может преобразить жизнь животных и изменить будущее нашей планеты, но когда мы привыкнем к нескольким новым рецептам, его воздействие на нашу собственную повседневность будет едва заметно.
Для меня веганство стало не любовью с первого взгляда, а единственным оставшимся вариантом. Веганские блюда, которые я теперь готовлю, полезнее и, по моим прикидкам, как минимум на 90 % такие же вкусные, как любые блюда с молоком и мясом. Я не читаю проповеди: вас ждут свои битвы в этой области. Вы хотите действовать в полную силу? А что с медом? С одеждой? Чем кормить детей?
Я не навязываю веганство дочерям (они вегетарианки), хотя и пытаюсь приучить их к вкусу соевого и овсяного молока, чтобы когда-нибудь им, возможно, стало легче принять это решение. В одной серии «Симпсонов» Лиза становится вегетарианкой, и ей приходится объяснять Гомеру, что ей нельзя есть бекон, ветчину и свиные отбивные, потому что все это делают из того же самого животного. «Все так, Лиза, – смеется он. – Какое удивительное, волшебное животное!» Реакция моей дочери Элизы была противоположной. Она знает, что некоторые вещи я не ем, и ей интересно расширить границы. «А макароны тебе можно? А баклажаны?» – спрашивает она. Мне это показывает, как сложно детям связать свою еду с животными из книжек с картинками.
Лично я стараюсь не делать исключений. Я купил веганские ботинки и веганский кошелек, хотя сохраняю слабость к невеганским тортам, когда меня приглашают на день рождения. Один из самых твердых веганов среди моих знакомых – в гостях он проверяет упаковки с едой, чтобы его не угостили даже каплей животных продуктов, – делает паузу, когда едет отдыхать за границу. «Быть веганом пятьдесят недель в году достаточно», – говорит он. Мне это кажется довольно странным, но я не считаю его лицемером. Прежде всего, надо менять систему, менять представления о норме, а для этого показывать, что веганство – это радость, а не постоянный источник невроза. Важнее показать, что быть веганом вполне реально, а не соблюдать полную чистоту. Если готовишь вкусную веганскую еду, люди будут ее есть. Внимание, спойлер: в целом она им по душе.
Чтобы перейти от уменьшения потребления мяса к вегетарианству, мне потребовалось несколько лет и еще несколько лет, чтобы стать веганом. Это процесс небыстрый. Однако, с моей точки зрения, это самый важный шаг, чтобы показать любовь к животным. Ничто не проваливает тест животных так грубо и масштабно, как современное животноводство. Ничто не должно объединять защитников природы и борцов за права животных так
