Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

— Правда? — Недоверчиво переспросила Лиз.

— Конечно! — Одобрительно кивнул я и повернулся к окну. — Смотри! Подсветку включили. — Ночь вступала в свои права, на небоскребе «Селена — 1» вновь загорелись лучи прожекторов, причудливо разрезающих туман.

— Ой, красиво! — Элизабет восхищенно вздохнула, любуясь великолепным пейзажем

Фух, получилось. Не хотелось заострять внимание на работе, финансах, да и вообще на всем, что могло нарушить ее хрупкое душевное равновесие.

И тут меня осенило.

— А давай выпьем на брудершафт!

— На брудер… что? Это как? — Удивилась Лиз, и принялась хлопать ресницами, будто бабочка крылышками.

— Брудершафт! Это когда пьют рука об руку, а потом целуются. — Сказал я со смущением, подобно первокласснику, сильно покраснев на последнем слове.

— Да… давай. — С таким же смущением ответила Лиз.

Наши руки скрестились, затем мы сделали по небольшому глотку.

Ее алые губы. Они прекрасны: теплые, мягкие, нежные. Хотелось забыть про все трудности и раствориться в мечтах вместе с Лиз. Так, чтобы никто никогда не смог найти нас: ни «Цитадель», ни ану; просто-напросто утонуть в ее объятиях, чувствовать запах ее тела, ее волос, слышать ее прекрасный голос, целовать губы целую вечность.

— Лиз… — Прошептал было я.

— Не говори ни слова.

Поцелуй продолжился с еще более безудержной страстью. Мы, сливаясь воедино, утопали в объятиях друг друга.

Как жаль, что мы не боги, тогда наш поцелуй длился бы вечность. Мы не можем получить все, что хотим, к превеликому сожалению. Мы люди. Нет. В нынешнем мире все по-другому. Мы даже не люди, а безвольные рабы, которым властители кинули обглоданную кость со своего богатого стола.

— Мой король, мой император, мой повелитель. — Шептала Лиз.

И я, взяв ее на руки, кружась в изящном вальсе, словно под гипнозом понес ее в комнату. В тот миг, я чувствовал себя владыкой мира, пусть и не отличался особым мастерством ухаживания за женщинами. Нет, было время, мы даже жили вместе с Викторией несколько недель, но волнение и смущение обычно играли не в мою пользу. Обычно, но не сегодня.

Я увидел Лиз полностью обнаженной впервые, ее прекрасное стройное тело. Во мне словно проснулся дикий зверь, чья животная страсть, почти неконтролируемая сознанием неистово кипела в крови, подобно торнадо.

Лиз, словно играла в унисон. Былая нежность хрупкой девушки будто растворилась в воздухе, наполненном запахом вина и сладким ароматом женского тела. Лиз царапала спину, покусывала шею, извиваясь и постанывая то почти шепотом, то срываясь на крик, просила не останавливаться.

Мне никогда не было так хорошо. Я ловил себя на мысли, что впервые после интимной близости, не чувствовал себя гадким, ничтожным, грязным. Скорее наоборот. Вот она — любовь. Я был прав… Близость с женщиной без светлых чувств — не для меня. Отныне я еще раз убедился в том, что в моей жизни никогда уже не будет других женщин. Что бы ни случилось — мы будем вместе.

— Я люблю тебя.

— И я тебя, мой дорогой.

— Моя богиня, моя царица, моя и только моя. Я никому тебя не отдам.

— Не отдавай. Никому. Никогда.

Это был самый замечательный вечер в жизни.

До полуночи мы провели в тесных объятиях друг друга. Я рассказывал Лизи про Небесный город, обещал сводить ее туда, прекрасно понимая, что скорее всего обещание не сбудется, но готов был приложить любые усилия, чтобы исполнить его. Элизабет нравились огни города, пробивающиеся сквозь туман по ночам, но без документов, к сожалению, внутрь попросту не попасть. Требовался паспорт, и при том — цвет его должен быть обязательно зеленым. Я смотрел на Лиз, свернувшуюся клубочком в моих объятиях, и на сердце царили безмятежность и бесконечная теплота.

***

Едва Лиз погрузилась в ночной сон, я незаметно юркнул к компьютеру, и выдернул провод от интернета. Антивирус удалось выключить, но тут пришлось приложить некоторые усилия. Хитрая программа не желала останавливаться.

Времени оставалось мало. Любовь любовью, а скорое превращение Криса в ану — дело безотлагательное. Это наш единственный шанс на спасение. Оставаться в Далласе уже не представлялось возможным, особенно после встречи с черными куртками.

Я стал просматривать дары Криса.

Файлы на карте памяти шокировали бы многих, к гадалке не ходи, но меня уже ничего не удивляло и не могло удивить. Ни искусственное создание государства при прямом покровительстве кланом Мардук пожирателей, ни обман миллионов людей… Мир в который мы верили — только иллюзия?

Строки мелькали перед глазами, и я продолжал читать.

Я наткнулся на одну из статей, судя по всему, это были заметки Криса.

«Цивилизация разделена на две части. Даллас, Финикс и Сан-Антонио — первая часть — зона заражения. Так говорят во внешнем мире. Но на самом деле существует вторая часть, внешний мир, и планета не уничтожена, как навязывают нам с рождения и ежедневно внушают то, что жизни за границей жалкой тройки городов нет. Но это не так…»

«…Во внешнем мире люди убеждены в том, что наши города опустошили пожиратели и что жизни теперь там нет. Они верят в то, что доблестные ученые и армия спасли человечество и остановили вторжение ану, запечатав их внутри туманных куполов мертвых мегаполисов…»

Читая это, я почувствовал, что мои внутренности словно сжала чья-то ледяная рука. Но как? Цивилизация жива? Но зачем от нас скрывали это!?

Обитатели внешнего мира верят в ложь… Пока мы думаем, что мир погиб, они убеждены, что все с точностью до наоборот?

Замкнутый круг. Абсурд, так и есть. И мы, и они знаем о существовании некой защитной стены, по другую сторону которой нет жизни — а точнее сами себя убеждаем в этом, ведомые государственной пропагандой. Ведь никому и в голову не придет отправиться дальше красной зоны, по мертвому пустырю, да и что там интересного? Смерть? Его поглотят ану, ведь за городом нет защитных сооружений. К тому же, доберись ты живым до стены, что делать дальше? Ее охраняют боевые роботы, реагирующие на движение — изрешетят путника и дело с концом, так и останется незадачливый путник лежать на земле, пока не истечет кровью. Незавидная участь, не правда ли?

Думаю, желающих отправиться за пределы красного сектора не найдется, не зря нет никакой стены сразу за городом. Только пустошь и туман. Зачем строить стену так близко к окраинам? Тогда возникли бы подозрения. И желание взглянуть на запретный плод, а что же там, по ту сторону каменного исполина? Желающих попасть за пределы Далласа было бы гораздо больше. Стена куда менее выгодна, нежели страх