Десятое пророчество - Джеймс Редфилд

Я испытала многое из того, о чём ты сейчас рассказывал. Потом, я пришла сюда, в долину, вместе с одной подругой, потому что мы слышали, что здешние священные места имеют какое-то отношение к Десятому откровению.

Моя подруга испытала не так уж и много, а я – да, поэтому, я осталась и занялась исследованиями. Тогда-то я и познакомилась с Феймэном. Он предложил мне работу – научить его тому, что знаю сама.

С этого момента он всё время находился рядом со мной. Он настоял, чтобы я не звонила к себе на фирму – из соображений безопасности, так что я написала несколько писем, чтобы отложить все назначенные встречи, но, судя по всему, он перехватил их. Потому все и решили, что я пропала.

С Феймэном я исследовала большинство энергетически заряженных мест, особенно Коддерс Ноул и водопады. Сам он не мог ощущать энергию, но позже я узнала, что он отслеживал наш путь с помощью электроники и составлял что-то вроде карты энергетического профиля местности.

На основе этого, ему ничего не стоило вычислить точное расположение источника энергии.

Мы с Кэртисом переглянулись. Глаза Чарлин наполнились слезами:

– Он попросту дурачил меня. Он говорил, что работает над созданием очень дешёвого источника энергии, который освободит всех и каждого.

Часто во время проведения эксперимента он отсылал меня подальше в лес. Только позже, когда я всерьёз схлестнулась с ним, он признал, насколько опасно то, чем он занимается.

Кэртис повернулся к Чарлин:

– Феймэн Картер был главным инженером «Делтека», помните?

– Нет, – покачала головой Чарлин. – Но весь этот проект – в его руках. Сейчас там задействована другая корпорация. У них там вооруженная охрана – Феймэн называет их оперативниками.

В конце концов, я сказала ему, что ухожу, и тогда он приставил ко мне охранников. Когда я сказала, что вся эта история не сойдёт ему с рук, он только рассмеялся. Он хвастался, что у него есть свой человек в Службе леса.

– Куда он отправил вас с этим охранником? – поинтересовался Кэртис.

– Понятия не имею, – покачала головой Чарлин.

– Думаю, он не собирался отпускать вас живой, – заметил Кэртис, – после того, как столько рассказал вам. На несколько минут воцарилось тяжёлое молчание.

– Вот чего я не могу понять, – вновь заговорила Чарлин. – Почему для него так важен именно этот лес? Что он собирается делать с этими источниками энергии?

Мы с Кэртисом опять переглянулись, потом он пояснил:

– Феймэн экспериментирует, чтобы найти способ собрать воедино энергию источников этой долины. Вот почему это так опасно.

Тут я заметил, что Чарлин и Майя смотрят друг на друга и улыбаются.

– Когда я была у водопадов, – сказала Чарлин, – я вдруг оказалась в другом измерении, и там на меня буквально обрушились все эти воспоминания. – Она взглянула на меня:

– После этого, я возвращалась туда несколько раз – даже вчера, когда меня уже взяли под стражу. – Она снова посмотрела на меня: – Там я и увидела вас…

Чарлин обвела взглядом всех присутствующих:

– Я увидела, что мы все находимся здесь, чтобы остановить этот эксперимент, если нам удастся вспомнить всё.

Майя внимательно смотрела на неё.

– Вы поняли, что мы хотели сделать тогда, во время сражения с солдатами, и поддержали нас, – проговорила она. – Даже зная, что это не сработает.

Улыбка Чарлин сказала мне, что она вспомнила.

– Мы вспомнили большую часть того, что случилось тогда, – сказал я, – но пока ещё не вспомнили, как планировали, что на этот раз поступим иначе. Ты помнишь?

Чарлин покачала головой:

– Только какие-то части этого. Я знаю, что мы должны идентифицировать наши бессознательные чувства друг к другу и только после этого сможем идти дальше. – Она посмотрела мне в глаза и чуть помедлила, прежде чем продолжить:

– Всё это является частью Десятого откровения… только оно ещё нигде не записано. Оно приходит к человеку интуитивно.

Я кивнул:

– Да, мы знаем.

– Часть Десятого откровения является, как бы, углублением Восьмого. Только группа, в полной мере реализовавшая Восьмое, может справиться с этой задачей.

– Я не совсем понимаю, – сказал Кэртис.

– Восьмое откровение посвящено тому, как способствовать духовному подъёму других, – продолжала Чарлин, – умению передавать им энергию, сосредоточиваясь на красоте и мудрости этого человека.

Этот процесс может весьма ощутимо поднять энергетический уровень и творческие способности группы. К сожалению, у многих групп с этим проблема, даже если входящие в них люди способны делать это в других случаях.

Это особенно верно там, где всех членов группы объединяет одно и то же дело, как, например, людей, работающих совместно над каким-нибудь уникальным проектом, потому что эти люди часто находились вместе раньше и потому прежние эмоции могут всплыть на поверхность.

Допустим, нас знакомят с человеком, с которым нам предстоит работать, – и вдруг мы автоматически начинаем испытывать к нему сильнейшую антипатию, сами не зная почему. А то бывает наоборот: мы сами не нравимся кому-то – опять же по причинам нам непонятным.

А ими могут являться эмоции, таящиеся в глубинах памяти: ревность, раздражение, зависть, негодование, горечь, обида – что угодно.

Я очень ясно ощутила, что никакая группа не сможет достичь своего высшего потенциала, если все её члены не постараются понять эти эмоции и отделаться от них.

Майя подалась вперед:

– Как раз этим мы и занимаемся: освободиться от этих тайных эмоций, от обид, запавших в память с того времени, когда мы были вместе.

– Тебе было дано Видение рождения? – спросил я.

– Да, – кивнула Чарлин. – Но я видела немного – мне не хватило энергии. Собственно, я увидела только, что образуются такие группы и что мне надлежит быть здесь, в долине, в качестве члена одной из них, состоящей из семи человек.

С севера снова послышался шум мотора.

– Нам нельзя тут оставаться, – сказал Кэртис, вставая. – Мы чересчур на виду. Давайте вернёмся в пещеру.

Чарлин доела остатки супа и передала мне тарелку. Лишней воды не было, поэтому, я сунул её в рюкзак немытой. Кэртис вошёл и уселся напротив меня, рядом с Майей, которая едва заметно улыбнулась ему. Охранника оставили снаружи пещеры – по-прежнему связанного, с завязанным ртом.

– Снаружи всё в порядке? – спросила Чарлин.

Кэртис, похоже, нервничал:

– Думаю, да, но с северной стороны доносится ещё какой-то шум. Думаю, нам следует остаться здесь до темноты.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга; каждый явно старался повысить свой энергетический уровень.

Потом я рассказал всем о процессе достижения Видения мира, который наблюдал вместе с сонмом душ Феймэна. Закончив, я спросил Чарлин:

– А что ещё ты восприняла насчёт процесса освобождения от отрицательных эмоций?

– Только одно, – ответила Чарлин. – Он не может начаться, пока все мы не вернёмся полностью к любви.

– Легко сказать, – усмехнулся Кэртис, – а вот, как это сделать?

Мы все опять посмотрели друг на друга и вдруг одновременно поняли, что вся энергия направляется к Майе.

– Суть заключается в том, чтобы признать существование данной эмоции, полностью осознать её и затем, честно рассказать о ней другим, сколь неловко бы это ни было.

А когда о ней знаешь, понимаешь её, это позволяет отодвинуть её в прошлое, которому, собственно, она и принадлежит.

Поэтому, иногда долгий процесс изложения и открытого обсуждения эмоции очищает нас, и мы становимся способны вернуться к состоянию любви, являющейся высочайшей из эмоций.

– Погодите минутку, – вмешался я. – А как обстоит дело с Чарлин? Ведь по отношению к ней тоже могут существовать какие-то остаточные эмоции. – Я взглянул на Майю: – Я знаю: вы ощутили что-то.

– Да, – согласилась Майя, – но только хорошее. Это было чувство благодарности. Она осталась и хотела помочь… – Майя помедлила, изучая лицо Чарлин. – Вы ведь пытались рассказать нам что-то… нечто касающееся предков. Но мы не слушали.

Я наклонился к Чарлин:

– Тебя тоже убили?

Майя ответила за неё:

– Нет, не убили. Она отправилась к солдатам, чтобы ещё раз попытаться уговорить их.

– Верно, – кивнула Чарлин. – Но их уже не было.

– Кто ещё испытывает что-нибудь к Чарлин? – спросила Майя.

– Я – ровным счетом ничего, – покачал головой Кэртис.

– А ты сама, Чарлин? – спросил я. – Что ты испытываешь по отношению к каждому из нас?

Она внимательно посмотрела на всех по очереди:

– К Кэртису, похоже, ничего… К Майе – только положительные эмоции, – её глаза встретились с моими, – А вот с тобой, пожалуй, не всё гладко.

– Почему?

– Потому, что ты оказался таким практичным, таким отстранённым. Тот независимый человек, который не хотел ни во что ввязываться, раз время ещё не пришло, – это ведь, был ты.