Кометы Оорта - Фредерик Пол

Когда Миротворец пролаял наконец его имя, его пропустили в крохотную каморку для посетителей, где уже сидел его отец, казавшийся, насколько мог судить Деккер, еще более старым и больным. Им предоставили два деревянных стула, поставленных на расстоянии полутора метров друг от друга, и касаться друг друга им было запрещено. В помещении не было надзирателя, который мог бы навязать им соблюдение этих правил, но в одну из стен было вставлено стекло, и Деккер не сомневался, что за ним кто-то есть.

— Здравствуй, папа, — сказал он. — Как ты?

Это был риторический вопрос. Глаза Болдона Де Во были красными, и он выглядел на годы старше самого себя сорок восемь часов назад. Он по-прежнему чихал, но все что он сказал, это:

— Ничего, — и остановился, предоставляя Деккеру выдумывать, что сказать еще.

Десять минут — не так много времени, но и теперь слишком мало имелось под рукой тем для беседы, чтобы заполнить их все. В конце концов, что тут можно было сказать? Отец признавал, что был виновен в предосудительном поступке, за который его судили — на это ушло несколько секунд. А Деккер повторил, что продолжает заниматься, и говорить было почти что не о чем. Лишь расставание вернуло Деккеру дар речи.

— Слушай, — в отчаянии сказал он, — все не так плохо. Ты выйдешь отсюда через пару месяцев и позаботишься о здоровье. К тому времени я уже буду учиться, так что тебе не придется за меня беспокоиться.

— Конечно, Дек, — ответил отец.

— Я выдержу экзамен, обещаю.

Отец кивнул.

— И тогда ты сможешь вернуться в Найроби, убраться из этого холодного влажного климата…

— Точно.

Деккер покачал головой.

— Пап, я действительно беспокоюсь за тебя.

Отец с минуту молчал, а потом сказал:

— Я это знаю.

Оглянувшись по сторонам, он быстро подошел к сыну, обнял его и поцеловал в щеку. На прежнее место он вернулся, ухмыляясь.

— Это добавит дней десять к моему сроку, — сказал он, — но это того стоило.

20

На следующее утро по возвращении в меблированную комнату в Болотном Городе Деккера разбудил стук в дверь. Когда, одев на ноги браслеты, он прохромал к двери, за ней с видом обвинителя стоял Маркус Хэгленд.

— Что это вы спите так поздно? — потребовал он ответа. — Где вы были вчера?

Объяснения Деккера Хэгленда, казалось, одновременно разозлили и позабавили.

— Естественно, они его заперли, — сказал он. — Он — марсианин, ведь так? Готов поспорить, что тот парень, с кем он дрался, был японцем или янки или еще какой-нибудь землянин, и уж будьте уверены, его-то не арестовали. Вам действительно стоит разуть глаза и посмотреть, что происходит, Де Во.

Деккер на это ничего не ответил. Прислонившись к панели отопления, он спросил:

— Хотите кофе?

— Почему бы и нет?

Но Хэгленд внимательно наблюдал за ним и прежде, чем Деккер успел разлить кофе, сказал:

— Сначала лучше поговорим о деньгах. Вы должны мне за вчерашнее занятие, даже если вас тут не было. Я свое дело сделал, я пришел. Так что давайте рассчитаемся, прежде чем перейти ко дню сегодняшнему.

Это заявление застало Деккера врасплох.

— О, — сказал он, — хорошо. Я вижу, что вы имеете в виду. Но я ничего не могу поделать. На моем амулете осталось недостаточно куэс.

— Что?

— Ну, это ведь мой отец платил вам, не так ли? — смущенно сказал Деккер. — У меня было немного на всякий случай, но большую часть денег я потратил на поездку.

— О Господи! — фыркнул Маркус. — Как можно быть таким тупицей! Вы его видели? Разве вам не пришло в голову заставить его перевести деньги на ваш счет?

— Я позабочусь об этом прямо сейчас, — пообещал Деккер.

— Да уж пожалуйста. Не забудьте о кофе, вам оно нужно больше чем мне. Завтра утром я приду за деньгами.

Проблема заключалась даже не в том, чтобы заплатить Хэгленду за работу, сообразил Деккер, ему понадобятся деньги на еду. Поспешно одевшись, он направился на поиски банка отца.

Когда наконец он выяснил, где этот банк находится, ассистент менеджера был любезен, но толку от него оказалось мало.

— Видите ли, сложность заключается в том, что вашего отца здесь нет, и он не в состоянии засвидетельствовать изменение баланса, — объяснил он. — С ваших слов я понял, что он в реабилитации.

— Это так. Он в Пуэбло. Вот и вся проблема.

— Ну, права подлежащих реабилитации защищаются законом, — строго сказал ассистент. Возможно, вы — сын того самого Болдона Де Во, а возможно, и нет. Скорее всего, вы им являетесь. Нет, мистер Де Во, не пытайтесь это доказать. Не в этом дело. Какое это имеет значение, являетесь ли вы им или нет? Нам необходимо помнить, что вашему отцу, возможно, нежелательно, чтобы вы получали его кредитный баланс.

— Но у меня нет никаких других денег!

Ассистент соболезнующе пожал плечами:

— Если больше ничего… — предложил он.

— Но у меня не хватает даже на еду.

— Если бы вы могли получить нотариально заверенное заявление вашего отца…

— Ему не позволено ничего подобного! Я был у него, и он не может получить никаких больше свиданий до конца месяца.

— А судебное постановление?

— Как мне получить судебное постановление?

— Естественно, нанять адвоката. Это — довольно просто, — с удивлением сказал ему ассистент менеджера, однако он не мог объяснить, каким образом «нанять адвоката», не имея для этого денег.

Вернувшись в ставшую теперь вдвойне пустой комнату, Деккер был уверен, что есть какой-то способ, какое-нибудь общество помощи при найме или бесплатная юридическая служба для неимущих, хоть что-нибудь.

С другой стороны, ему не хотелось предпринимать ничего подобного. Это было равноценно просить Землю о милостыне, а он — марсианин. Марсиане сами разбираются со своими собственными проблемами, и сама мысль о том, чтобы выпрашивать помощь, заставила его почувствовать себя вывалявшимся в грязи.

Во всяком случае, напомнил он себе, дело лишь в четырех днях до даты вступительного экзамена.

Деккер произвел подсчет своих ресурсов. Квартирная плата внесена до конца месяца. В холодильнике есть какие-то продукты — на четыре дня недостаточно, но поскольку из едоков остался только один, быть может, на первые два дня их хватит. И хотя поездка в Пуэбло нанесла смертельный урон его кредитному балансу, на амулете осталось еще несколько куэс — если он не будет объедаться.

То есть если он не станет объедаться и не будет тратить деньги ни на что, кроме еды, и если он будет достаточно осторожен, чтобы сэкономить деньги на проезд до входа в академию, и в особенности, если он откажется от услуг Маркуса. Это, в любом случае, следовало принять как данность. Плата Маркусу за один только день полностью обанкротит его. Один день, за который ему остались должны, оставался в глазах Маркуса такой потерей, что наставник сразу же отказался предоставлять свое время в обмен на оплату в будущем по выходу Болдона Де Во из реабилитационного заведения.