Духи Тургояка. Первая встреча - Олег Соломатов

Мы шли за Тырыыем. Я – вторым, после меня один охотник нес на спине Ырыс и замыкал группу второй. Они по очереди решили нести её, чтобы была возможность отдыхать. Вождь вывел нас на ту дорогу, по которой он уходил вчера. Она была хорошо притоптана и шла прямо, как по линейке, именно в ту сторону, где по моим подсчетам должна была находиться река. Пока мы шли, я узнал у вождя, что это тропа шерстистых носорогов и что они калом и мочой помечают границы своей территории, а значит, сейчас мы вторглись на их владения. Как агрессивно они ведут себя с пришельцами – я увидел накануне, и это меня не порадовало. Я стал более осторожно ступать по тропе, постоянно прислушиваясь к лесным звукам. Но было всё тихо. Тырыый рассказал, как вчера он заманил детеныша носорога ближе к стойбищу чужаков, пока мамаша спала, а потом, подростки из племени, закончили задуманное им. Они тыкали палками детеныша, и от его визга носорожиха проснулась. Инстинкт защиты потомства у них развит очень сильно в таких опасных условиях обитания и по этой причине ярости её не было конца, пока она не убедилась в целости и сохранности детеныша, но так как она уже была на чужой территории – то быстро с потомством ретировалась обратно. Он успокоил немного тем, что назвал этих рыжих, волосатых монстров травоядными, но когда я вспоминал, как эти травоядные взбрыкивали ногами, а люди, как щепки от топора, разлетались в стороны, мне совсем не хотелось встречаться с ними. Но тропа лежала к реке, а это самое лучшее место для пастбища таким травоядным гигантам. Гора, на которую мы поднимались, казалась совсем незнакомой и я уже начал сомневаться в правильности моего предположения о месте нашего нахождения. Вместо привычных сосен, через стволы которых лес просматривался на сотню метров вперед, вокруг были огромные ели и их нижние ветви лапника раскидывались в стороны на пару метров, затеняя всё вокруг и создавая непроглядную стену из зеленых игл. Но вот вершина достигнута, я с удовлетворением стал замечать, сто лес стал меняться на сосновый. Чем ниже мы спускались по тропе, тем меньше становилось елей и тем больше сосен и мелкого подлеска. По дороге я с радостью обнаружил на камнях красные гроздья брусники, которые срывал и горстями отправлял в рот. Мои спутники, видя, что я делаю, тоже рискнули попробовать ягоды, и они им явно понравились. Ниже по склону горы, в низинках, появились заросли черничника и вновь «новое знакомство» у охотников. Перемазавшись соком черники с фиолетовыми пятнами на губах и щеках, они, как дети радовались новым открытиям и, растирая ягоды в руках, рисовали соком лица друг другу. Через короткое время их лица превратились в камуфлированные лица спецназа. Когда сосновый лес совсем заменил еловый, и я почувствовал себя «как дома», под ногами стали появляться грибы, но так как варить или жарить их было не в чем, я стал собирать только сыроежки, которые мы часто с пацанами жарили на палочках у костра и пытались кушать. Неандертальские друзья совсем обалдели при виде моих действий, но не возражали, откушав черники и брусники. Мы совсем расслабились, продвигаясь по лесу, и не заметили, как наткнулись на болото. Точно…, болото там было, но какого размера оно было в «моей жизни» и в этой? В моей – мелкое, небольшое, а в этой…? Лес закончился, начались мелкие кустики карликовых березок, а впереди – огромный разлив, зарастающий травой и миллионами кровососущих, накинувшихся на нас, как на обед, который сам пришел в их апартаменты. Благо, что мазь у меня еще не закончилась, и я показал всем, как ей нужно пользоваться. Ниже зарастающего разлива, вдалеке виднелось зеркало чистой воды, темной лентой тянувшееся с юга на север. Но эта река совсем не походила на ту мелкую речушку Миасс, протекающую в моём времени. Взяв влево, мы двинулись вдоль заболоченного разлива, перепрыгивая с кочки на кочку и оглядываясь в страхе по сторонам, боясь неожиданной встречи с шерстистыми монстрами в туманной дымке болотных испарений. А их появление с каждым шагом чувствовалось всё сильнее, то тут, то там мы натыкались на глубокие ямы, заполненные зловонной болотной жижей, которые выкапывали своим рогом и потом в них купались эти травоядные чудища. Их врагами были не мамонты и не пещерные медведи, а кровососущие насекомые и для защиты от них, эти гиганты валялись в грязи, которая, засыхая, не давала возможности их кусать. И вот Тырыый поднял вверх руку, как знак опасности. Все замерли. В момент, когда мы затихли, в воздухе повис один общий не то гул, не то звон комариного войска. Среди этого монотонного, постоянного звука, четко слышался храп, как будто кто-то спит за кустиком. Осторожно двигаясь мелкими шагами вперед, через двадцать пять метров мы увидели стоящего по колено в грязи, огромного носорога. О чудо, он просто спал стоя. Редко подергивая маленькими ушками, этот гигант реально храпел так, что мы его услышали почти за тридцать метров. И он, похоже, нас не слышал! Мирно посапывая и не двигаясь с места, он представлял собой – огромную грязно-рыжую горку. Было похоже, что зрение и слух ему и не нужны. Ни кого он не боялся, и убегать ни от кого не собирался, а кушать траву под носом – большого зрения и тем более слуха, не надо. Мы, трясясь от страха, очень аккуратно, прошли вдоль него. Нет, не проснулся. Первый раз пронесло, а пронесёт ли второй, третий? Похоже, место это очень даже нравилось таким созданиям, и водиться они здесь должны были стадами. Но Вождь успокоил, сказав, что эти «чудища болотные» не любят соседства и у каждого своя, помеченная территория. Дальнейший путь лежал сквозь заросли камыша. Впереди виднелось возвышенное место около реки, поросшее сосняком, но обход был длинным, а прямо к нему путь лежал только через высокий камыш, по колено в болотной жиже. Мы не стали искать сухих обходов и, встав в цепочку, двинулись вперед. Тем более что Ырыс, сидевшая на руках, была достаточно тяжелой и охотники часто менялись ролью извозчика. Тырыый, шедший впереди всех, то и дело отгонял заостренной палкой небольших змей, охотившихся на кочках за птицами, во множестве сидящими в камышовых зарослях. И вот твердая земля под ногами. Группа расселась на камнях, поросших подушкой мягкого мха. Грязные, вымотанные тяжелой дорогой и напряжением от подстерегающих по сторонам опасностей, мы расслабились. Лёжа на спинах, наши взгляды устремились в бескрайние просторы неба. На пригорке дул легкий прохладный ветерок от реки, которая после ливня представляла собой огромный бурный, мутный поток, с шумом пролетающий мимо и уходящий в сторону «Больших льдов». Ветерок разгонял комаров и болотную вонь, взамен принося свежие запахи леса. Я перелёг на шкуры, которые мы тащили с собой, и уставился ввысь. Грозовые тучи исчезли так же быстро, как появились, утренний туман рассеялся, и по голубому бескрайнему небу плавно проплывали белые облачка. Я на мгновение представил, что нахожусь на берегу озера, а вокруг двадцатый век, друзья плещутся в воде, рядом на костре варится каша с тушенкой. Мысли расплылись, и я провалился в глубокий сон.