Былого ищу следы… - Евграф Васильевич Кончин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О львовской ли скрипке идет речь в письме? Биография инструмента, изложенная Ольгой Александровной, не похожа на рассказанную Витачеком. Напомню, по его словам, последним ее обладателем являлся Крейн. По сообщению же Образцовой - Эрландер, затем - Сибор. Кто же из них прав? Я не торопился бы с ответом. Откровенно, письмо Образцовой заставило меня задуматься и даже… усомниться в правоте Витачека. Вдруг, действительно, именно у нее побывала львовская скрипка?!
Так или иначе, она назвала инструмент Маджини, что само по себе интересно. Поэтому разыскиваю вдову Бориса Осиповича Сибора.
- Да, такая скрипка была у нас, но ее… продали. Нет, нет, не помню кому! - обескуражила она меня.
Следы и этой «львовской» скрипки, казавшиеся такими явными, тоже затерялись.
После бесчисленных запросов, расспросов, телефонных звонков к музыкантам, знатокам скрипичного искусства узнаю, что у бывшей скрипачки Большого театра СССР Татьяны Борисовны Левиной «есть несомненный Маджини».
Звоню ей:
- Да, подлинный Маджини! Ее прежние владельцы? Она принадлежала известному польскому музыканту Генрику Венявскому, затем - знаменитому Анри Вьетану… В середине прошлого века перешла к Василию Васильевичу Безекирскому, московскому скрипачу, дирижеру и композитору…
Безекирскому?! Так эта скрипка значится в каталоге Фетиса под номером 2! Не львовская она, нет, но знаменитая, ее славную родословную подтвердили многие старые авторитеты. Первая находка инструмента, записанного Фетисом! Большая моя удача!
Итак, местонахождение одной скрипки из семи, указанных в каталоге Фетиса, мне известно. Ну а остальные? Те, которые хранились в 1858 г. в Москве у Винокурова, у Герберга? А столь искомая «семерка» - львовская скрипка?…
Быть может, она у заслуженного артиста РСФСР Григория Ароновича Ротницкого? Посоветовали обратиться к нему, поскольку у него «тоже Маджини».
- Скрипку я купил у артиста и концертмейстера Кирилла Владимировича Смирнова, - ответил он мне. - Правда, он-то не знал, что продает инструмент Маджини, думал, что это старинный, очень хороший инструмент неизвестного мастера. Когда же я показал скрипку известному французскому эксперту Ватло, тот сразу определил ее как несомненное и отличное произведение Маджини. Более того, будучи на гастролях в Англии, я попросил осмотреть скрипку знаменитого знатока Хилла, который также подтвердил работу великого итальянца.
Как скрипка пришла к Смирнову? Его дочь сказала мне, что отец приобрел ее у какой-то старушки. А уж что было с инструментом до старушки, сказать не могу, - закончил Григорий Аронович.
Что ж, и эта скрипка вполне могла быть львовской! Если бы узнать, кто была та самая старушка…
Неожиданное сообщение пришло из Минска. Декан оркестрового факультета Белорусской государственной консерватории, председатель комиссии Министерства культуры БССР по выявлению, учету и оценке музыкальных смычковых инструментов Н. Д. Братенников сообщил, что «в Белорусской государственной коллекции уникальных смычковых инструментов имеется скрипка, всеми своими чертами и качествами отвечающая имеющимся сведениям об инструментах, созданных гениальным Маджини…» Далее он рассказал, что скрипка приобретена в 1975 г. у бывшей преподавательницы Гомельского музыкального училища Л. Н. Шендеровой. А куплена была ее ныне покойным мужем в Ленинграде в 1929 г., когда он учился в Ленинградской консерватории. У кого? У некоего врача Левина, притом по рекомендации видного скрипичного мастера В. И. Зедника, который безоговорочно признал работу Маджини. Но как и от кого скрипка досталась Левину - вряд ли теперь можно узнать.
«Наш «Маджини» очень стар, - продолжает Братенников. - Поскольку подбор дерева, стиль работы, формы, размеры, характер деталей, грунт, лак, наконец, само звучание инструмента соответствуют известным характеристикам произведений Маджини, поскольку, судя по всему, скрипка с незапамятных времен «жила» в Ленинграде… вполне допустима мысль и о том, что наш «Маджини» мог принадлежать Львову».
Опять-таки биография этого инструмента отличается от той, что рассказана Витачеком.
Все новые и новые данные получал я о скрипках Маджини, находящихся в нашей стране. Из таллинского Музея театра и музыки известили о том, что у них экспонируется скрипка Маджини, которая принадлежала замечательному эстонскому музыканту Юлиусу-Эдуарду Сырмусу. Ее передала в музей в 1958 г. его вдова. Из биографии инструмента она упомянула лишь о том, что Сырмус владел им еще до революции…
А из Ростова-на-Дону прислали любопытное объявление, напечатанное в «Ростовской неделе». В нем говорилось: «Продаю скрипку, изготовленную Паоло Маджини. Обратиться по адресу…» Естественно, по этому адресу незамедлительно отправляю письмо. Последовал звонок из Ростова:
- Говорит Владимир Петрович Кучерявый, инженер. Скрипка принадлежит моей теще Маргарите Ивановне
Немовой. Досталась ей от деда, который приобрел инструмент в 1890 г. У кого? Этого мы не знаем. Продали ли скрипку? Нет, нет! После вашей статьи в газете мы раздумали ее продавать. Хотели бы показать специалистам…
Вот еще письмо. Из Тулы. «В 1933 г., - сообщает музыкант-любитель Виктор Автономович Григорьев, - мои родители купили старинную скрипку. Было это в городе Днепропетровске. Я запомнил: владелец инструмента пожилой, нам незнакомый человек сказал, что скрипка его деда, игравшего в оркестре какого-то оперного театра… Скрипка, которая и поныне у меня, крупного размера, с сильным звучанием и с двойным усом. Внутри на нижней деке имеется этикетка с надписью на итальянском языке: «Джованни Паоло Маджини, Брешиа».
Донецкий скрипач Валерий Кудрявцев известил о том, что у него имеется скрипка Маджини, но ее биографию он совершенно не знает, ибо нашел ее случайно на… чердаке старого дома своего родственника. В городе Бучач Тсрнопольской области в семье директора районной библиотеки нашлась скрипка с этикеткой Маджини.
На несколько месяцев мне пришлось отложить свои дела и с головой уйти в незнакомую доселе мне, увлекательную скрипичную сферу интересов. Мне писали, и я писал, звонили, и сам я каждодневно кому-то звонил, со мной советовались, спорили, недоумевали, спрашивали, я рад был нежданным своим хлопотам. А главное вниманию, естественно, не к своей особе, но к поиску, к выявлению, к сохранению редчайших памятников музыкальной культуры.
…Но цель-то поиска, скажете вы, - легендарная скрипка Алексея Федоровича Львова?! Ведь о розыске этого выдающегося памятника национальной культуры - наш очерк?! Да, конечно, вы правы, мой уважаемый читатель. Каков же конечный результат этого розыска? Не будем пока подводить окончательные итоги. Думаю, это преждевременно. Скажу лишь о предварительных итогах - об итогах нашего исследования. Не будете ли вы разочарованы, если я признаюсь в том, что мне хотелось показать прежде всего процесс
