Тепло оружия - Ричард Пратер

— Шелл…

— Что?

— Ты понимаешь?

— Ага.

— Мой милый, я хочу, чтобы ты… поцеловал меня. Всего один разочек, прежде, чем мы вернемся обратно.

— Один раз? Но что такое, один раз? Мы ведь на “Тропинке влюбленных”, не так ли? Одни среди дремучего леса? Свосем одни? Только мы и больше никого? Вокруг лишь деревья и птички, правда? Так почему лишь однажды? И два, и три — и даже бессчетное множество…

И это все, что я успел сказать тогда.

Она обвила меня руками за шею, прильнула ко мне всем телом, подобно реке теплой плоти и её губы коснулись моих. Она провела рукой по моей щеке, а потом её длинные, острые ногти коснулись моей шеи, рука спускалась все ниже и ниже…

Единственно, что я могу сказать, так это, что ради такого поцелуя, бесспорно, стоило жить, вне зависимости от того, что могло последовать после него. Как будто соблазнительная, любвеобильная, страстная Бирма О'Хэйр на протяжении многих лет сдерживала свои чувства, чтобы затем в один момент выплеснуть все это на меня.

Она отстранилась от меня через минуту или две. И может быть и через три. Кто считал? Испустила протяжный вздох и сказала:

— Постой здесь, милый. Я сейчас вернусь.

— Вернешься? Но куда же ты? Мы здесь, среди деревьев… С птичками…

Она же тем временем успела отойти на добрую сотню футов. Наверное, у неё был слабый мочевой пузырь.

Нет, похоже, это все-таки у меня было не все в порядке с мочевым пузырем.

Вы бы почувствовали себя не лучше, увидев то, что пришлось увидеть мне и услышав то, что услышал я.

А увидел я, как Бирма О'Хэйр стремительно скрылась за поворотом; и в тот же момент из-за этого же самого поворота появились — и надо сказать, очень быстро направились в мою сторону — четверо граждан довольно грозного вида.

Настоящие уголовники, кто бы сомневался; вид у них был совершенно бандитский, да и пистолеты тоже не шуточные.

Услышал же я их грязные вопли, прерванные двумя или тремя выстрелами. Может быть выстрелов было четыре. Я не считал.

К тому же в тот момент меня занимали совершенно другие мысли.

Бирма, крошка, думал я. Так, значит, ты знала? Ну конечно же знала. Но как ты могла? Почему? А как же бессонные ночи и все такое прочее? И альбомы с…

Ну да, разумеется. Не было никаких альбомов. И она вовсе не сходила от меня с ума. Обманщица, нарочно морочила мне голову, чтобы сбить с толку. Добилась своего и, наверное, была уже далеко. Это ж надо, обманула, как ребенка. Ну ничего, она свое ещё получит — если, конечно, я останусь в живых, что в данный момент казалось мне маловероятным.

Я очень усомнился в том, что мне удастся ещё пожить на этом свете, потому что эти звероподобные громилы мчались в мою сторону, стреляя на бегу, и, по-видимому, всерьез задавшись целью убить меня.

Но ещё какое-то время я оставался неподвижно стоять в задумчивой расстеряности. Мне нужно было кое-что понять. А сознание у меня очень независимое. То есть, иногда оно совершенно отказывается мне подчиняться.

Бирма, думал я, Бирма О'Хэйр. Она нарочно привела меня сюда, заманила в эту глухомань и — как-то… но как? — сумела навести этих головорезов, чтобы они разом набросились и расстреляли бы мен. Что, собственно, они как раз сейчас и пытались сделать. А это значит — ну конечно же! Это уже означало очень многое и было достойно более детального рассмотрения.

Но самое главное в том, что теперь полностью подтвердилась моя прежняя догадка, ставшая краеугольным камнем моих логических и невеселых рассуждений.

Я подумал об этом прежде, вспомнил и сейчас, но только на этот раз уже ничуть, ни единой минуты не сомневался в собственной правоте.

Дилли Пикл действительно была женщиной.

Глава 17

Замечательно, мысленно похвалил я сам себя; просто бесподобно.

А между тем расстояние между мной и наступавшими на меня вооруженными бандитами сократилось, по меньшей мере, вдвое. Стрельба была беспорядочной, но ещё какое-то мгновение, и им все-таки удастся уложить меня. Я покойник.

Нет, пока ещё нет. Но через секунду им стану.

Всего какая-то доля секунды ушла у меня на то, чтобы отскочить в сторону, и пролетев никак не меньше четырех метров, врезаться в ствол корявого дерева, получая ушиб руки и ноги и попутно стукаясь головой о выступ или нарост или как там ещё называются такие чрезвычайно твердые шишки на древесном стволе.

Бежать смысла не было. С больной головой все равно далеко не убежишь. Тем более, на одной ноге. Кроме того, я не привык отступать перед бандитами. Тем более, когда могу справиться с ними. Да, их четверо, а я один, ну и что с того? Разве я не бывший морской пехотинец?

Возможно и сам пейзаж тоже во многом повлиял на принятое мною решение. Вечернее небо — солнце ещё не скрылось за горизонтом, сгущались сумерки — и топот тех парней, мое прерывистое дыхание, со свистом вырывающееся между зубов, и пронзительные крики. Было во всем этом нечто такое хищное, отчего кровь закипала в жилах. Я чувствовал, как меняется выражение моего лица, превратившегося в свирепую гримасу. Я поспешно припал к земле и молниеносным движением схватился за кобуру. Вот черт! Моя рука все ещё не очень хорошо меня слушалась, и, промахнувшись мимо кобуры, я попал по пряжке ремня.

Что ж, нужно быть повнимательнее, сказал я сам себе. Затем снова протянул руку к кобуре, тихо постанывая от боли в ноющих после растяжения мускулах, и в моей памяти всплыла ещё одна чудовищная подробность.

Я вспомнил о том, что выпустил в Скико три пули. И с тех пор не перезаряжал пистолет. А это означало, что в барабане оставалось только три пули — всего три пули на четверых. Бравая четверка тем временем подступала все ближе и ближе.

К этому времени мне даже удалось узнать двоих из них. Одним из узнанных был верзила Флек, и хоть бежал он самым последним, но его огромная туша была хорошо заметна даже издалека. Должен сказать, что Флек, с которым я виделся последний раз у ворот дома Джимми Вайолета, был самым жирным привратником изо всех, кого я только видел в жизни. Прямо перед ним бежал Малютка Фил, державшийся следом за парнем, имени которого я не знал. Впереди же всех, ближайшим ко мне, оказался высокий, длинноногий бегун по имени Гарри Райл, мафиози английского происхождения, известный в определенных кругах под кличкой Арри Английский.

— Вон он, вон тот ублюдок? — вопил Арри Английский, указывая на меня пистолетом.

Разумеется, мне к тому времени уже удалось совладать с рукой и даже попасть ею в кобуру. Но я все ещё стоял пригнувшись, раз за разом повторяя одно и то же судорожное движение. А случилось вот что: добравшись-таки до кобуры, я с ужасом осознал, что это единственное, что осталось у меня в наличии — пустая кобура.

Это было уже забавно. Ведь в ней должен быть пистолет. “Кольт Спешл” 38-го калибра с тремя патронами в барабане; вот что должно было там находиться. Но кобура была пуста. Ни “кольта”, ни даже игрушечного пистолетика, стреляющего горохом. Интересно, как так могло получиться?

Прогремел выстрел, и пуля пролетела всего в дюйме от моей головы. Ну, может быть, в двух дюймах. А я все ещё стоял, изумленно шаря рукой в пустой кобуре. Конечно, на самом деле с того момента, как я словно пти… словно самолет пронесся по воздуху, прошло совсем немного времени. Наверное, всего каких-нибудь две секунды. И ещё секунду простоял здесь, успев за это время передумать столько, сколько при других обстоятельствах не передумал бы и за две минуты.

Дилли Пикл, промелькнуло у меня в голове.

Ну да. Дилли, та ещё куколка. И её стараниями я теперь оказался по уши в дерьме. Я постарался припомнить последние события. Должно быть, именно на это она и рассчитывала.

Все стало совершенно ясно. Вот почему она изображала такую страстную любовь, льнула ко мне всем телом, осыпала поцелуями. И это тоже было частью её плана, с помощью которого она рассчитывала навсегда вывести меня из игры.

А я-то уж решил, что все дело в моей мужской привлекательности — пора бы, наверное, раз и навсегда выкинуть эту дурацкую идею из головы — что она на самом деле была без ума от меня. А ей, оказывается, было наплевать и на меня, и на мою привлекательность. Ей нужен был лишь мой пистолет.

Вспоминая о Дилли Пикл, я чувствовал, как в душе у меня все кипит от праведного негодования, и это заметно сказалось на привычно стремительном ходе моих мыслей. Воровка чертова!

Мастерица шарить по чужим карманам.

Нет, не так. Не по карманам, а по кобурам.

И именно это она и сделала: прикобурила мою отмычку. Черт возьми, что за бред лезет в голову.

Сделав над собой огромное усилие, я постарался навести в мыслях порядок, чтобы четко и ясно сформулировать вывод: Она стащила пистолет у меня из кобуры.

Из этого следовало, что, в смысле вооружения, перевес был явно не на моей стороне, составляя четыре пистолета против ничего. Противник наступал. А я стоял с пустыми руками, как истукан.