Замок - Елена Волкова

— Я услышала, как она высказывает горничной свое возмущение тем, что письмо подбросили ей под дверь, а не вручили лично…

— А почему Вы решили, что это приглашение, а не какое-либо другое письмо?

— Дело в том, Повелитель, что еще раньше я услышала, как в другом номере препирается та супружеская пара, а они говорили именно о приглашении на бал, подброшенном под дверь. Дама настаивала, чтобы пойти… Пока гувернантка возилась с чемоданами, я пошла и попросила его у нее… Конверт лежал на столике у двери. Я схватила его и убежала…

— Какая вы удивительно моральная девушка! Значит, эта особа не отдала Вам конверт?

— Нет, она стала учить меня морали. Она сказала, что мне такие балы не по возрасту и еще что она знает, какое на таких балах бывает угощение и чем они кончаются.

— И это все?

— Все, Повелитель.

Князь нахмурился:

— Она такая же учительница, как я — монашка. Что именно она знает?.. Так. Сударыня, Вам дадут бумагу, перо и чернила, и Вы своей рукой напишете Вашей гувернантке, что бежали с офицером, обвенчались в деревенской церкви вблизи Кронвальда и домой не вернетесь, по меньшей мере, в ближайшие несколько лет, так как полк вашего супруга расквартирован невдалеке от Женевы. Вы, мсье, отнесете письмо. Особа, получившая наше приглашение и не принявшая его, опасна, она может рассказать о нем, и тогда, едва будет упомянуто о бале в Кронверке, как поднимется шум на всю округу и здесь не оставят камня на камне. Потом возьмите столько помощников, сколько сочтете нужным, и доставьте мне эту особу сюда. Я попытаюсь использовать ее как приманку. Но осторожно — не повредите ее. Нам сейчас нет нужды в пополнении рядов, несмотря на сегодняшние потери… Вы уверены, что этот неизвестный с зеркальным клинком — вампир, не отведавший крови?

— Повелитель, я уверен, что он не человек. Поэтому никто не почувствовал его приближения, и именно этим он опасен…

— Он опасен не только и не столько этим, — перебил его Князь и опять стал смотреть на огонь. — Уже несколько столетий я охочусь за этим оружием. И вот, когда я узнал, что здесь, в Кронверке, схоронен один из этих клинков, к тому же принадлежавший одному из самых сильных воинов Ордена, меня опередили. Но, судя по описанию внешности, это не он. К тому же опытный воин Ордена, решивший уничтожить вампиров, не стал бы спасать нескольких жалких людишек, он действовал бы по-другому. Уж не молодой ли это Кронверк? Ведь его не нашли тогда ни люди, ни мои посланцы. А и те, и другие искали не на страх, а на совесть… Ступайте. Когда все будет кончено, отпразднуем вашу свадьбу.

Ксавьер Людовиг провел Фредерика по темным коридорам, пока они не вышли к еще одному смотровому отверстию, через которое можно было наблюдать за происходящим в зале. Некоторые из вампиров, не утратившие еще способности сочувствовать, оказывали помощь раненым, которым мало что могло помочь. Другие убирали останки. Остальные держали совет. Настроение их было безнадежно испорчено. Они были голодны, злы и напуганы гневом Повелителя еще больше, чем незнакомцем с зеркальным мечом. Француз, от которого не отходила Марианна, предлагал разделиться на группы и искать обидчика в потайных коридорах. Никто не соглашался, все боялись. Объяснения, что в узком коридоре потайного хода, где негде размахнуться и где абсолютная тьма, зеркальный клинок малоэффективен, хоть он и режет камень, как сырую глину, но фехтовать им, как шпагой, практически невозможно, не помогали. Предложение же только найти обладателя меча и, не вступая с ним в схватку, сообщить о его нахождении Повелителю тоже не вызывали энтузиазма. "Вот Вы и идите, раз такой храбрый, — раздавались голоса. — А мы потом, так и быть, подберем Вашу голову и похороним ее рядом с телом!"

— Идемте, — услышал Фредерик едва уловимый шепот. — Они не будут искать нас сейчас.

Они вернулись в ту же комнату, по-прежнему залитую лунным светом. Дама все так же лежала без движения.

— Как долго она не приходит в себя, — заметил Фредерик. — Если, конечно, она не притворяется. Знаете, женщины бывают так кокетливы.

— Представьте себе, сударь, я это знаю, — ответил Ксавьер Людовиг не без сарказма. — Я, знаете ли, тоже жил светской жизнью. Когда-то я был одним из первых танцоров на всех балах, одним из первых фехтовальщиков и стрелков нашего полка, а также изрядным сердцеедом, хотя сейчас в это трудно поверить. Я вспоминаю свою прошлую жизнь, как сон, и думаю — неужели это было со мной?.. Но оставим сантименты. Вы слышали, о чем говорили вампиры? Кто эта дама, которую они собираются притащить сюда на расправу?

— Право же, граф, я знаю о ней не много, кроме того, что она наследница какой-то старой баронессы, умершей несколько лет назад и не оставившей прямых наследников. Она приехала сегодня — или уже вчера? — дилижансом из Кале, из Англии, но она не похожа на англичанку. Я не сказал бы, что она очень красива, но в ней что-то такое есть… что-то такое южное, знойное и сильное. Не знаю, как сказать. Глядя на нее, представляешь себе морской прибой, белую пену, скалы и ослепительное солнце на синем небе. Хм, да… Для лучшего номера хорошей гостиницы она выглядит слишком скромно одетой. Пожалуй, она действительно похожа на учительницу, но это, несомненно, только внешнее сходство. О ней все говорят, но никто ничего не знает наверняка. Она не приняла приглашения, и правильно сделала!

— Тем не менее, это не спасает ее от опасности. Слушайте меня, Фредерик У. фон З. Сейчас я оставлю Вас… наедине с этой дамой. Признаться, мне не нравится ее обморок, пора бы ей уже очнуться. Садитесь в это кресло и наблюдайте за ней, не сводя глаз, да не усните же! Вам остается все оружие. Надеюсь, Вам не придется стрелять, но не колеблясь рубите головы. Мне не хотелось бы пугать людей, стрельба в замке приведет их сюда, и они спугнут этого Повелителя. Он не хочет шума, он хочет сначала завладеть Кронверком… Не смотрите на меня такими глазами, я ничего не могу Вам объяснить!.. Как я найду ее окно?

— Ее окна — второе и третье от угла со стороны реки. Это номер с большим балконом.

Ксавьер Людовиг подошел к окну и взялся руками за распахнутые ставни. Свет полной луны облил его, отразился в его расширенных зрачках, и он опять почувствовал себя вампиром. Хотя это было не так мучительно, как тогда, в первый раз, но все равно — он испытывал голод, жажду, но более всего — усталость, горькую досаду на свою злую судьбу. "Я становлюсь желчным и злым, — вздохнул он про себя. — Я так устал! Кончится ли когда-нибудь эта пытка?!"

— Ты опять совершаешь ошибку, — услышал он тихий голос над правым плечом. — Пусть вампиры успокоятся, они насытятся, и их бдительность притупится. Замок и его тайные переходы ты знаешь лучше, чем они, и я помогу тебе. Ты уничтожишь их всех! Чего ты добился, спасая этих людей? Не усложняй же все еще больше! Ты не спасешь эту женщину!