Жизнь на Марсе: Кровь, пули и Blue Stratos - Том Грэм

- Взрывая банки, как вы это сделали сегодня? Не обманывайтесь.

- У нас есть взрывчатка. У нас есть оружие. У нас есть мужчины - и женщины. - Он сверкнул улыбкой в сторону Кэрол. - И у нас есть убеждения. И мы не собираемся останавливаться. Наша маленькая бомбочка в машине этим вечером показала, что мы не блефуем. Она показала подобным тебе, что, когда мы говорим, что можем напасть, мы говорим это всерьез. Завтра мы, возможно, ударим по зданию суда. Послезавтра - по полицейскому участку. Или бензозаправке. А как насчет большой, светлой, дорогой частной школы, где всех этих денежных фашистских деток лелеют, чтобы они переняли этот режим? Как тебе, Кэрол, ударим по частной школе? Есть какие-нибудь предложения, какую школу нам выбрать?

- Чичестерскую академию для юных леди, - сказала Кэрол.

- Аа, личная неприязнь, думаю, - улыбнулся Верден, подмигивая Сэму. - Правда в том, что, где будет следующий взрыв, не говорится. Но где-нибудь мы взорвем. А потом, пока вы собираете трупы, мы взорвем где-нибудь еще. И мы продолжим взрывать - в больницах и поездах метро, в аэропортах и торговых центрах - пока обычные люди этой грязной отвратительной капиталистической страны не начнут понимать, что вы и ваши корпоративные хозяева не в силах их спасти, и они восстанут и разорвут вас на кусочки.

- Вы убьете много людей, которых ваша революция решила спасти.

- Яичница и яйца, - презрительно сказал Капитан. - Мы играем в долгую игру. Между текущим и великим днем придется принять много сложных решений. Но мы к этому готовы. И когда однажды простые мужчины - и женщины - поймут, что мы делаем, они будут с нами бок о бок, каждый из них.

- Этого никогда не произойдет, - сказал Сэм.

- Не произойдет на моей жизни, или твоей, - сказал Верден. - Но наши имена войдут в историю, как имена тех, кто проложил дорогу. Мы вдохновим своим примером новые поколения, и они подхватят факел, когда мы погибнем и пропадем, пока однажды, через тысячу лет...

Верден умолк, погрузившись в мечты. Кэрол не отводила глаз, впитывая каждое слово в безумной речи своего героя. Сэм дико уставился на них, ища озарения. Должен быть какой-то способ избавиться от этих наручников. Он подавил нарастающую панику, угрожающую захлестнуть его. Он начал бороться.

Верден снова запустил дрель.

- Пора превратить тебя в ходячий манифест Фракции Красных Рук, - сказал он, подходя поближе.

Сэм рванул наручники, но они крепко его держали.

- Это бессмысленно! - закричал он. - Подумай, Верден! Ты восстановишь против себя закон, против тебя будут армия, Интерпол - да к черту их всех, тебе удалось разозлить даже ИРА!

- И что?

- Ради бога, Верден, какие идиоты будут злить ИРА?

Верден задумался на секунду, потом очень кротко сказал: - Британцы?

Это было безнадежно. Питер Верден и его Фракция Красных Рук жили в кошмарном сне мира Алисы в Стране Чудес, где логика не действовала, а все, что имело место - это политический фанатизм, бомбы в машинах и мечты о славной гибели под градом полицейских пуль.

- Я собираюсь высверлить тебе передние зубы, - сказал Верден. - Сначала верхние, потом нижние. Просто для разминки.

- Если тебе нужен заложник, возьми меня! - крикнул ему Сэм. - Отпусти маленькую девочку! Я буду сидеть в этом сарае вместо нее, если тебе это нужно.

- Я сказал, что мне нужно, - спокойно произнес Верден. - Я хочу, чтобы ты отнес мое послание обратно своим хозяевам.

- Верден, послушай!

Кэрол ткнула ему в голову пистолетом, чтобы он заткнулся, но Сэм не обратил внимания.

- Верден, ради бога!

Электрическая дрель завизжала.

Кэрол пристально наблюдала.

Верден кивнул на него, сказав: - Сначала зубы. Потом глаза.

Снаружи раздался громкий резкий шум - звук раскалывающейся древесины и лязг цепей со всей силой раскатился по территории. Стали слышны выстрелы, внезапный треск автоматного огня, неистовый вой мотора на повышенных оборотах, и мастерскую вдруг залило безумной вспышкой дальнего света фар.

Питер Верден и Кэрол Вайе, оба с широко открытыми глазами и разинутыми ртами, смотрели, как серебряные буквы, складывающиеся в слово "Форд" протаранили сбоку мастерскую, разломав стену и обрушив каскад расколотых балок и рассыпавшихся инструментов. Сэм бросился в сторону, сильно ударившись о пол, все еще привязанный к стулу, когда воздух прямо над ним вспороло оружейным огнем.

Я знаю эти пули, подумал он. Это Магнум.

Рука в кожаной перчатке схватила его и дернула вверх. От единственного мощного удара стул, к которому он был прикован, развалился, освобождая его. Потом Сэм почувствовал, как его грубо кинули на прокуренную кожу обивки заднего сиденья "Кортины".

Пули свистели со всех сторон, и Магнум гулко отзывался в ответ, раздирая воздух последовательностью оглушительных выстрелов. Через мгновение "Кортина" безумно помчалась прочь, шины завизжали, подвеска взвыла, винтовочные патроны застучали по кузову, багажнику и заднему бамперу, когда она выехала обратно во двор через разбитые двери и с ревом вырвалась в утреннюю зарю.

Лежа на заднем сиденье лицом вниз, Сэм слышал стремительно убывающий грохот стрельбы. Он с трудом постарался поднять голову. Вытягивая шею, он разглядел за рулем тушу Джина Ханта, дымящийся и скользящий по приборной доске Магнум, а "Кортина" тем временем летела вдоль узких подъездных дорог промышленного комплекса, приближаясь к городу. Сэм попытался заговорить, но Джин почуял, что он хочет что-то сказать, и начал первым.

- В следующий раз, если решишь упасть с проклятого забора, Сэм, получше выбирай, с какой стороны приземлиться. Я четко и ясно выражаюсь?

- Четко и ясно, Шеф, - сказал Сэм, его силы угасали, сознание покидало его. - И вот еще, Шеф?

- Что?

- Спасибо за все.

- А тебе спасибо за мою разбитую тачку, гомик. Теперь захлопни варежку и помечтай про зайчиков, пока дядя Джини сосредоточится на дороге.

Сэм послушно захлопнул варежку и, мало того, даже задремал, но вот зайчиков во сне не увидел. Ему снилась девочка в черном платье, грустно глядящая на него через просторную комнату, черный воздушный шар, вырвавшийся из ее маленькой руки, выплывший через открытое окно и понесшийся по мрачной равнине, по прежнему не тронутой лучами восходящего солнца.

ГЛАВА 13

ПУСТАЯ БЕРЛОГА

- Выживете, - сказал строгий узкоглазый врач, обследующий рану на голове Сэма. - Никаких переломов, только повреждение поверхностных тканей. Незначительные кровопотери. Вам повезло.

Сэм сидел на больничной каталке, отгороженный от остальной палаты зеленой пластиковой занавеской, натянутой со всех сторон. Доктор энергично стащил перчатки из латекса и бросил их в урну с педалью.