Флоренция. Вид с холма - Алиса Даншох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ванда гордилась своим мужем, иногда летала с ним в командировки и время от времени ревновала к мировым знаменитостям, чьи фотографии с трогательными посвящениями её супругу украшали стены кабинета великого мастера. Ванда и Сальваторе прожили вместе всего двадцать лет, неизлечимая болезнь лишила короля жизни в шестьдесят два года. Тридцатидевятилетняя Ванда осталась одна с шестью детьми. Старшей дочери Фьямме исполнилось девятнадцать, а младшему Массимо – только два. Финансовые проблемы её не волновали, потому что их не существовало. Она могла жить припеваючи, воспитывая наследников по-королевски. Посвятить себя всецело детям – безусловно, благородная задача, но как поступить с нереализованными проектами мужа, с его фабрикой, сотнями рабочих, с клиентами, наконец? Нет, она не может предать Сальваторе, она продолжит его дело. Король умер, да здравствует королева! Власть перешла в маленькие железные ручки Ванды, которые и по сей день продолжают трудиться без устали во славу дома Ferragamo.
Сегодня благодаря её усилиям, а также помощи и эффективной работе детей и внуков всему миру известен бренд Ferragamo. Теперь его имя ассоциируется не только с обувью – это и одежда, и аксессуары, и рестораны, и отели, и благотворительные проекты. Сальваторе и Ванде удалось передать потомству лучшие свои качества: работоспособность, креативность, умение общаться с людьми и добиваться цели. Однако далеко не всем членам семьи позволяется работать в фирме, сначала они должны доказать, что достойны этой чести. Старшая дочь Фьямма, к сожалению рано ушедшая из жизни, после смерти отца начала активно помогать матери. Она, например, придумала фирменный бантик, который украшает самую продаваемую модель женской обуви.
Кроме ближайших родственников в строительстве семейной империи поучаствовал и дворец Спини-Ферони. Он подарил модному дому дизайн своих старинных колец для привязи лошадей. Теперь эта деталь дворцового интерьера украшает в виде пряжки все опоясывающие талию изделия, присутствует на сумках в качестве креплений или узора – на платках.
Наша Фея одной из первых во Флоренции появилась в мастерской Сальваторе: ей всегда импонировали вещи с ярко выраженной индивидуальностью. Была ещё одна причина, по которой она заходила во дворец на площади Санта-Тринита: ей очень нравилось, как маэстро снимал мерку, как ласково он касался ноги, как учтиво и уважительно разговаривал с клиентами, не теряя при этом собственного достоинства. И, конечно, она с удовольствием носила обувь, изготовленную Феррагамо вручную. Одну пару туфель Фея пожертвовала музею великого мастера, и вы можете сами попробовать угадать, какую именно, посетив подвал палаццо Спини-Ферони.
Перемерив пар двадцать обуви и выбрав три на разные случаи жизни, Золушка с крёстной поланчевали в траттории Il Borro, принадлежащей семье Феррагамо, где и кормят вкусно, и цены демократичны. Это был отличный финал долгой прогулки по улице Tornabuoni. Восстановив силы, дамы собрались потратить их на Понте Веккьо, выбирая украшения для грядущего праздника.
Глава XIV. На Золотом мосту сидели…
Глава о том, что стойкими могут быть не только люди
От дворца Спини-Ферони до Ponte Vecchio рукой подать, и уже через считаные минуты Золушка застыла у витрин ювелирных магазинчиков, облепивших с обеих сторон самый старый мост Флоренции.
Сегодняшний облик Ponte Vecchio не менялся с конца тридцатых годов XIV века, за что огромное спасибо архитектору Таддео Гадди. Именно ему город поручил восстановить мост после катастрофического наводнения 1333 года, о котором уже упоминалось ранее. Гадди достойно справился с поставленной задачей и воздвиг очень красивый и очень средневековый мост. Он поставил в его торцах по толстой башне, одна из которых, по имени Маннелли, живёт на Ольтрарно до сих пор, хотя в XVI веке проект Вазари по строительству коридора над мостом предусматривал ликвидацию обеих башенных толстушек. Их хозяевам предложили приличный выкуп за собственность. Одни немедленно согласились, а небедные и более или менее влиятельные Маннелли отказались продать семейную средневековую достопримечательность, несмотря на серьёзное давление со стороны всемогущего Козимо I.
Вазари пришлось придумывать, как обойти препятствие. Будучи прекрасным архитектором, он ловко разрулил ситуацию, заставив коридор сделать неожиданный причудливый пируэт. А вот для Маннелли наступили нелёгкие времена. За отказ поступиться своими интересами ради пользы великого герцога тот мелочно чинил им всяческие пакости и даже пытался вовсе от них избавиться.
Во время Второй мировой войны башня Маннелли активно сотрудничала с флорентийским Сопротивлением, предоставив ему свои помещения для тайных встреч. Партизанская деятельность башни и подвиги антифашистов подробно описаны итальянским журналистом флорентийского происхождения Бруно Фаллачи. Его племянница пошла по стопам дяди и выбрала опасную карьеру военного корреспондента. Она побывала во многих горячих точках нашей планеты, откуда комментировала все вооружённые конфликты конца двадцатого столетия. В отличие от отца и дяди Ориана Фаллачи жила в Нью-Йорке, а когда узнала, что тяжело и неизлечимо больна, обратилась к властям Флоренции с просьбой разрешить ей провести последние дни жизни в башне Маннелли, где находился штаб партизан «Справедливость и свобода», который возглавлял её отец. В 1943 году Ориане было всего четырнадцать лет, но она рисковала жизнью наравне со взрослыми. Под именем Эмилии она в корзинке с продуктами приносила бойцам Сопротивления боеприпасы.
Вид на реку Арно и Понте Веккьо из окон галереи Уффици
Естественно, город согласился выполнить предсмертное желание своей выдающейся соплеменницы. Премьер Берлускони послал за ней частный самолёт, но воспользоваться гостеприимством башни Маннелли синьора Фаллачи не успела. В крайне тяжёлом состоянии её доставили из аэропорта Флоренции в клинику, где она и скончалась. Понте Веккьо горестно оплакивал кончину бесстрашной юной партизанки Эмилии, которая столько раз проходила по нему, легкомысленно помахивая взрывоопасным грузом. Жаль, что он не увидел, какой она стала через 60 лет.
Мост всегда добросовестно относился к своим обязанностям, однако больше всего любил праздники и нарядно одетую толпу. Возможно, потому, что Таддео Гадди по обеим его сторонам устроил портики и террасы, с которых горожане наблюдали за празднествами на реке. Посередине Ponte Vecchio архитектор оставил свободное пространство, напоминающее небольшую площадь, где флорентийцы с удовольствием собирались посплетничать, обсудить последние новости, а заодно полюбоваться видами города и быстрым течением Арно. На мосту размещались десятки различных лавочек, торговавших всякой всячиной – мясом, хлебом, овощами, кожей,
