Ад на земле III (СИ) - Вики Филдс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рэн быстро утащил меня из кондитерской, когда хозяйка настойчиво стала спрашивать, как у него дела. Видимо у нее есть какой-то внук/племянник, которому пора найти невесту. Мой живот разрывался от смеха, когда мы с Рэном добрались до нашего дома.
— Почему ты смеешься? — удивился он, пропуская меня в калитку, и удерживая за локоть, чтобы я не споткнулась о порожек. Я покачала головой:
— Даже не знаю, наверное, от того, что я давно не смеялась.
— Ну, это не скоро повторится.
Я резко обернулась, едва не столкнувшись с Экейном. Он прошел мимо меня, как ни в чем не бывало.
— Ты можешь быть чуточку мягче со мной? — спросила я, бросившись за ним, и едва не спотыкаясь на лестнице. Он вошел в дом, бросил ключ на тумбочку. — Я не рассчитывала, что ты позволишь мне снова выйти в ближайшее время, но, почему ты так ведешь себя?
Он вскинул брови, глядя на меня, с присущим ему хладнокровием:
— Я мог бы солгать. Этого ты хотела? Услышать от меня ложь?
Я проглотила ругательство, а также желание заплакать, и быстро прошла мимо него в свою комнату.
Я не знаю, где именно я ошиблась сегодня. Я не сделала абсолютно ничего, никак себя не выдала. Я не шарахалась от людей, я пыталась быть дружелюбной, и возможно, потому что я не обращала слишком много внимания на Рэна, я не заметила, как его настроение ухудшилось.
Не раздеваясь, и не включая свет, я упала на кровать, и сморгнула слезы.
Несмотря на то, что я плачу сейчас, я счастлива. Сегодняшний день — лучший день за весь прошедший год. Я говорила с людьми, я видела людей, я дышала воздухом, я… просто гуляла. И я не посмею теплящимся уголькам удовлетворения в моей груди исчезнуть из-за поведения Рэна Экейна.
Он постучал в дверь, и я с колотящимся сердцем забралась под одеяло, прикидываясь спящей.
Он не посмеет войти. Он просто не сможет.
Я расслабленно дышала, пытаясь симулировать сон, но мое дыхание сбилось, когда кровать рядом со мной прогнулась под его весом, и Рэн прошептал:
— Аура, ты спишь?
Я до боли зажмурилась, игнорируя его голос. Но зато вместо этого, я вспомнила, что, когда мы стояли в очереди за мороженым, какой-то парень заговорил со мной, и Рэн сказал ему: «Не разговаривай с ней». Вот и все. Я постаралась не обращать на это внимания, но теперь это всплыло в памяти, само собой.
Обида затопила все мое сознание. Я знала, что Рэн заботится вовсе не обо мне, а о других людях, и я не виню его за это, я думаю, так и должно быть. Но он должен был сразу обозначить границы, и не говорить, что я нормальная, что я обычная девушка, что он будет заботиться обо мне, и никогда не оставит. Наверное, ему надоело нянчиться со мной. Но такое отношение, хуже смерти.
— Аура, я знаю, что ты не спишь, — прошептал Рэн, наклоняясь вперед. Я распахнула глаза, судорожно вздыхая. Легла на спину, к нему лицом, потому что спящей притворяться было бесполезно, и стыдно.
Я сильная. Эта ерунда не заставит меня чувствовать себя ненужным, брошенным под дождь беспомощным котенком, которого никто не замечает. Этого котенка все топчут и пинают. Несчастный котенок. Несчастная я.
— Ты пришел извиниться? — наконец спросила я, переводя взгляд на Рэна. Он выглядел спокойным, и даже умиротворенным. Я снова почувствовала себя маленьким, капризным ребенком.
— Да.
— Не нужно, — сказала я. — Ты прав, меня не нужно выпускать из клетки. Я буду как дикое животное биться головой о прутья, разбиваясь в кровь, но не нужно выпускать меня, Рэн.
Я говорю это в надежде, что его замучает совесть за то, что я чувствую себя сейчас плохо по его вине, но потом, я понимаю, что его вины в этом нет. Он прав. Никто не должен говорить со мной, никто не должен смотреть на меня, думать обо мне, иначе я смогу возыметь над тем человеком власть, и заполню его мысли тьмой.
Я бы пережила это, если бы Рэн не указывал мне постоянно, не напоминал о том, что я не совсем нормальная, что я должна быть осторожной, и рассудительной.
Я чувствую себя просто отвратительно. Чувствую себя больным человеком, чувствую себя заразной. Моя опасность заключается просто в том, что я живу на этом свете. Изабелль давно это поняла, и поэтому она пыталась избавить мир от такого существа как я, и я не питала надежд по поводу нее. Я просто жила, думая о том, что где-то есть человек, который меня ненавидит, и мне совершенно наплевать, что это моя мама. Но Рэн повел себя иначе. И я поверила. Виноват не он, а я.
— Я все равно хочу извиниться.
— Ты ни в чем не виноват, Рэн, — бесстрастно сказала я. Это шоу должно закончиться прямо сейчас, пока я еще могу сдерживать волны жалости к себе в сопровождении симфонии слез. Я зажмурилась, не несколько секунд.
Уходи. Уходи. Уходи.
— Не уйду.
Я открыла глаза.
— Почему?
— Я хочу быть сейчас здесь, с тобой.
Он произнес это так, словно это нормально для нас. И так и есть, но я хочу, чтобы в этих словах был иной смысл. Мой взгляд оторвался от его проницательных глаз, и уткнулся в лунную дорожку на письменном столе, напротив кровати.
— Ты здесь, чтобы я пообещала больше не тревожить тебя, не давить, заставляя выпустить себя на прогулку, как домашнего питомца? Не буду. Хочешь, чтобы я пообещала не выходить? Ни с кем не заговаривать до конца своих дней? Может, попросишь не дышать с тобой одним воздухом? Я сделаю все, что ты захочешь, только сейчас, прошу уйди.
— Не веди себя так, — сказал Рэн. Его голос был не голосом сожаления — опять этот усталый беспристрастный тон. Так говорят взрослые с детьми, которые вредничают.
— Мы выяснили друг о друге все, что хотели, мы знаем больше, чем знали раньше. Давай, просто сократим наше общение, чтобы не доставлять друг другу неприятности? Ты ведь будешь счастлив, от того, если я не буду попадаться тебе на глаза, поэтому это выгодная сделка. Можешь даже составить расписание, когда мне позволено выходить из комнаты.
Зачем я вообще говорю это?
— Вот, что ты думаешь обо мне?
Не знаю, что в его голосе было не так, но он перестал быть беспристрастным. Я резко села, удивляясь тому, как он может сейчас разыгрывать из себя жертву.
— Да, это я о тебе и думаю. Это, и еще много других вещей, которые не стану произносить вслух. Поэтому я хочу, чтобы ты поскорее ушел. Моя отрицательная энергия, может принести тебе вред. Например, высосать твой свет, или еще что…
Рэн тяжело вздохнул, прошелся рукой по темным волосам, и потер переносицу, словно я была невыносимой сейчас. Я попыталась быть рассудительной, и избавить нас обоих от необходимости говорить друг с другом.
— В любом случае, ты пришел ко мне, попросил прощения, и я верю тебе. То есть, я прощаю тебя, Рэн. Я вовсе не сержусь на тебя, потому что ты ни в чем не виноват. — Я абстрагировалась от всего происходящего. Оказывается, это действительно легче — отключить мозг и просто говорить то, что вздумается. Рэн изменился в лице.