Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар - Игнат Скриптор

— Дайте, я помогу, — Даша сняла четыре верхних котла и поставила на ближайший стол.

— Но я должен сам, — ответил он, но глаза его выражали огромную благодарность, — Спасибо.

Молодой человек начал расставлять котлы по столам. Он был очень худой, бледный и какой-то нескладный. Постоянно на все натыкаясь непомерно длинными руками и ногами, он сделал еще две ходки в лаборантскую за котлами и принялся наливать в них какую-то жидкость.

К началу второго часа практики в небольших котлах, установленных на металлические столы, побулькивала какая-то бурая гадко пахнущая жижа. По замыслу профессора у студентов должно было получиться тонизирующее зелье, но вряд ли мог найтись сумасшедший, рискнувший этим взбодриться. Что-то явно пошло не так, поскольку после добавления последнего ингредиента — порошка кожуры смехокамня, из всех котлов повалил едкий желтый дым, а содержимое поползло наружу высокими шапками. Не зря вероятно, над каждым столом размещались улавливающие колпаки вытяжек.

Оказалось, виновником всего этого кошмара стал молодой лаборант Чучев. Вместо латунных котлов он подготовил медные, наполнив их болотной, а не ключевой водой. А это, как выяснилось, совершенно не вязалось ни с какой бодростью.

К большой радости студентов их отпустили пораньше и они, с облегчением похватав вещи, побежали из кабинета под громкие возгласы профессора Бочкина промывающего мозги лаборанту:

— Что с вами Олег Евгеньевич сегодня стало? Вы же были лучшим по варам на всем курсе! Потрудитесь убрать сие безобразие со столов, и впредь прошу внимательнее подготавливаться к занятиям…

За счет неожиданного ЧП их получасовой обед перед четвертой парой увеличился почти на двадцать минут, чему конечно, ребята были несказанно рады.

— Голова даже разболелась от этой вони, — Даша ковыряла вилкой салат, — Не повезло лаборанту — первая практика и такой косяк. Слышали, профессор Бочкин кричал, что отстранит его от работы?

— Перенервничал, с кем не бывает, — отозвался Вася.

— Да не будет ему ничего. Все обошлось, никто не пострадал, — Саша взял большой кусок мясного пирога, — Мне показалось, или Бочкин его чучей назвал…

— Чучей!? — засмеялась Елена. — Чуча-марокуча,… у нас так бабуля говорит. Мне кажется он и правда, немного ку-ку…

Лекция по географии колдовского мира, после плотного обеда, оказалась сущим мучением. Профессор Бонса говорил очень размеренно и негромко, поэтому через пятнадцать минут студенты с трудом удерживали наливающиеся тяжестью веки в открытом положении. Филипп Панфилыч практически не делал пауз в повествовании, чем таки и убаюкал крепкого рослого паренька в центре пятого ряда. Тщетно борясь со сном, тот подпер голову левой рукой, поместив щеку в большой ладони и поначалу даже пытался, что-то записывать. Постепенно его перо замедляло движения, пока не остановилось совсем. Через минуту аудиторию сотряс богатырский храп, проснувшись от которого, он резко хрюкнул, вскочил на ноги и непонимающе заозирался по сторонам. Все вокруг громко захохотали.

— Что с вами? — профессор Бонса посмотрел на вскочившего студента поверх очков. — Что за манеры? Как вас зовут молодой человек? Ваша группа?

— Третья, Болотов Иван, — понуро представился покрасневший студент.

— Если вы будете баловАТЬся, нам с вами придется расстАТЬся! — сказал профессор и пальцем подтолкнул на место очки, почти сползшие с тонкого сухого носа.

К концу пары стало понятно — горловое соло Ивана Болотова — самое интересное, что услышали студенты на этой лекции.

— Это какой-то ужас! — зевая в ладонь, сказала Даша, когда они поднялись после лекции на четвертый этаж.

— Думаешь здесь, лучше будет? — Антон кивнул на дверь с табличкой «кабинет ботаники».

Кабинет практических занятий по ботанике больше напоминал дикие джунгли. Во всяком случае, он полностью зарос всевозможной зеленью. Растения здесь были повсюду. Одни росли в огромных кадках и упирались в высоченный потолок, другие в разномастных горшках заполняли все подоконники, и даже некоторые проходы. Везде, где только возможно росли цветы. Горшки теснились и на многочисленных шкафах с учебными пособиями, и висели на стенах и даже потолке, болтаясь на подвесах. Самое жуткое было то, что эта буйная растительность постоянно шевелилась, и временами из нее раздавались разные звуки: то непонятный хруст, то противное чавканье, то жалобное подвывание.

Хозяйка кабинета отсутствовала, поэтому рассевшись по местам, ребята болтали в ожидании начала занятия. На столах для каждого студента были приготовлены небольшие закрытые контейнеры.

— Там что-то есть! — Володя Ушаков потряс грохочущую коробку рядом с ухом.

— Надеюсь, как и в вашей голове, господин Ушаков! — профессор Астролябова совершенно бесшумно появилась из лаборантской. — Прошу запомнить всех раз и навсегда: не стоит совершать никаких действий в моем кабинете без моего разрешения. — Она взмахнула рукой и из шкафа выплыли три стопки толстенных книг. Учебники проворно оказались на столах перед каждым студентом. — Сегодня мы познакомимся с основными видами семян, а также научимся готовить к посеву семена ложно-живородящих бобов. Откройте пособия на третьей странице…

— Похоже, влипли мы с этой ботаникой, по полной, — склонившись над учебником, прошептал Антону Вася.

— Похоже,… — кивнул Антон.

— Господа на четвертом ряду! — профессор ожгла ребят гневным взглядом, — Да будет вам известно, что на моих занятиях не принято болтать! Здесь принято напряженно работать. Мало того, что вы Вторыгин не изволили записать ни строчки на лекции, так теперь взялись еще и практику сорвать.

— Чего писать-то, я помню все,… — не поднимая головы, пробурчал Антон и тут же получил тычок от Васи — мол, не лезь на рожон.

— Вот как?! Тогда может, вы напомните присутствующим, как Теофраст дифференцировал растения?

Антон поднялся на ноги и, заливаясь краской под взглядами десятков глаз, немного заикаясь, начал отвечать:

— Он разделял все растения на четыре отдела: деревья, кустарники, многолетники и всевозможные травы. А их в свою очередь на листопадные и вечнозеленые, цветущие и нецветущие, дикорастущие и возделываемые…

Даша, прикрыв рукой широкую улыбку, исподлобья следила за преподавателем. Антон продолжал отвечать, при этом брови профессора поползли вверх, а с крупных густо-напомаженных губ сползла ехидная улыбка:

— Довольно,… — обескураженно выдавила она. Затем метнула холодный взгляд в Дашу, — Крайнова! Не лопните от счастья!

Студенты уже почти час старательно измеряли, сравнивали и зарисовывали различные семена и орехи. Наконец дошла очередь и до сморщенной фасолины бледно-серого цвета размером с куриное яйцо.

— Итак, ложно-живородящие бобы, — профессор сделала паузу, пока все облачались в защитные фартуки и перчатки. — Они прорастают в естественных условиях в течение семи лет. Чтобы ускорить этот процесс, разработан специальный метод пробуждения семян. Поместите боб на ватном диске в чашках Петри и полейте его Болтоморской смесью. Это раствор янтарной кислоты в