Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса - Эйно Луукканен

Я сразу увидел, что пейзаж вокруг Гирваса был исключительно красивым. Вдоль летного поля бежала быстрая речка с крутыми берегами, и картину не омрачали никакие линии электропередачи, телефонные провода и прочие признаки ХХ века. Война казалась бесконечно далекой от елей и сосен этого места, ничто здесь не звучало более противоестественно, чем рев авиамотора.

Солнце ярко сияло весь долгий летний день, и мы не могли желать лучшей летной погоды. Мы совершили множество вылетов, а 4 июня нам выпала почетная задача обеспечить истребительный эскорт нашему горячо любимому маршалу Маннергейму по случаю его 75-го дня рождения. Адольф Гитлер сам прилетел в Иммола, чтобы лично поздравить маршала. Было также объявлено, что отныне наш великий вождь будет носить звание маршала Финляндии. От возбуждения я даже забыл, что этот день был также моим 33-м днем рождения.

На следующий день мы вернулись в Гирвас, и так как теперь там базировалась вся эскадрилья, у нас было больше свободного времени, чем обычно. Я проводил его, гуляя по окрестностям, ловил рыбу в озерах и реках. Они буквально кишели рыбой, и даже знаменитые рыбацкие рассказы бледнели перед нашим реальным уловом. Буквально за пару часов рыбак мог выудить столько рыбы, что едва мог унести.

Хорошо известный финский аккордеонист Тойво Маннинен и артисты его труппы Лили Менц-Нифонтова, Лииса Ропе и Олави Тилии прибыли в Гирвас, чтобы устроить вечерний концерт, на который был приглашен командир полка полковник Лоренц. Так как командир эскадрильи отсутствовал, задача организации специального обеда для наших гостей легла на меня. Трапеза из свежекопченой рыбы и жареной дичи была, может, несколько простой, но обед в сумерках на берегу реки стал памятным событием.

Однако наша идиллия в этом мирном уголке оказалась недолгой. Вокруг эскадрильи уже циркулировали разные слухи, но то, что наши самолеты требуются повсюду, стало очевидным 9 июня, когда пришел приказ отправить одно звено на аэродром Суулаярви возле Перкаярви, то есть за 600 километров от Гирваса. Так как мое звено имело больше боевого опыта, чем другие, было решено отправить именно нас. В результате в очередной раз возникла Истребительная группа L, но так как комэск все еще отсутствовал, мне пришлось остаться в Гирвасе, самому сдав командование.

Через неделю мое звено из 10 самолетов получило приказ перелететь на аэродром Менсуваара, чтобы обеспечить перехват вражеских самолетов над северной Ладогой. Менсуваара находился совсем недалеко на северо-запад от Сортавалы, и я решил съездить туда, намереваясь по дороге заглянуть в Олонец и проверить место нескольких сбитых нами самолетов, чтобы подтвердить победы. Я взял один из «Брюстеров», прилетел в Иммола и встретился с подполковником Нуотио в штабе полка, после чего полетел на построенный русскими аэродром в Суулаярви.

Все имевшиеся помещения уже были заняты другой эскадрильей, поэтому нам пришлось снова ставить свои «гнездышки», хотя прогресс был заметен. Мы больше не пользовались грубыми палатками, в которых провели так много неприятных ночей, а поставили вдоль опушки леса небольшие фанерные домики. В период белых ночей мы дежурили круглые сутки подряд, и так как моя группа была поделена пополам, я часто принимал участие в вылетах на перехват из Менсуваара, а приземлялся в Суулаярви. Поэтому моя жизнь приобрела кочевой характер, но таким образом я сохранял контроль над обеими частями Истребительной группы L. На бывшей базе были построены несколько бревенчатых домиков, и жизнь там относительно наладилась. Мы могли подрулить на истребителе прямо к дверям своей хижины, и если «ночью» приходил срочный приказ на вылет, мы могли надеть летный костюм прямо на пижаму и буквально с постели прыгнуть в кабину истребителя. Впрочем, и наоборот. К счастью, никому из нас не пришлось совершать вынужденную посадку в пижаме!

В начале июля несколько истребителей Мессершмитт Bf-109F из 1-й группы истребительной эскадры 54 «Зеленое сердце» прибыли в Менсуваара. I/JG 54 командовал известный немецкий летчик-истребитель капитан Ханс Филипс, а Bf-109F этого подразделения несколько дней действовали вместе с «Брюстерами». Все эти дни мы пользовались гостеприимством немецких пилотов, располагаясь под крыльями транспортного самолета Ju-52/3m. Немецкими истребителями командовал обер-лейтенант Готц, с которым я познакомился 8 июля, вернувшись в Суулаярви, куда перебросили остальную часть эскадрильи, чтобы она приняла участие в воздушных боях над островом Сомерс. Снова влившись в состав эскадрильи, мы опять получили больше свободного времени и воспользовались случаем посетить Выборг, чтобы освежить в памяти довоенные воспоминания. Однако Выборг был почти полностью разрушен: куда бы мы ни посмотрели, всюду виднелись зловещие свидетельства войны, поэтому мы не нашли места, где можно отдохнуть. В это время года Карельский перешеек особенно прекрасен. Летние цветы еще стоят в полной своей красе, и заросли диких ярко-красных их дорог испускают восхитительный аромат.

Знойным утром 30 июля в 03.00 нас спешно подняли по тревоге. Над Финским заливом наблюдалась необычайная активность советской авиации. Мы разбежались по самолетам, торопливо проверили все, что полагается, и встали рядом, покуривая и ожидая. Примерно в 04.30 поступил приказ отправить 4 истребителя патрулировать, и через несколько минут мы были в воздухе и направлялись на юг. Солнце поднялось слева от нас. Несмотря на ранний час, финские береговые батареи в Ино и русские береговые батареи на противоположном берегу залива уже вели жаркую дуэль. Дальше на запад виднелся остров Сескар, рядом с которым находились от 15 до 20 кораблей. Наш наблюдательный пост находился неподалеку – в Сейвисто, и он отправил предупреждение, что на западе слышен шум авиамоторов. Я начал внимательно осматривать небо и вскоре в яркой голубизне заметил маленькую черную точку. Она постепенно росла и превратилась в скоростной разведчик Петляков Пе-2, за ним следовали 4 вражеских истребителя. Я выбрал в качестве цели именно Пе-2, приказав остальным заняться истребителями сопровождения.

Пе-2 летел на восток, очевидно, возвращаясь из утреннего разведывательного полета. Мы находились над русскими, но так как летели против солнца, то плохо что видели. Пе-2, у которого крылья сверху были покрашены в бледно-серый цвет, резко повернул вправо, а затем опустил нос вниз. В результате, когда я подошел на дистанцию стрельбы, он подставил светло-голубое брюхо. Я был страшно удивлен, так как мне показалось, что он несет торпеду, но пилот поспешно сбросил свой груз, чтобы увеличить скорость. Я приклеился к хвосту русского, выпуская короткие очереди по его оперению и задней части фюзеляжа. Русский стрелок вскоре умолк. Затем я перенес огонь на его моторы, и когда мы пролетали над крепостью Кронштадт, правый мотор Пе-2 неожиданно вспыхнул. Я чуть наклонил нос самолета вниз и увидел, как двое русских выпрыгнули из бомбардировщика. Их парашюты лениво плыли в воздухе, но самолет рухнул в воду недалеко от Петергофа.