Секс, ложь и вампиры - Макалистер Кейти

– Я люблю тебя, – сказала я не раздумывая. Он моргнул.

– Мало того, ты тоже меня любишь.

Он раздул ноздри. Ах, как мне это нравилось! Я улыбнулась:

– Я чувствую твои эмоции, хотя даже не дотрагиваюсь до тебя. Похоже, ты был прав, когда говорил, что мой мозг сам себя лечит мало-помалу.

– Hasi, – начал он, но замолчал. Мне несложно было понять, что он сожалеет о чем-то.

– Нет, – сказала я и притянула его за плечи к себе, – я ничего не желаю слышать о том, что ты не выживешь после встречи с Сейером. Я не желаю твоего благородства и самопожертвования. Я просто хочу, чтобы ты любил меня так же, как я люблю тебя, Адриан.

Отчаяние затмило все еще сильное возбуждение в нем. Он закрыл глаза, и я поцеловала его, отметив, что он искренне верит в то, что у нас нет будущего. Во мне боролись два противоречивых чувства. Мне хотелось добиться от него признания в любви и в то же время хотелось показать, что это такое – любить другого человека. В итоге я приняла то, что он готов был мне дать, а беспокойство по поводу нашего будущего отложила на потом.

Я пощекотала его под коленкой, и его нога дернулась.

– Тебе щекотно?

– Ну разумеется, – ответил он, открывая глаза. На этот раз они были цвета индиго, полные страсти и возбуждения. Я коварно улыбнулась. Раньше я не умела так улыбаться, но быстро научилась, едва познакомилась с Адрианом.

– Кто бы мог подумать, что вампиры боятся щекотки. Я определенно побеседую с создателями «Баффи» по поводу некоторых вампирских штучек.

Он замер, когда я прошлась языком там, где недавно были мои пальцы.

– Скажи, чего тебе хочется? – спросила я, лишь ненадолго отрываясь от его ноги.

– Всего, – прошептал он томно.

Я медленно подняла взгляд вверх по его телу, не упустив ни единой детали. Он лежал на спине, его пальцы впились в шкуру по обе стороны от его бедер. Он застонал, глядя на меня.

– Вот и хорошо. Потому что у меня далеко идущие планы на твой счет. – Я переключилась на другую ногу, нежно царапая ногтями чувствительную кожу на внутренней стороне бедер.

Я поднялась выше, продолжая ласкать его, и он задрожал всем телом.

– Тебе нравится то, что я делаю? – спросила я и добавила к рукам язык.

Боже правый, Hasi! Как ты можешь спрашивать такие вещи? Твои прикосновения разжигают меня.

Я улыбнулась, довольная собой, и тут я поняла еще кое-что.

Адриан? Я тебя слышала! В голове, я слышала твой голос!

Он не ответил, лишь открыл глаза и удивленно посмотрел на меня:

– Что случилось, Нелл?

Я одарила его еще одной улыбкой. Потом приподнялась, чтобы никак его не касаться, и положила ладони ему на живот.

Адриан?

Что случилось, Hasi? Говори. Что тебя так удивило?

Я наклонилась и приникла губами к его упругому животу. Я снова могу тебя слышать, но только тогда, когда дотрагиваюсь до тебя. Значит, придется касаться тебя почаще.

Он стонал от наслаждения, и это лишь еще сильнее распаляло меня.

Вечно ты сводишь меня с ума, Hasi. Прикосновение его сознания было таким приятным, что я снова подумала, как сильно мне его не хватало. Ты заставляешь меня мечтать о том, чего у меня нет. Ты заставляешь меня надеяться.

Я поднялась еще выше, покрывая его торс поцелуями.

Он снова застонал, наши тела переплелись в клубке страсти.

Нелл, моя чудесная, прелестная Нелл. Ты так мне нужна. Каждая частичка тебя.

Его губы и клыки ласкали и терзали меня в умопомрачительном танце наслаждения, которому, казалось, не будет конца.

Я всегда буду твоей, моя любовь. Я никогда не покину тебя.

Его клыки нашли вену на моей шее, он прижался грудью к моей спине, убыстряя темп. Голод его возрастал с каждым поцелуем. Он хотел моей крови, а я хотела дать ее ему.

Возьми, Адриан. Возьми то, что можешь взять только ты.

Он погрузил клыки в мою плоть. Сначала я почувствовал легкую боль, которая почти сразу сменилась наслаждением. Мне казалось, что мы лишились бренной плоти. Он пил, и его насыщение совпало с очередным оргазмом. В пылу страсти, в порыве благодарности, я решила, что пришло время, что это должно случиться сейчас, что так суждено.

Hasi, нет! Я услышала в голове его крик, но мои клыки уже впились в кожу на его руке. Ты не должна пить мою кровь! Ты не должна воссоединяться со мной!

Его кровь была горячей и сладкой, совсем не похожей на кровь, которую я пробовала, порезав палец или поранив десну. Я пососала укушенную кожу, чтобы слизнуть еще одну драгоценную каплю. Адриан достиг пика наслаждения и кончил, заставив меня снова конвульсивно вздрогнуть. Это было неописуемое блаженство.

Но минута радости и наслаждения прошла.

Что ты наделала? Его мысли лениво текли в моем сознании. Мы лежали на шкуре, истощенные, уставшие, счастливые. Наши сердца бились в одном ритме. Он обнимал меня одной рукой, а другой продолжал ласкать мою грудь. Ты не понимаешь, что наделала, Hasi.

Я понимаю только, что ты тот самый мужчина, с которым я хочу провести остаток своей жизни. И еще я понимаю, что нужна тебе. Я также понимаю, что без тебя у меня вовсе не будет никакой жизни.

Он закрыл для меня свое сознание и перевернул на спину. Я все еще могла чувствовать его эмоции, но мысли читать уже не могла. Впрочем, мне и не нужно было читать их, я и так все понимала – сожаление и печаль в его глазах, запятнавшие наше счастье, сказали мне без всяких слов и мыслей, что он до сих пор не верит, что сможет выжить после встречи с братом.

– Эй, а я думала, мы воссоединились.

Адриан шевельнулся, когда я нежно пощекотала его большим пальцем ноги. Я долго сдерживалась, глядя на его мускулистую фигуру, пока он спал прямо на шкуре перед камином с тлеющими углями. Свечи отбрасывали тени, и их свет плясал на его бронзовой коже. Он спал на спине, положив одну руку на грудь. Его лицо было спокойным и расслабленным и таким красивым, что у меня дух захватывало. Его длинные черные ресницы разлепились, и он посмотрел на меня глазами цвета айсберга. Я стояла перед ним, завернувшись в персикового цвета полотенце.

– Ты принимала без меня ванну? Я улыбнулась на его обвинение.

– Солнце зайдет через час. У нас много дел, а ты так крепко спал. Я решила, что здоровый сон тебе нужен больше, чем шалости в пенной ванне. Кроме того, нам нужно довести до конца начатое.

Его глаза окрасились в темно-синие тона, он лег на бок, опершись на локоть, а свободной рукой провел по моей лодыжке, отчего мне захотелось все бросить и лечь рядом с ним.

– Ты действительно думаешь, что нам лучше скучать порознь, чем шалить вместе?

– Нет, – сказала я, сбрасывая полотенце, и присела рядом с ним. – Мне никогда не будет скучно с тобой. Да и тебе будет со мной всегда интересно.

– Угу, – согласился он и притянул меня к себе, возобновляя ласки.

– Адриан, любовь моя, у нас нет времени, – слабо запротестовала я, стараясь не растаять в его объятиях. Мои руки отказывались повиноваться мне, и, вместо того чтобы оттолкнуть его, я принялась изучать рельеф его мышц. А он все ласкал и ласкал меня, и я уже начинала терять голову. – К черту время, – промурлыкала я, отдаваясь во власть желания…

– Почему ты спросила, воссоединились мы или нет? – вымолвил он, уткнувшись в мое плечо, вечность спустя. – Ты сделала выбор и попробовала мою кровь, несмотря на мои протесты. Теперь ты сожалеешь…

– Я вовсе не сожалею, – прервала я. Он смотрел на меня с подозрением. – Не сожалею ни секунды. Я, возможно, и новичок в вашем мире, но ты – все для меня. Я всегда мечтала о таком мужчине. А что до проклятия, которое держит тебя, и до всего остального, то мы придумаем что-нибудь.

– Так чего ты тогда спрашивала про Воссоединение?

Я поцеловала его в морщинку на переносице. Он встал и подал мне руку. Я тоже поднялась.

– Потому что… – ответила я, укутываясь в полотенце. Адриан, казалось, совершенно не стеснялся своей наготы. Еще бы, ведь он состоял из одних мускулов, а я была далеко не так прекрасно сложена. – Когда я была в ванной, я себя внимательно изучила, но не нашла никаких изменений. Что, должно пройти какое-то время, прежде чем перемены станут заметны?