Механизм преступного насилия - Игорь Петин

Насилием считается не только физическое, но и психическое посягательство. Однако и при физическом насилии его характер и количество зависят не от степени физической боли, а от психической составляющей. А. А. Гусейнов обоснованно обращает внимание на то, что воздействие на человека боли от случайно вывихнутого плеча и от удара дубинки омоновца совершенно различны. Если не обозначать эту разницу, то проблема отношения к насилию теряет нравственную напряженность[554], не обсуждается и не решается до конца.

Принимая во внимание социальную обусловленность поведения человека, следует признать, что любое насилие направлено не только на человека, но и на сложившиеся устои общества. При исследовании проблемы насилия не принимается во внимание то, что насилие есть один из способов, обеспечивающих господство, власть человека над человеком[555]. В свою очередь, насилие вытекает из противоположностей самого общества и государства и направлено также на порождающее их общество и государство. Материализация насилия происходит через отдельного индивида и объектом насильственного воздействия также является конкретный человек.

При рассмотрении любого явления существует еще и иной подход – конструктивно-критический, который исходит из реальности, со всеми плюсами и минусами, достоинствами и недостатками. Именно такой подход, считает В. П. Кохановский, должен быть характерен для науки[556]. По обоснованному утверждению Г. Риккерта, наука должна оцениваться по тому, способствует ли она жизненному движению или замедляет его[557]. Данный подход позволяет видеть в преступном насилии не только негативную, разрушительную силу, но и его конструктивную, созидательную роль, поскольку насилие направляется против причин, его породивших, и стремится к их устранению.

Показатели преступности являются прежде всего сигналами об определенном состоянии общества, а общество должно учитывать конструктивную роль насилия в развитии общества. Исходя из этого безнравственно наказывать только лиц, совершающих преступные насильственные действия, являющихся, по сути, лишь источниками информации неблагополучия самого общества, и наделять их отрицательными ярлыками преступников. Подобное отношению к проблеме преступного насилия увеличивает отчуждение личности и общества, что провоцирует рост насильственной преступности и не способствует устранению ее причин.

Насильственный преступник – родное создание любого общества, зеркальное отражение его устоев и ценностей. В соответствии с законами диалектики насилие играет свою положительную роль, а именно – несет информационную сигнальную нагрузку о нарушениях, сбоях или отклонениях от заданного пути развития. Однако, ни выявленные обстоятельства, способствующие совершению преступлений, ни принятые по ним меры не находят надлежащего отражения в уголовной статистике[558].

Преступное насилие как элемент обратной связи – необходимый компонент саморазвивающейся общественной системы. Д. А. Ли считает, что определенная доля дисгармонии в любой социальной системе является одним из источников социальных изменений и развития общества[559]. Насилие играет положительную роль по принципу обратной связи, ведя общество через кризисы и катаклизмы к единству и согласию, но с другой стороны, нежели добро[560].

По определению И. Фихте, «все, что существует, вполне определенно; оно есть то, что оно есть и отнюдь не что-нибудь иное»[561]. В свое время Альбрехт выдвинул не только смелую, но и вызывающую гипотезу, что, собственно, «преступник и есть нормальный человек, которого наказывают за то, что он не хочет сделаться ненормальным»[562]. До настоящего времени данная гипотеза в научном плане не опровергнута и вряд ли это возможно вообще без логической фальсификации.

Продолжение развития уголовного законодательства в направлении количественного и качественного ужесточения мер воздействия приведет, как обоснованно и логично предполагает Ю. В. Голик, к появлению новых наказаний, сущность которых будет связана с полной или частичной модификацией поведения на основе нейро-психологического программирования[563]. Это не только приведет к полной или частичной замене личности, но, по существу, означает разрушение индивидуальности человека. К тому же нет гарантии, что процесс искусственной и принудительной «социализации» членов общества не выйдет из-под контроля экспериментаторов, носящих на себе «печать» того же общества и имеющих свойственные ему недостатки.

Взгляд на насилие только как на негативное явление лишает возможности выявлять обстоятельства, способствующие совершению насильственных преступлений. М. Монтень писал, что привычка порой заслоняет подлинный облик самой вещи[564]. Кроме того, подобное отношение ведет к персонификации Зла в лице конкретного преступника и потому является препятствием для эффективного воздействия в целом на насильственную преступность. Уголовное наказание в виде лишения свободы, как средство исправления насильственных преступников, занимает первое место не только по удельному весу и личностной значимости, но и лидирует среди психотравмирующих факторов осужденного[565]. Н. В. Гришина считает конструктивной формой разрешения конфликта достижение согласия и гармонии в себе самом и в отношениях с другими людьми, поиск интеграции, взаимопонимания или компромисса[566].

К. Е. Игошев и И. В. Шмаров обращают внимание на то, что главной целью индивидуальной профилактики преступлений является преодоление и снятие противоречий между личностью и обществом[567]. Одним из условий достижения этой цели, а также перспективным направлением уголовного законодательства в ближайшие годы является укрепление нравственных и правовых начал в борьбе с преступными проявлениями, повышение социально-криминологической обоснованности уголовно-правовых норм и более полное внедрение в практику выводов науки[568]. А. В. Похмелкин и В. В. Похмелкин, предлагая новую концепцию уголовной политики, обоснованно считают, что право должно служить мерой свободы, формой гармоничного (курсив мой. – И. П.) согласования различных социальных интересов[569].

Учитывая происхождение насилия, необходимо, чтобы интересы привлекаемого к уголовной ответственности соблюдались не только в полной мере, но и в первую очередь. Однако, отмечает А. П. Гуськова, игнорирование прав и интересов личности остается одной из главных проблем судопроизводства[570]. Одновременно важно не допускать правотворческих и правоприменительных ошибок, в частности гносеологического характера, из-за пробелов в научном познании, недостаточного усвоения теоретических положений и т. д[571]. Н. С. Таганцев возлагал надежду, что в недалеком будущем удастся разобраться в массе новых понятий, взглядов и наблюдений накопившегося опыта, а также разграничить проявление общественной и личной преступности[572].

А. X. Парацельс верно отметил, что цель существования человека – в восстановлении первоначальной гармонии, которая существовала между его внешним и внутренним миром[573]. Ученый считал, что лучшие из врачей те, кто приносит наименьший вред[574]. То же утверждение обоснованно можно отнести и к юристам, к работникам правоохранительных органов и судебной системы. Согласно Платону, «у того, кто хочет познать чужую душу, должны быть три свойства: понимание, благожелательность, смелость»[575]. В случае осознания и признания информационной роли насилия реальным будет осуществление принципов уголовного права: законности, вины, справедливости, гуманизма и даже равенства (в зависимости от убеждений и других обстоятельств).

Учет конструктивной роли насилия в обществе будет способствовать пониманию и правильной квалификации мотивации поведения лиц, совершивших преступное насилие, и, как следствие, приведет к изменению общественного мнения по отношению к насильственной преступности и самим преступникам, что само по себе создает условия для нормализации криминогенной ситуации в обществе.

1. Проблема преступного насилия в обществе создана неучетом функциональных закономерностей насилия на практике, отражающих единство и взаимосвязанность мироустройства.

2. Преступное насилие, как функциональное явление общественного устройства, отражает взаимоотношения сторон, характеризующее непониманием, основанным на неполноте информации или ее искажении в общественном и индивидуальном сознании о причинах и условиях, а также мотивах, целях и значимости поведения для личности.