Между жизнью и честью. Книга II и III - Нина Федоровна Войтенок

6. Недостаточная сколоченность экипажей, большие потери с первых дней боя понижали смелость и решительность танкистов, особенно в 148-м отдельном танковом батальоне, который к моменту прибытия в состав армии был в стадии формирования и имел в своем составе большинство ранее не участвовавших в боях.

7. Командиры бригад и батальонов непосредственно в боевых порядках не участвовали вследствие малочисленности танков, руководили боем с наблюдательных пунктов дивизий, в бой вел танки командир роты или взвода, исходя из количества участвующих в бою».

Именно здесь воевал мой отец Войтенок Фёдор Иосифович. Танк Т-34 по праву сыграл ведущую роль в победе над фашистской Германией. Да, первый год войны показал страшную силу танковых кулаков Германии. Но уже в 1942 году танковые войска СССР создают особые части. Начинается героическая история отдельных танковых полков и бригад прорыва, живого щита Иосифа Сталина.

Примечание. Я не припомню ни один зимний вечер, когда мой отец не изучал бы книгу в тёмно-зелёной обложке, посредине которой была написано: «И. В. СТАЛИН».

Выше я описала боевые действия моего отца в 191 танковой батальоне 200 танковой бригады. Танкисты — это самый надёжный щит пехоты. В контратаках они были всегда впереди и почти все сгорали. В среднем советский танк на поле боя в первые годы войны жил 6–10 минут. В последующие годы и вплоть до 1945 года эти части выживали больше, но процент гибели все равно запредельный.

Как говорил мне мой друг и учитель Б. М. Петров, лёгкие танки немцы расстреливали из пушек со ста метров. Представляете, каково было нашим танкистам, воевавшим на Т-60. Они шли в бой как смертники. Приведу имена героев из 200 тб., которые были рядом с моим отцом. Это был один экипаж Т-60, состоящий из двух человек. Командир танка Тимофеев Андрей Павлович — простой красноармеец, механик-водитель сержант Никифоров Андрей Никифорович. Тимофеев и командовал, и стрелял. Вот в таких условиях воевали герои.

Нередко танкистов подводила пехота, артиллерия, которые обязаны быть всегда надёжными спутниками. Конечно, страх смерти есть у каждого нормального человека. Но на войне к этому страху добавляется ещё и выбор МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И ЧЕСТЬЮ.

Примером к моим словам будет описание подвига Плащенко Фёдора Степановича.

Возвращаясь к причинам больших потерь, описанных выше, приведу примеры только из 191 батальона 200 танковой бригады за неделю сентябрьских боёв 1942 года.

Командиры отца не были наблюдателями, они не только руководили боем, но и выполняли функции членов экипажей. Потому что в танке после боя зачастую оставалось два члена экипажа, один из которых был и наводчиком и стрелком и командиром. Это при том условии, что в команде присутствовал механик-водитель.

Командир роты у отца был старший лейтенант Анисимов Иван Андреевич, командир взвода лейтенант Рюмин Анатолий Павлович, командир танка Парамонов Фёдор Андреевич.

Как мы видим из описания подвигов, размещённых выше, все они связаны с именами героев-танкистов, которые были рядом с отцом. Обратите внимание на даты и подписи на документах.

В документах отца, полученных из ЦА МО, говорится о том, что именно в это время мой отец был тяжело ранен и контужен. По воспоминаниям его двоюродного брата санинструктора Михаила Пысенок, папку вытащили из танка почти мёртвого. Понятно, в каком состоянии были остальные члены экипажа, потому что, по воспоминаниям самих танкистов, шанс уцелеть больше всего был у механика-водителя.

Из справки видно, что танков не хватало, поэтому члены экипажа, оставшиеся в живых, размещались в уцелевших танках.

Ещё хочу сказать об очень важном моменте из жизни наших защитников. Пожалуй, просто повторю ещё раз слова нашего союзника в годы самой кровопролитной войны. По мнению Эйзенхауэра, русские считали слишком затратными меры по защите солдат от ран и истощения.

Наши армии ощущали перебои в снабжении боеприпасами и продовольствием. Бойцы голодали, вынуждены были есть мясо убитых зимой лошадей. Бывали случаи, когда выставляли охрану возле живых лошадей, чтобы изголодавшие красноармейцы не пустили их на мясо.

Когда растаял снег, искали полугнилую перемороженную картошку в буртах или на колхозных полях и готовили из нее своеобразный кисель. С картошины сдирали кожицу и крахмалистую массу растворяли в горячей воде.

Танкистам тоже приходилось нелегко. Представьте того же истощённого механика-водителя, который должен двигать рычагами силой под тридцать килограммов. И это не раз и не два, если хочешь уцелеть под обстрелом врага.

Приведу один жуткий документ из дневника военачальника А. И. Ерёменко. О самом полководце читала разное. Но так уж повелось у историков и журналистов: кто-то защищает свою прежнюю ложь, а кто-то пытается дойти до истины.

Генерал Ерёменко Андрей Иванович, принимая Калининский фронт, обнаружил проблему, которая беспокоила его больше всего — обеспечению войск продовольствием.

Его предшественник организовал это дело из рук вон плохо, следствием чего стал приезд 6 мая на Калининский фронт комиссии Государственного комитета обороны во главе с секретарем ЦК ВКП(б), начальником Главного политуправления РККА генерал-полковником Александром Щербаковым: «случались большие перебои в питании, люди недоедали из-за плохой организации снабжения, за что и сняли Пуркаева. В первом квартале 1943 года было 76 случаев смерти от истощения».

Вот что он отмечает в своих дневниках.

«Командующий армией генерал-лейтенант Голубев вместо заботы о войсках (солдаты недоедали, умирали от истощения) занялся обеспечением своей персоны.

КП Голубева, как