Острова Теневых Символов. Том 3 - Дмитрий Янтарный

В противовес этому, однако (и к большому удивлению Сарефа) у них совершенно не возникло никаких проблем с тем, чтобы покинуть город. Стражники, которые уже успели, так сказать, приобщиться к празднику, несмотря на службу, не стали слишком рьяно выяснять, почему стревлог вдруг решил покинуть город посреди праздника. Вероятно, внешний вид Ансильяша их успокоил. Стревлог был изрядно пьян, и на единственный вопрос стражи он ответил, что рад бы остаться продолжить праздновать, но есть срочные дела. Этого для стражников оказалось достаточно, и они выпустили Ансильяша и всю его сопровождающую процессию.

И вот они снова в пути, снова идут по, стоило отметить, довольно крепкой и удобной дороге. Меры, предпринятые Ансильяшем, должны были выиграть им драгоценное время. Единственной проблемой оставалось то, что стревлогов, которые будут дежурить у паромов, тоже придётся будет как-то убедить, что их нужно переправить на ту сторону. И, к сожалению, Сареф уже понимал, что очень многие стревлоги, действительно, очень любят своего Теневого Символа, поэтому простой подкуп здесь не поможет. Но ничего. Эту проблему они будут решать по мере её поступления…

* * *

В это же самое время в одной из самых глубоких темниц под пирамидой Индарила находился измученный человек. Находился он в неудобном положении: его руки и голова были закованы в деревянную колоду, которая висела в цепях на половине его роста. В итоге несчастный человек не мог нормально ни лечь, ни сесть… даже встать на колени он толком не мог, так как колода начинала его душить. Конечно же, длины цепей не хватало, чтобы человек прислонился к стене. Но и стоять долго тоже было невозможно: тяжёлая колода, да ещё и с весом от части цепей, меньше чем через полчаса стояния вызывала жуткую, тягучую, бесконечную боль в шее и спине.

В итоге человек кое-как сумел устроиться, подобрав под себя ноги, сев на них и запрокинув голову в колоде вверх — и так кое-как сумел задремать. За решёткой слышалось посапывание тюремщиков, которые тоже успели раздавить пару бутылочек в честь праздника. Человек не возражал. Все его мучения и неудобства начинали казаться лёгким дискомфортом по сравнению с тем, что начиналось, когда двое тюремщиков заходили в камеру, чтобы, так сказать… поразвлечься со своим подопечным.

Тем не менее, спустя пару томительных и тягучих минут в камере раздался щелчок, и дверь открылась. И когда человек испуганно открыл глаза… то он заплакал от счастья, когда вместо своих мучителей увидел монстра с изумрудом во лбу.

— Святая Система, наконец-то, — взмолился Виктор Уайтхолл, — умоляю, умоляю, забери меня отсюда, прошу тебя! Я сбился со счёта, сколько дней меня здесь держат, сколько меня били, пытали, унижали, кормили самым отвратительными помоями…

— И почему же я должен забирать тебя отсюда? — деланно любезно поинтересовался Мёртвый Король воров, безо всякого сожаления разглядывая своего приспешника, — ты провалил моё задание. Сареф сегодня ночью покинул город. Хрипунец не смог дать его способностям ни малейшего вызова. И мне очень интересно, почему так получилось.

— Мне… мне и слова сказать не дали, — тихо проскулил Виктор Уайтхолл, — едва я пришёл в город — как меня тут же схватили и бросили сюда, заткнув рот. Я и слова сказать не успел, клянусь, хотя я пытался, видит Система, я пытался! Но они только смеялись надо мной… а когда я просил их привести меня к своему мастеру, они сделали со мной такое… что я больше не осмелился им перечить.

— То есть ты посчитал, что наказание, которому могут подвергнуть тебя они, не сможет сравниться ни с чем, что могу для тебя устроить я? — в глазах Мёртвого Короля воров заплясал нехороший огонёк.

— Нет, я не это… — взмолился Уайтхолл, — просто… я делал всё по твоим инструкциям. Прибыл, пришёл… Всё шло как по маслу, пока я не добрался до города. И тут…

— Как ты назвался, когда прибыл в Индарил? — перебил его Король воров.

— Своим именем, конечно, — удивлённо пробормотал Уайтхолл. После этих слов Мёртвый Король воров закатил глаза и, кажется, с трудом удержался от того, чтобы не хлопнуть себя по лицу ладонью.

— Виктор, — устало сказал он, — ты, действительно, такой идиот? Это единственный, мать твою, единственный момент, который мы не проговаривали. Потому что я уж рассчитывал, что ты помнишь, как больше 20-ти лет сидел в кресле главы своего клана. Что ты помнишь, как постоянно отказывал стревлогам в выкупе места в Состязаниях — ведь, насколько мне известно, за время твоего правления клан Уайтхолл стревлоги не представляли ни разу. И неужели в твоей тупой башке, действительно, ничего не щёлкнуло, когда ты припёрся в город, полный стревлогов, среди которых наверняка были те, кто тебе кланялся, и кому ты отказывал, и при этом назвался своим настоящим именем? Знаешь что, Виктор? После этого мне тебя вообще не жалко. За свою непроходимую тупость ты не просто заслужил всё то, что с тобой здесь случилось. Ты заслуживаешь того, чтобы я сейчас развернулся, ушёл и оставил тебя на милость ящеров.

— Нет! НЕТ, НЕТ, НЕТ! — в отчаянии зарыдал Уайтхолл, дёргаясь в цепях, — я осознал свои ошибки, я заслужил то, что со мной сделали, но не бросай меня здесь, умоляю! УМОЛЯЮ!

— Неужели? — Мёртвый Король воров холодно и оценивающе посмотрел на рыдающего взрослого мужика, — я могу рассчитывать на то, что ты отныне будешь исполнять мои приказы не как идиот, которому велено пройти по карте от креста до креста, а со всем старанием, творческим подходом и прицелом на результат? Я могу рассчитывать, что отныне ты, действительно, будешь стараться? И, конечно же, надеюсь, я могу рассчитывать на то, что ты отныне будешь держать свои эмоции в руках, а не портить мне настроение каждые 5 минут своей недовольной козлячьей мордой?

— Да, да, да… всё, что угодно… всё, что угодно, — пробормотал Уайтхолл, который очень чётко понимал, что Мёртвый Король воров, действительно, может оставить его здесь, и единственный способ выбраться отсюда — это умолять. И который сейчас с огромной тоской вспоминал то благодатное время, когда его самой большой проблемой было то, что Сареф хитростью заставил его нырнуть в кучу навоза. Он даже не представлял, насколько всё может быть ещё хуже.

Мёртвый Король воров, ещё