Грандиозный план - Кэтрин Браун

— С тобой что-то не так, — заметил он. — Тяжелый день?

Его слова прозвучали так обыденно, словно они были уже женаты много лет и это стало частью ежевечернего ритуала. У Рут защемило сердце от этой мысли.

— Да нет, все как обычно, — ответила она, стараясь попасть в тон Брайану.

— Почему-то мне не верится…

Рут не решалась посмотреть ему в лицо, боясь, что внутренние шлюзы откроются и вместе со слезами наружу вырвется вся горечь и разочарование сегодняшнего дня, боль непонимания и страх разлуки.

— Все в порядке… Я просто… просто…

Слезы все-таки хлынули, и теперь она не могла сдержать их.

Брайан, вздохнув, забрал у нее полупустую чашку и, поставив на стол, нежно привлек Рут к себе. Он укачивал ее в объятиях, словно потерявшегося и вновь нашедшегося ребенка, и это было то, в чем она больше всего нуждалась сейчас.

— Не плачь, родная, что бы ни случилось, мы справимся с этим, — успокаивающе шептал он.

Так легко было поверить этим словам, этому глубокому проникновенному голосу, этому головокружительному «мы»!

Рут в последний раз всхлипнула, вытирая слезы, и начала говорить…

Сидя на диване, Брайан отрешенно глядел в слепое, темное окно. Рут свернулась калачиком рядом с ним и спала, уютно положив голову ему на колени. Выговорившись, она заснула мгновенно, словно разом истратив весь запас своих сил. Еще недавно Брайан так стремился узнать правду о ее детстве; теперь он знал ее, и это знание причиняло ему почти физическую боль.

Он всегда принимал как должное ту любовь, которой с детства окружали его родные. Разумеется, ему случалось получать выговоры от матери, а порой и хорошую трепку от отца, но Брайан никогда не переставал чувствовать их любовь, незыблемая уверенность в которой и делала семью Стоунер действительно семьей в полном смысле этого слова.

Совсем иначе сложилась жизнь у Рут. Несмотря на наличие матери и двух братьев, после смерти отца она осталась так одинока, как только может быть одинок человек. И так было до сих пор.

Но теперь все изменилось, хотя сама Рут, возможно, и не хотела признавать этого.

До сих пор никто, кроме Уэлмена, не видел Брайана и Рут вместе и не был осведомлен об истинном характере их отношений. Даже Берт и Синди могли лишь подозревать, что между ними что-то есть. Брайан понимал, что такое положение вещей может сохраняться довольно долго, если они будут и дальше встречаться тайком, под покровом темноты, ежеминутно вздрагивая и оглядываясь по сторонам.

Правда, был и другой путь. Однако открыто заявить о своих чувствах к Рут означало для Брайана почти наверняка лишиться должности главного редактора «Кантри» и работы в газете вообще, если его место займет Уэлмен. Но это одновременно означало возможность сохранить самоуважение и, может быть, завоевать любовь Рут Остин.

Игра стоит свеч, сказал себе Брайан.

19

Рут разбудили приглушенные звуки музыки внизу. Брайан отвез ее домой, должно быть, всего пару часов назад, и до рассвета было еще далеко.

Сначала Рут показалось, что музыка всего лишь плод ее воображения или продолжение сна, который она не запомнила. Она лежала открыв глаза и внимательно прислушиваясь.

По улице проехала машина, на мгновение украсив потолок мансарды полосами света от фар. И снова вернулись звуки музыки, уже отчетливей, хотя все еще на пределе слышимости. И вместе с ними что-то напоминающее женский смех.

Рут поежилась, вспоминая рассказы о привидениях на Виктория-роуд. Ей послышались тихие шаги на лестнице, и снова все смолкло.

— Привидений не бывает, — прошептала она, смутно надеясь, что звук ее голоса разрушит наваждение.

Музыка вернулась снова, настойчивая и зовущая. Рут нахмурилась. Если она не стала жертвой галлюцинации, то, должно быть, внизу действительно что-то происходит.

Она решительно встала с кровати, на цыпочках спустилась по лестнице — музыка становилась все отчетливее — и тихонько подкралась к двери, из-под которой выбивалась полоска света.

Мистер Салливан обычно ложился рано, и в этот глухой час должен был уже спать, но сейчас Рут расслышала его голос. Он что-то неразборчиво произнес, и тут же снова засмеялась женщина.

Теперь Рут уже узнала этот смех. Она тихонько толкнула дверь в гостиную и замерла на пороге, потрясенная открывшимся ей зрелищем.

— Вот это да, — прошептала она.

Мистер Салливан, одетый в бархатный пиджак и с неизменным платком на шее, сжимал в объятиях… Гейл Уинслоу. Под негромкие звуки «Рио» он вел ее в медленном, исполненном внутренней страсти танго. В его глазах, устремленных на партнершу, были восторг и удивление, словно ему достался неожиданный и давно желанный подарок.

Как бы хотела Рут, чтобы кто-нибудь смотрел так на нее!

Как бы хотела она сама смотреть так на Брайана!

Но, как бы это ни было больно, ее мать права. Это разрушило бы его жизнь, и у Рут нет на это права. Оказаться на месте тех двоих, что танцуют перед ней сейчас, было бы раем. Рут Остин рая не заслуживала.

Гейл наконец заметила ее, бледную, с растрепанными волосами и в одной ночной рубашке, и, обращаясь к ней, мягко произнесла:

— Все в порядке, дорогая. Ты можешь спокойно идти спать.

— Да, конечно, — пробормотала Рут и побрела обратно в свою мансарду.

Гейл Уинслоу и Бастер Салливан. Рут Остин и Брайан Стоунер. Казалось невероятным, чтобы у этих людей могло быть что-то общее. И все же…

Прошла неделя с тех пор, как Рут исповедовалась Брайану. С этого дня он всегда был рядом с ней. Каждое утро у дверей «Леди Совершенство» Рут ожидал посыльный с букетом цветов. Каждый вечер после окончания рабочего дня Брайан сам появлялся на ее пороге. С его помощью Рут наконец закончила ремонт и открыла новый зал для посетителей. Брайан неизменно провожал ее до дому, несмотря на все нежелание Рут, чтобы их видели вместе. И они говорили, часами говорили обо всем на свете. Брайан никогда не думал, что может быть так чертовски счастлив, просто разговаривая с женщиной.

Но на сегодняшний вечер он возлагал особые надежды. У него был свой — грандиозный — план, и он намеревался приступить к его осуществлению.

Благотворительный бал четвертого июля, в День независимости был одной из самых старинных традиций Лонгвью. На нем собирались сливки общества. Завсегдатаи кафе Салли числились среди организаторов. Бал был главным событием сезона в Лонгвью. О нем начинали говорить задолго до начала и продолжали вспоминать еще долго после того, как он проходил. Каждая женщина в городе с нетерпением ожидала этого дня. Каждая, но не Рут Остин.