Погребенная во льдах (Хроники брата Кадфаэля - 6) - Эллис Питерс

- Его имя Лоран д'Анже, - продолжал Ив. - Это брат моей матери. - Это было известное имя, и обычно на него благосклонно реагировали. - Он щедро заплатит, чтобы меня вернуть.

- Ты так уверен в этом? - Бородач рассмеялся, - Дяди не всегда горят желанием выкупать племянников, которые должны в один прекрасный день унаследовать большие поместья. Известно, что некоторые предпочли не платить выкуп, поскольку это было им невыгодно, и предоставили своим племянникам исчезнуть с лица земли, а сами стали наследниками их состояний.

- Он не станет наследником вместо меня, - возразил Ив. - У меня есть сестра, и она далеко отсюда, в безопасном месте. - Внезапно его пронзила острая боль при мысли, что он не знает, где сейчас Эрмина, а ведь она может находиться в столь же бедственном положении, как и он. Однако голос его не дрогнул, а выражение лица оставалось непроницаемым. - К тому же мой дядя честный человек, - холодно сказал мальчик. - Он ничего не пожалеет и заплатит выкуп. И таким образом получит меня обратно живым и невредимым, подчеркнул он.

- Ни один волос не упадет с твоей головы, если он даст хорошую цену, смеясь, сказал главарь и обратился к парню, стоявшему у Ива за спиной: - Я отдаю его на твое попечение. Накорми его, обогрей у очага, а когда он поест, хорошенько запри в башне. И помни: если он ускользнет, расплатишься собственной головой. Этот мальчик стоит гораздо больше, чем все добро, которое мы привезли из Уитбейча.

Брат Элиас проснулся, перейдя из мирного забытья без сновидений в этот страшный, мучительный мир. Уже рассвело, и бледный дневной свет пробивался сквозь щели хижины. Он был один. Но ведь тут ночью находился кто-то еще, он это помнил. Да, был мальчик, который составлял ему компанию и, лежа рядом на сене, согревал его. Во время снегопада они поддерживали друг друга, ощущая взаимную симпатию, и пытались вместе одолеть нечто большее, чем холод и жестокий ветер. Что бы ни случилось с мальчиком, он должен его найти и убедиться, что ему не причинят зла. Дети имеют право на жизнь право, которое многие взрослые утратили из-за своих глупостей, ошибок, грехов. Сам он изгой, но мальчик чист и невинен, и его надо защитить от опасности.

Брат Элиас вышел наружу. Под карнизами, где ветер сдунул снег, оставив лишь тонкий слой, были четко видны маленькие следы, слегка припорошенные свежим снежком. Они поворачивали вправо, вниз по склону, и там, в глубоком снегу, коренастая энергичная фигурка проложила неровную борозду, которая огибала заросли кустарника и спускалась вниз, к рощице.

Элиас шел по следам мальчика. За деревьями была проторенная тропинка, пересекавшая наст, который был почти ровным и постепенно поднимался к востоку. По этому пути прошли лошади, а с ними пешие люди - их было достаточно, чтобы утрамбовать дорогу. Они шли с запада. Забрали ли они с собой мальчика? Тут было трудно обнаружить следы ребенка, но, несомненно, он бежал по склону холма, потому что хотел присоединиться к ним.

Пребывая в своем мире сновидений, куда не могли проникнуть ни холод, ни боль, открытом только для воспоминаний о мальчике, брат Элиас повернул на восток и направился по дороге, по которой прошел этот неизвестный отряд. Хотя борозда, которую они проложили сквозь снежную равнину, была завалена сугробами, по ней легко было идти: эта сильно петлявшая дорога, очевидно, была давно проторена, чтобы облегчить подъем. Она изгибалась вдоль всего склона холма. Пройдя примерно триста шагов, Элиас заметил первое темно-красное пятно на белом снегу.

Кто-то пролил кровь. Немного крови, но тут брала начало пунктирная линия из рубиновых бусинок, и через несколько минут он нашел еще один кровавый цветок. Взошло солнце, и его бледный свет пробивался сквозь туман, который днем должен рассеяться. Красные пятна сверкали, заледенев на морозе. Их не растопит полуденное солнце, выглянувшее ненадолго, и только ветер может припорошить снегом. Брат Элиас шел по дороге, где кто-то капля за каплей истекал кровью. За кровь платят кровью. Если это кровь мальчика, если ему причинили зло, то он, Элиас, которого уже коснулись отчаяние и смерть, все же сможет умереть не зря. Он должен спасти ребенка или отомстить за него.

Нечувствительный к холоду, боли и страху, в сандалиях на босу ногу, брат Элиас шел по проторенной дороге - он искал Ива.

Глава десятая

Брат Кадфаэль вместе с приором Леонардом вышел из церкви после мессы. Тускло светило солнце, которое ненадолго выглянуло среди дня, и сугробы сверкали в его лучах. Несколько арендаторов приората собрались возле сторожки, чтобы помочь в поисках двух пропавших, пока еще светло и снова не пошел снег. Приор Леонард указал на одного из них - крупного, грубоватого на вид мужчину в расцвете лет, рыжие волосы которого только начинали седеть. У него было обветренное добродушное лицо и зоркие синие глаза жителя холмистого района.

- Это Рейнер Даттон, который принес к нам брата Элиаса.

Мне становится стыдно при мысли о том, что он должен чувствовать теперь, когда этот несчастный буквально проскочил у нас между пальцев.

- Ты ни в чем не виноват, - мрачно возразил Кадфаэль. - Это моя вина, если тут вообще кто-нибудь виноват. - Он внимательно разглядывал крепкую фигуру Рейнера. - Ты знаешь, Леонард, я все размышляю об этом побеге. Да и кто из нас не размышляет! По-видимому, брат Элиас, как только что-то пришло ему в голову, весьма решительно отправился в путь. Он не просто встал с кровати и где-то блуждает. Не прошло и четверти часа, как их обоих и след простыл. И совершенно ясно, что мальчик не смог удержать или разубедить его. Он последовал за Элиасом, куда бы тот ни направлялся. У Элиаса была какая-то цель. Это не обязательно разумная цель, но для него она, очевидно, очень важна. А вдруг он внезапно вспомнил, как на него напали, чуть не убив, и захотел вернуться в то место, где это произошло? Это последнее, что он осознавал, перед тем как у него отняли память и чуть ли не саму жизнь. Возможно, его туда потянуло - ведь сознание его помрачено.

Приор Леонард кивнул, но выразил сомнение:

- Может быть и так. А что если он вспомнил поручение, данное ему в Першоре, и отправился исполнять свой долг? Это было бы неудивительно при его состоянии рассудка.

- Сейчас мне вдруг пришло в голову, - серьезно сказал Кадфаэль, - что я ни разу не побывал там, где напали на Элиаса, хотя, как мне кажется, это должно быть недалеко от того места, где убили сестру Хиларию. И это, надо сказать, очень беспокоит меня. - Но он воздержался от объяснений, почему именно это его беспокоит, потому что Леонард всю свою юность провел в монастыре, там и возмужал, благословенно невинный и безмятежный. Ни к чему было рассуждать при нем вслух о том, что в ту ночь, когда умерла Хилария, была такая же сильная метель, как и в прошлую ночь, и что даже для удовлетворения похоти в такую погоду нужно хоть какое-нибудь пристанище, а он ничего похожего не увидел поблизости от ее ледяной могилы. Постель из снега и льда и одеяло из завывающего ветра - не самые удобные условия даже для изнасилования. - Я собирался пойти с остальными, как только поем, сказал он после паузы. - А что, если я возьму с собой Рейнера, чтобы он показал мне, где нашли брата Элиаса? Ведь можно начать поиски и с того места - оно не хуже других.