Выжить нельзя умереть (СИ) - Елена Милютина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эльриан понял, что это своеобразная проверка на честность. Он вздохнул и начал, тщательно подбирая слова.
— Вопрос в том, что ты имеешь в виду под «любовницей» Если женщин с которыми я спал, то их двое, если тех, кому признавался в любви, то до тебя их не было. С одной, той, с которой я встречался в академии — с ней все просто, там по выражению Наджара чистые «потребности». Чувств там нет ни с моей, ни с ее стороны. Просто обделенная вниманием мужа дама и юноша. Оба с «потребностями». У нее, кстати, ребенок и она преподает на кафедре физической культуры гимнастику у девушек.
Второй случай сложнее, на Эллане. Ее зовут Милана, она старше меня на 11 лет. Моя первая женщина. Все мои умения, в поцелуях, и прочем общении с женщинами это ее заслуга. Нашел ее отец, когда посчитал, что меня пора просветить в определенных вопросах. Помнишь, я рассказывал о майорате? Это ее история. Муж скончался скоропостижно, без завещания, и все имущество наследовал кузен мужа, которого она в свое время отвергла. Получив наследство он отомстил, предложив ей любовную связь взамен проживания. Она отказалась, и он выгнал ее с двумя дочерьми на улицу, без гроша в кармане, без профессии, без вещей. Она пыталась устроиться работать, но с двумя маленькими детьми и без профессии это оказалось невозможно. Тогда она пришла в благотворительное заведение моей семьи. Так о ней узнал отец и предложил сделку — он оплачивает пансион для ее дочерей, назначает ей пожизненную ренту, добивается возврата ей титула умершего мужа, а она просвещает его сына в некоторых аспектах жизни. Она подумала и согласилась от безысходности. Мы вместе уже четыре года. По взаимной договоренности. Связь со мной защищает ее от приставаний наглых кавалеров, привычно считающих вдову легкой добычей, а меня — от девушек в активном поиске, так как я во всеуслышание заявил, что меня привлекают женщины в возрасте. Как только у кого-то из нас появится серьезное чувство мы спокойно расстанемся. Вот и все мои «грехи молодости». Я ответил.
— Удивительно, что ты ничего не стал утаивать. И что, не был влюблен ни в какую девушку даже платонически?
— Каюсь, был, лет в 12, ей было 10. Родители дружили, мы часто у них гостили, особенно летом. Моя любовь продлилась ровно до того момента, когда она призналась, что любит Фреда, с ним весело, и она даже с ним целовалась. Я, помню, обозвал ее дурой, подрался с Фредом, и на этом любовь закончилась. А с кузеном мы помирились в тот же день. Нас оставили за драку без сладкого на неделю, и мы одновременно пришли к мысли, что любовь это глупость и только для взрослых, а ни какая девчонка не стоит шоколадного пирожного. На том все закончилось.
Риан улыбался, вспоминая свое неудачное ухаживание.
— Спасибо, — тоже улыбнулась Аннабель, — чтобы покончить, наконец, с неприятными вопросам, можно задать еще один?
— Давай, только что бы покончить окончательно, а то ты мне про свои платонические влюбленности ничего не рассказала.
— Да там рассказывать нечего, ну нравился мне один мальчик, брат той самой умершей подруги. Она его так же, как я Сержа в качестве кавалера на вечера в школу приглашала, и мы все мечтали, как я выйду замуж за ее брата, уже не помню, как его звали, а она за моего, и мы станем сестрами, пока не подслушали их с Сержем разговор в темном углу, как им надоело к малолеткам на вечера ходить и танцы танцевать с глупыми курицами, у которых нет ни сисек, ни попки, ни мозгов. После этого мы решили, что никогда-никогда не будем влюбляться. Ну а про Юсти ты уже все знаешь. И вот мой последний вопрос, извини, опять не очень деликатный. Ты все про отца, про дядю рассказываешь и никогда про мать. С ней что-то случилось?
— С матерью, нет, ничего, просто у меня с ней сложные отношения, а вернее, никаких нет, и стараюсь, что бы не было.
Аннабель с удивлением взглянула на него.
Эльриан с какой-то горькой улыбкой смотрел поверх ее головы вдаль.
— Хотя я не прав. У нее не только со мной сложности, пожалуй, они начались со Стефана, а может даже с Элис. У нас два старших брата, первенцы, разница в возрасте со мной 13 и 11 лет. Вот они у нее свет в окошке, красавцы, умники, все что ни делают — все прекрасно. Потом родилась Элис, с ней она тоже долго тетешкалась и захотела еще девочку, а родился Стефан — первое разочарование, но Стефан с первых дней был сам по себе, а лет с четырех увлекся религией и главным для него стал священник, которого отец пригласил ему в наставники. Сейчас он заканчивает духовную академию, мечтает стать архиепископом. Так что неласковое отношение к нему матери его не тревожит. Но через несколько лет Элис подросла, ей исполнилось 8, и она уже не хотела изображать из себя куклу, стала проявлять характер, и матушка все же снова решила завести еще одну девочку. Причем отец был согласен только на процедуру искусственной регуляции пола. Мать же нашла где-то на северных островах то ли шаманку, то ли шарлатанку, которая ее убедила, что пол ребенка можно запрограммировать духовным способом, безо всякой науки. Отец, только что бы ее успокоить, согласился, и она, как рассказывала Элис, часами сидела вместе с этой шаманкой, медитировала, воображала себе девочку с золотистыми волосами и голубыми глазами. Домедитировалась. УЗИ, кстати делалось, троекратно, но не показывало четко пол плода, она и убедила себя, что родится девочка. Младенец родился, как заказывали, блондином и глаза голубые, только мальчик, то есть я. Как мне потом рассказывали, мать сразу отказалась меня кормить, и бросила на няньку и кормилицу, а в три года меня отец отправил в Эстину, старую столицу, к дяде. Мамаша еще поиграла с Бертой, но в три года Берта тоже оказалась у дяди. Дядина жена, тетя Сибилла, фактически заменила нам с сестрой мать. Берту так она вообще полностью воспитала как настоящую леди. Мамаша вспомнила о нашем существовании после смерти тети Сибиллы 3 года назад, но поделать ничего не могла. Матерью мы ее считали чисто формально, к
