Оперативная эскадра «Нибелунг» - Сергей Фомичев

заскочит в гипер, а тому, кто наберет перед прыжком большую скорость. То есть, если сенсоры фиксировали вектор ухода противника, то не составляла большого труда рассчитать вектор его выхода в системе назначения. После чего следовало лишь разогнать корабль с большей скоростью по тому же вектору и перехватить противника.

Зная, где он примерно появится, его будет легче обнаружить. И тогда у преследователя возникнет несколько вариантов тактических решений. Если оказаться позади противника, то можно будет расстреливать его без опаски для себя. А если выйти вперед и притормозить, то можно выпустить торпеды в пассивном режиме и использовать их как мины (разумеется не контактные, но если активировать торпеду даже в миллионе километров, она достаточно быстро через гиперфазу доберется до цели, причем он не будет знать, кто и откуда стрелял).

С другой стороны, у того, кто уйдёт последним будет слишком большая скорость, чтобы быстро её погасить или совершить коррекцию курса. В зависимости от возможностей и тактики жертвы, это может помочь ей уйти. Конечно, большинство трюков были недоступны гражданским судам. На то и имелись у боевых кораблей форсированные режимы работы двигателей, а также достаточный запас топлива.

Итак, противник не спешил. Конвою предстоял ещё долгий путь и враг надеялся, что эскадра, ведомая «Нибелунгом», постепенно истощит запасы. В то время как повстанческий флот имел возможность подтягивать к конвою всё новые и новые силы. Тем более, что с каждой новой системой, хищники будут подбираться всё ближе и ближе к карибу, их огонь станет точнее. И к концу пути в караване просто никого не останется.

Именно поэтому Ивору требовалось любой ценой выиграть этот бой. Если оставить на хвосте армаду противника, их так и будут выбивать понемногу.

— Передать кораблям, что я разрешаю использовать ещё четверть запаса торпед, — сказал Ивор.

— Считаю долгом напомнить, что мы только в первой системе из пяти, — заявил Дастис.

— В следующей потратим ещё четверть, — сказал Ивор. — Дальше будет короткий транзит, там нам ничего не угрожает. Ну а потом… что-нибудь придумаем.

Перестрелка возобновилась.

Глава четырнадцатая

Охота на кротов

Принц был не в себе. Абстинентный синдром его вроде бы отпустил, но государственные дела всё время открывались с новых не очень приятных ракурсов, а маркиз, барон, Ивор Гарру не жалея ранимой натуры Фроди, постоянно подбрасывали свежие факты и проблемы. Так что мысль «пыхнуть» или «закинуться» постоянно преследовала принца.

Фроди до сих пор не мог поверить, насколько оказалось уязвимым королевство, которое до войны выглядело в его глазах чем-то незыблемым. Как базальтовый массив, как движение планет вокруг звезд. И вот очередной удар.

Обмен заключенными между имениями считался обычным делом во всех четырёх королевствах. Аристократы подбирали специалистов, мастеров, иногда избавлялись от слишком докучливых слуг или от молодых мужчин, которые засматривались на их дочерей (реже наоборот, потому что женщины зечки составляли от силы пятую часть контингента). Причин находилось достаточно и биржа обмена фиксировала множество подобных сделок. Разумеется они не носили коммерческого характера и отвечали обязательным критериям, заложенным в пенитенциарной системе. Вроде того, чтобы не размещать вместе подельников или знакомых по прежним местам заключения, или рецидивистов с бытовиками.

Доступ к досье на заключенных имелся у всех вовлеченных в королевский бизнес, хотя далеко не все пункты являлись открытыми. При должном терпении, однако, не составляло труда собрать под одну крышу хоть флотских, хоть спецназовцев, хоть людей с одинаковыми именами. Принц лично знал пару аристократов, подбирающих двухметровых молодцов, чтобы одеть их в парики и ливреи. Эти аристократы соперничали между собой, создавая миниатюрные дворы в стиле Людовика XIV.

Разумеется, условия содержания, распределение и обмен находились под пристальным вниманием министерства юстиции, но его заботила прежде всего отчетность перед клиентами из гуманных миров — отсутствие унижения, неоправданного применения силы, коммерческой эксплуатации. Никто даже не подумал о возможной инфильтрации шпионов в дворянскую среду и комплектации ими из зеков боевых подразделений на заднем дворе королевства.

— Несколько дней назад мы попросили барона предоставить нам доступ к спутникам слежения, — сообщил маркиз, пока они спускались по лестнице навстречу прохладе, тянущей из подвального помещения. — И понаблюдали за имениями… ну вот и пришли.

Аналитический отдел Корт роу, что расположился в винных погребах, чем-то напомнил принцу ситуационную комнату в штабе флота, где он каких-то полгода назад фактически начал руководить обороной планеты. Приглушенный свет, спокойная работа операторов за мониторами. Несколько центральных экранов показывали непонятные схемы с меняющимися символами или видеопотоки с городских камер слежения.

Главная проекция ничего не показывала и представляла собой серый туман. Однако, как только Горский шепнул пару слов одному из помощников, хмарь сменилась рельефом местности, как если бы поверхность засняли со спутника или коптера. На снимке была видна река и холмистый берег. На берегу стол небольшой домик.

— Вот последняя съемка нужной нам местности. Это имение Говарда Грина под названием Белый утёс, — произнес Горский. — Гарри, следующий снимок.

Теперь проекция показывала лес с расчищенным участком посередине. На участке стояла простая бревенчатая хижина, крытая дранкой.

— Это другое имение Серая Поляна. Владеет им шевалье Стюарт Тай, — прокомментировал маркиз, подал знак помощнику и картинка вновь сменилась. — А это Лисья Нора баронета Патиньо.

Этот отстроился основательно. Бетон, терракотовая плитка, черепица на крыше. Хотя размерами имение не отличалось от прочих. Изображение уменьшилось и все три снимка возникли одновременно.

— Я не вижу ничего необычного, — сказал генерал Гоже.

— Слишком мало следов хозяйственной деятельности, — заметил барон. — Ни конюшен, ни огородов, ни робоферм. Не говоря уже о парках или искусственных водоемах.

— Верно, — согласился маркиз. — Я сперва тоже не обратил внимание, поскольку искал следы какой-нибудь подозрительной деятельности: стрельбища, следов испытания взрывчатых веществ, полосу препятствий. Но все оказалось прозаичнее.

— Многие не занимаются хозяйством, — пожал плечами генерал. — Я, например, точно не любитель копаться в земле или кормить кур.

— Да, старые дворяне вроде вас, обитают в степях и прериях, где охотятся на кенгуру, — сказал маркиз. — Хотя даже в степях заключенные разбивают цветники, сады, подметают дорожки. Здесь же ничего этого нет.

— Так… — произнес Фроди и вышел из офиса в пустующую часть винных погребов.

Влажная каменная кладка, тусклый свет ламп. Всё это походило на склеп. На принца вновь накатила тоска. Оказалось, что никому доверять нельзя, кроме узкого круга друзей. И как же сражаться в таких условиях? И ещё эти твари из сената не спешат предоставить ему королевские полномочия. Он вынужден противостоять Марбасу и его уголовникам прыгая на одной ноге со