Секретарь райкома - Виктор Андреянович Неволин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Норильске я тогда появился впервые, но много о нем слышал как о городе, созданным заключенными, на русских мужицких косточках, как и Магадан.
Однако то, что я фактически увидел, было впечатляющее в смысле созидательной работы человека. Мы увидели настоящий цивилизованный город. Жизнь узников сталинизма проходила за колючей проволокой в соответствующих зонах, там был их мир. А вот труд и результаты труда их были в городе, на рудниках, заводах. Ведь, кроме заключенного, был и надзиратель, и погоняла, а над ними еще эшелон начальников. Они выполняли не только свою миссию надзирателя, но и сами хотели жить, с семьями, они хотели и развлекаться, и учиться, и кроме основного производства нужно было создавать социальную инфраструктуру. Вот таким образом решались сразу две задачи – строительства производства и современного города. Поскольку среди заключенных было много архитекторов из Москвы и Ленинграда, то их и использовали для строительства города Норильска.
Центр города напоминал чем-то великий город Петра на Неве, въезд в него от заводов и рудников напоминал маленький Петербург. И площадь, названная Гвардейской, и сам проспект, к которым привязаны остальные улицы города, сделаны для северных условий хорошо. Но погода Заполярья не давала возможности восхищаться сделанным человеком.
За неделю мы сумели посмотреть весь город и все его горные и металлургические предприятия. Были в шахтах, на руднике «Заполярный», и потом полдня пробыли на Талнахе, только что открытом красноярскими геологами, – это настоящее северное чудо. Геологи тогда еще размещались в утепленных палатках и начинали строить свой поселок разведчиков из деревянных каркасно-засыпных домиков. Комбинат уже стоял за спиной геологов и торопил их дать заключение, что это объект для промышленной эксплуатации.
Наше пребывание в Талнахе тогда совпало с приездом в Норильск замминистра геологии СССР И.К. Минеева и министра геологии РСФСР С.В. Горюнова. Их совещание с геологами проходило в большой палатке, где и мы, крайкомовцы, присутствовали. Геологи докладывали им о результатах первых разведочных работ. Начальником Норильской экспедиции тогда был Николай Григорьевич Смицкой, будущий мой заместитель по кадрам в КТГУ. Человек он по характеру робкий и волновался, а вот С.В. Горюнов вел себя, как «волкодав», – напористо и грубо, с ним я тоже познакомился впервые. Перспективы по первым пробуренным скважинам уже на той стадии геолого-разведочного процесса были просто впечатляющими. Но для ускоренной разведки в Норильской экспедиции не было производственных мощностей, и не только геолого-разведочного оборудования, но, главное, не было буровиков высокой квалификации. И вот тогда в Норильске и было принято решение направить лучшие буровые бригады из нашей Стрелковской экспедиции с Горевского месторождения свинца и цинка, где заканчивались основные объемы буровых работ и уже проходился ствол шахты и горизонтальные горные выработки тяжелого типа. А меня руководство крайкома обязало взять под свой контроль и направить на помощь в Норильск буровиков с Ангары.
Открытие Талнаха для города Норильска и комбината было их вторым рождением, без него они бы давно уже погибли. Когда мы покидали Талнах, то видели, как комбинат, не дожидаясь окончания разведки, уже потянул в сторону Талнаха свои коммуникации – дороги, электросети и строительные мощности. Геологи жили еще в палатках, а горняки уже начали закладывать на Талнахе свой каменный Дом культуры.
Над нами сегодня можно смеяться, что еще в начале шестидесятых годов коммунисты стали строить коммунизм в таком северном районе, как Норильск. А ведь то, что мы увидели собственными глазами, поражало воображение – каких результатов может добиться общество, если партия и народ смогут подчинить свои задачи выполнению единой цели: сделать свою совместную жизнь и работу лучше, как за эти цели можно коллективно бороться, и в результате могут быть получены хорошие результаты. И для такой работы Норильск подходил как нельзя лучше. Это изолированный «остров» от материка, въезд в него уже был по пропускам, это делало его стабильным в смысле кадров и населения, на работу попадали только по специальному приглашению комбината. Да и, пожалуй, если не считать службы горисполкома, здесь было одно крупнейшее горное предприятие страны – Норильский горно-металлургический комбинат.
В Норильске мы увидели четкую, слаженную и конкретную работу городской партийной организации, в первую очередь его секретарей. Действиями городской организации по сплочению коллективов были охвачены все участки жизнеобеспечения. Хорошо была поставлена организационная работа горкома: на всех крупных предприятиях города были освобожденные секретари парткомов, каждый член партии нес какое-то обязательное партийное поручение, их выполняли, и за этим был контроль со стороны парткома. Все делалось так, чтобы в парторганизации не было балласта, людей, которые только числятся в партии, а не работают. Работа парторганизации планировалась.
Хорошо была поставлена и идейно-политическая работа. Во-первых, была неформально организована учеба коммунистов, работал вечерний университет марксизма-ленинизма, проводились лекции при доме политпросвещения, хорошо представлена в городе и на предприятиях наглядная агитация. И, пожалуй, нигде в крае так не была поставлена работа в направлении развития патриотизма, любви к своему родному городу, к своему предприятию, чувства гордости и соперничество с другими городами. Если они кого приглашали для работы на комбинат, то сразу ставили требования и обязательства – как приглашенный должен себя вести на предприятии и какие обязанности перед этим принимает.
Интересна и такая деталь: норильчане, начав большую работу по коммунистическому воспитанию населения города, постарались избавиться от антиобщественных элементов, находящихся в городе: отправляли по различным поводам из города тунеядцев, бомжей, которых завезли раньше в этот город власти, и тех, кто вырос в городе. В свое время туда завезли на перевоспитание проституток из Москвы. Они там неплохо прижились и трудовой деятельностью заниматься не собирались, их власти все-таки собрали, посадили в самолет и вывезли не куда-нибудь на материк, а в соседнюю Хатангу, где одни националы и голытьба. Там они оказались невостребованными и разными путями покинули Север. Как было на самом деле, неизвестно, но проституток в то время в городе не было.
Но, несмотря на некоторые издержки, в городе было интересно жить и работать, народ туда потянулся, и местные жители тоже стали врастать в этот город. Везде на предприятиях и в организациях города работали столовые, где вкусно и дешево
