Лаура и тайна Авентерры - Петер Фройнд

Принцесса снова заржала.

Целительница наклонилась и зашептала ей на ухо нежные слова:

— Спокойно, Принцесса, спокойно! Скоро мы отсюда выберемся, и, если будем осторожны, ничего не случится.

Но Принцесса не хотела успокаиваться. Несмотря на усталость, она отчаянно фыркала, вскидывала голову и испуганно ржала.

Морвена обернулась и заметила второй песчаный вихрь, который надвигался сбоку им наперерез и, бешено вращаясь, быстро приближался. Он был больше первого и явно еще опаснее. С разверстой пастью он подобрался уже совсем близко к двурогу и, казалось, вот-вот был готов схватить того за ногу.

Резким броском в сторону Принцессе удалось увернуться от ненасытной пасти смерча; Морвене даже показалось, что до ее ушей долетел разочарованный вздох. Или, быть может, это просто стон знойной Раскаленной пустыни?

Ободренный атакой товарища, первый смерч тоже подобрался поближе. Он уже пытался схватить Принцессу за задние ноги. Но двурог каждый раз ловко увертывался от него, не делая ни одного неверного шага.

Снова целительница услышала вздох. И на этот раз зной был точно ни при чем. Этот звук скорее издавала целая стая песчаных смерчей. Пять, шесть, семь вихрей показались из-за дюн и с бешеной скоростью поползли к Морвене и Принцессе.

Еще через минуту двурог и его хозяйка были окружены плотным кольцом из смерчей. Морвена видела разверзнутые жерла их пастей, ведущие в самую глубь преисподней. Слышала жадное дыхание. Ей показалось даже, что там, на самом дне, она различает останки их прошлых жертв, и сердце чуть не выскочило у нее из груди.

Но песчаные смерчи все еще не решались напасть. Словно голодные волки, обступили они свои жертвы, поочередно делая резкие броски вперед, чтобы схватить двурога за ногу, а потом снова быстро отпрянуть назад. Казалось, вихри решили сначала поиграть со своей добычей, так как были уверены, что ей все равно уже не уйти.

13

В Мертвом лесу

Мертвый лес полностью оправдывал свое название. Он производил гнетущее, навевающее ужас впечатление. Узенькая тропинка петляла среди вековых деревьев, за которыми вот уже много-много лет никто не ухаживал. Никто больше не срубал сухостой и не подсаживал молодые деревца. Никого не заботили последствия непогоды и ураганов. Упавшие деревья так и оставались лежать с вывороченными корнями и сломанными ветвями — их никто не убирал. Лес был предоставлен сам себе и со временем превратился в дремучую чащу. Древние исполинские деревья — по большей части дубы, буки, сосны и ели — стояли почти вплотную друг к другу, уходя вершинами в серое небо, которое изредка проглядывало в просвете между качавшихся крон. Толстые стволы были густо покрыты мхом и увиты плющом. Со многих ветвей гирляндами свисали покрытые лишайником старые стебли вьющихся растений. На устланной бурой прошлогодней листвой земле рос папоротник метр высотой с почерневшими от мороза метелками.

Несмотря на то что до захода солнца было еще далеко, в Мертвом лесу уже царили сумерки. Друзьям было не по себе, когда они шли узкой тропинкой по направлению к склепу. Кая постоянно испуганно озиралась, Лаура и Лукас тоже были напряжены. Звук их шагов приглушал ковер из опавших еловых иголок и старой прелой листвы. В воздухе стоял запах гнили и плесени. То и дело из кустов доносились какие-то странные звуки, в глубине чащи раздавался громкий хруст и треск. Но вокруг не было видно никого, кто бы мог производить эти звуки. Ни человека, ни зверя.

«Странно, — подумала Лаура, — не видно ни одной птицы».

В ту же минуту она поняла, что не слышит даже их щебетания. Она, конечно, знала, что зимой птиц в лесу гораздо меньше, чем в теплое время года. Но чтобы совсем не слышать их голосов! Это было уже не совсем нормально. Озираясь в поисках птиц, Лаура заметила какие-то странные тени, мелькавшие среди деревьев и между кустов. А может быть, это были вовсе не тени, а привидения, которые, как говорят, разгуливают по Мертвому лесу? Привидения рыцарей замка Равенштайн? Или, быть может, души невинных жертв?

В древние времена одна из полян в лесу служила местом казни. Среди несчастных, принявших смерть от беспощадной руки палача в этом страшном месте, было немало невинных душ — особенно во времена Раймара фон Равенштайна. Тогда достаточно было всего одного смутного подозрения, одного косвенного свидетельства, чтобы участь несчастного или несчастной была решена. А уж если кому-то случалось навлечь на себя гнев самого Жестокого Рыцаря, тогда палачу приходилось браться за топор даже прежде, чем состоялся суд или было проведено расследование.

С тех пор за этими местами закрепилась дурная слава. Говорят, что в лесу разгуливают неприкаянные души тех самых невинных жертв и что, одержимые жаждой мести, они творят здесь всевозможные бесчинства. Все эти страшилки с удовольствием пересказывали друг другу ученики интерната. И хотя никто не видел привидения собственными глазами, многие из равенштайнцев утверждали, что слышали их ужасное, леденящее душу завывание. Или, во всяком случае, знают кого-то, кто его слышал. До Лауры, само собой, тоже не раз доходили эти россказни, но она никогда не воспринимала их всерьез.

Тогда кто же издает эти жуткие звуки, преследующие их с того самого момента, как они вошли в Мертвый лес?

Кая вдруг отчаянно закричала и как вкопанная остановилась на месте. Вся кровь отхлынула у нее с лица.

Лаура удивленно обернулась на подругу:

— Что случилось?

— А ты не слышала?

— Не слышала что? — переспросила Лаура и только тут заметила, что Кая дрожит как осиновый лист.

— Это… это ужасное завывание, — ответила Кая. — Оно такое… такое страшное… как будто… это привидение.

— Не выдумывай! — сурово сказал Лукас. — Тебе показалось.

— Ничего не показалось!

— Почему тогда мы с Лаурой ничего не слышали? — поинтересовался Лукас. — Ты ведь тоже ничего не слышала, правда? — обратился он к сестре.

Лаура покачала головой.

— Откуда мне знать почему! — не унималась Кая. — Может быть, потому, что оно было совсем тихое и очень далеко. Но я все равно очень хорошо слышала.

— Ерунда! — отмахнулся Лукас и добавил с ехидной улыбкой: — Просто у тебя от страха парализовало мозги. Вот в голову и лезут всякие глупости!

Кая зло посмотрела на Лукаса.

— Значит, по-твоему, я боюсь, да? — спросила она елейным голосом, не предвещающим ничего хорошего.

Лукас расплылся в довольной улыбке.

— Я сражен безупречной логикой твоих рассуждений, — издевательски произнес он, — для даун-айкю, пожалуй, совсем неплохо!

Кая надула щеки и с шумом выдохнула воздух.

— Да у тебя… у тебя вообще… — обрушилась она на Лукаса. — Идиот несчастный…

— Эй! — вмешалась Лаура. — Успокойтесь. Ведете себя оба как маленькие!

Кая раскрыла было рот. Казалось, она хотела что-то сказать, но потом передумала. Вместо этого бросила на Лукаса испепеляющий взгляд, на что он ответил злорадной усмешкой.

— Ну хватит, прекратите! — потребовала Лаура, которой эти двое уже начинали действовать на нервы. — У нас есть дела поважнее, забыли?

Она строго посмотрела на Каю.

Та вздохнула и согласно кивнула:

— Ну хорошо.

Лаура повернулась к Лукасу:

— А ты?

Он недовольно скривил губы, но в конце концов тоже кивнул:

— Ладно, пойдем.

— Прекрасно, — облегченно вздохнула Лаура. — Значит, можно двигаться дальше.

Вскоре за деревьями показались очертания стен старой гробницы. Даже издалека полуразрушенное каменное строение казалось отвратительно мрачным. В памяти Лауры забрезжило смутное воспоминание, ощущение, что не так давно она уже видела нечто похожее. На старинной картине. В один из выходных Заэль в очередной раз потащила их с Лукасом в картинную галерею. Да, точно, это было именно там. Среди бесконечного множества полотен лишь одна картина произвела на Лауру неизгладимое впечатление. Разрушенная гробница на картине выглядела просто ужасно — почти так же ужасно, как этот старинный склеп в Мертвом лесу. Вот только имени художника Лаура не запомнила.

Лаура сама не заметила, как инстинктивно замедлила шаг. Кая и Лукас тоже не спешили приближаться к гробнице. Остатки разрушенных стен склепа в окружающих их мрачных, холодных сумерках выглядели еще страшнее. Деревья, росшие в этом месте, казались старше и выше остальных деревьев в лесу, их мощные раскидистые кроны почти не пропускали свет.

И все-таки Лаура смогла различить в темноте висевшие на ветвях огромные кусты омелы. Их было много, очень много. Они слегка покачивались на ветру, гулявшем в кронах деревьев. Может быть, именно поэтому они показались Лауре такими живыми, словно притаившаяся в ветвях молчаливая армия злых лесных духов, подкарауливающих непрошеных гостей.