Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боюсь, что высокое звание и большая ответственность влекут за собой свои собственные ограничения, ваше величество, — сочувственно сказал Зибедия.
— Я знаю. — Кэйлеб вздохнул, затем глубоко вздохнул и расправил плечи.
— Простите мои манеры, ваша светлость, — сказал он. — Вот я стою здесь, заставляя вас болтать на палубе, вместо того, чтобы отвести вас в тень и предложить вам немного освежиться. Не присоединитесь ли вы ко мне в моей каюте?
— Для меня это было бы честью, — заверил его Зибедия.
* * *— Что ж, думаю, что все прошло довольно хорошо, — заметил Кэйлеб несколько часов спустя, когда он снова стоял на юте «Эмприс оф Чарис», наблюдая, как богато украшенная баржа Зибедии возвращается в город.
— Ты это сделал, не так ли? — спросил низкий голос, и Кэйлеб улыбнулся Мерлину. Они вдвоем стояли у поручня, между ними была одна из карронад юта, и их никто не мог легко услышать, пока они говорили тихо.
— Конечно, я это сделал, — ответил император, возвращая свое внимание к удаляющейся барже. — Не так ли?
— Думаю, великий герцог Зибедия считает, что ты все еще пускающий слюни подросток… когда твоих «советников» нет рядом, — сказал Мерлин.
— Я тоже, — сказал Кэйлеб с явным удовлетворением, и Мерлин фыркнул.
— Все хорошо и прекрасно, когда тебя «недооценивают», Кэйлеб. До тех пор, пока некто Зибедия не начнет недооценивать вас настолько сильно, что сделает какую-нибудь глупость. Что-то, из-за чего погибнет много людей.
— Согласен. — Кэйлеб оглянулся на Мерлина с серьезным выражением лица. — Однако думаю, что в данном случае Нарман, вероятно, был прав. Зибедия знает, что у него нет другого выбора, кроме как предоставить нам права на базирование, которые я от него требовал. И, конечно же, он проявил больше, чем проблеск интереса к идее остаться первым по рангу дворянином Зибедии, когда мы официально присоединим остров к империи. И он полностью намерен быть моим верным и поддерживающим союзником и вассалом вплоть до первой возможности вонзить кинжал мне между лопаток, которую он увидит.
— Именно поэтому для него может быть нехорошо слишком сильно недооценивать тебя.
— Ты упускаешь мою мысль, Мерлин. Вопрос не в том, увидит ли он возможность предать меня; вопрос только в том, когда. И в этом случае я действительно предпочитаю, чтобы он чувствовал себя слишком самоуверенным, а не недостаточно самоуверенным. Я не хочу, чтобы он так боялся меня, что в конечном итоге принял эффективные меры предосторожности. Если уж на то пошло, я бы предпочел, чтобы он сделал свою попытку, прежде чем он напрямую вступит в бой с собственными силами Церкви. Лучше, чтобы он замыслил какую-нибудь измену, когда нас не отвлекает более серьезная угроза, ты так не думаешь?
— Возможно, ты прав, — медленно произнес Мерлин. — Не уверен, что согласен с твоей логикой, но должен признать, что это логично. Хотя это кажется немного… запутано.
— Бывают времена, Мерлин, когда мне легче, чем обычно, поверить, что ты действительно вырос в этой твоей «Земной Федерации».
— Прошу прощения? — Левая бровь Мерлина изогнулась, и Кэйлеб хрипло усмехнулся.
— В более добром и простом мире — таком, как тот, в котором ты вырос, по крайней мере, в том, что касается политики, — я бы просто пошел вперед и тихо устранил Зебедию. Я бы «уволил его» с поста великого герцога и нашел бы на эту работу кого-нибудь другого. Предпочтительно одного из моих чарисийцев, который, как я знаю, предан мне и заслуживает достойного вознаграждения за свои услуги. К сожалению, я не могу этого сделать. Или, скорее, мог бы, но только за счет того, что следующий аристократ, у которого может возникнуть соблазн договориться со мной, задастся вопросом, планирую ли я лишить его титулов в качестве подарка для одного из моих фаворитов, как только это будет удобно.
— Я не приветствовал Нармана с распростертыми объятиями только из-за его дипломатических контактов или его неоспоримой ценности как советника, Мерлин. И хотя мне повезло, что он на самом деле довольно симпатичный старый хрыч — когда он, конечно, не пытается меня убить, — я планировал относиться к нему так, как если бы он мне нравился, даже если бы он оказался настоящей занозой в заднице. Но я приветствовал его так тепло и обручил Жана с Марией не на основании этих вещей. Я сделал это, потому что это направило послание другим князьям, другим герцогам и графам. И это послание состояло в том, что я был готов быть разумным и прагматичным, а не настаивать на мести. И что до тех пор, пока человек выполняет свои обещания мне, я буду выполнять свои обещания ему… включая обещание, что ему будет позволено сохранить свои титулы и передать их своим наследникам в свое время. Если, конечно, он не сделает чего-то, что даст мне законные основания обвинить его в государственной измене. Если он это сделает — если он явно нарушит свои клятвы, очевидно, поддержит моих врагов, — тогда я буду полностью прав, лишив его титулов и раздавив, как насекомое. Но мне нужно, чтобы он дал мне это очевидное оправдание, если я не хочу, чтобы другие считали меня капризным и ненадежным.
Мерлин погладил свои навощенные усы с задумчивым выражением лица, затем медленно кивнул.
— Ты прав, этот аспект мне не приходил в голову, — признал он.
— Это то, что я имел в виду, когда говорил, что ты вырос где-то в другом месте. Думать в таких терминах — вторая натура таких сторонников династий, как я или Нарман. Или, по крайней мере, так думать — вторая натура, если мы представляем достаточно разумные династии. Что возвращает меня к моей первоначальной мысли о преимуществах того, что Зибедия недооценивает, насколько я на самом деле умен.
— Знаешь, Кэйлеб, с твоей стороны довольно неспортивно вызывать на дуэль безоружного человека.
