История татар Пензенского края. Том 1 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев

оставалась еще безлюдной, а дворянские (боярские) дети, поселенные туда по завещанию Ивана Грозного для несения русской службы, не занимались земледелием, а довольствовались ловлей рыбы, поскольку селились они на берегах больших рек. Поэтому заселенность края была крайне слабой. Воевать с кочевыми племенами ногайцев и одновременно возделывать землю боярские дети не могли, да и не хотели. Ногайские отряды приходили, творили, что им вздумается, и безнаказанно уходили. Воевать же с ними были способны только татары-мишари, давние конкуренты ногайцев. Русские же войска и приглашенные казаки оказались также не способны противостоять ногайцам. Таким образом, в результате решения Пожарским и Трубецким переселить татар-мишарей в степь, была решена проблема в борьбе с ногайцами, и татары стали одним из важнейших звеньев в системе обороны России не только на восточном, но и на западном направлении[160].

Согласно материалам переписи 1926 г., часть татарского населения Пензенской губернии записала себя «мещеряками», хотя считается, что к концу XIX в. все мишари уже называли себя татарами. В мещеряки записались те татары, которые так или иначе среди чокающих мишарей выделились некоторыми языковыми особенностями. В то же время остальная часть назвала себя «татарами». Так, касимовские и бастановские татары упорно называли «мещеряками» не только татар Сергача, Ульяновска, Нижнего Новгорода, но и татар Пензы. Постепенно этноним «мишар» трансформировался в термин «мижгар – нижгар». Интересными являются результаты опроса, проведенного в 70-е гг. Г. В. Старовойтовой в Ленинграде – С.-Петербурге. Выборочным опросом было охвачено 720 татар. Из опрошенных 27,2 % причислили себя к группе казанских татар, 30,6 % – к мишарям. Нижегородские татары (почти 25 % опрошенных) записали себя мижгарами или нижгарами.

Но вернемся к нашему изначальному вопросу – как мы видим, весьма сложному и местами противоречивому, и спросим еще раз: «Кто же были эти татары, населяющие Мещеру?».

Еще в сер. XIX в. газета «Пензенские губернские ведомости», описывая быт и обычаи мещеряков, упоминает, что женихам мещеряков нельзя было брать невест с других мест. Поэтому, смешение татар с мещеряками маловероятно, если только добровольно часть мещеряков меняла свою языческую на то время веру, или же, напротив, насильственно. Г. Н. Ахмаров отмечает по этому поводу, что по внешнему облику мишари имеют больше сходства с крымскими татарами и «даже отдаленными якутами». Язык и происходящие от него названия населенных мест, личные имена и фамилии также доказывают, что мишари – это кочевой народ тюркской расы, вышедший из Средней Азии сравнительно в позднее время. Занятия, нравы и обычаи – кочевого характера и сходны с киргизскими. Костюмы женщин чисто азиатского происхождения и сходны с киргизским и ногайским. Совокупность всех этих данных исключает возможность финского происхождения мишарей. «Я пришел к глубокому убеждению, что это – представители более многочисленного и когда-то сильного племени, именно потомки тех кочевников Азии, которые в XIII в. хлынули в Европу через р. Урал и утвердились на Ахтубе под именем Золотой Орды. По распадение Орды часть этого племени, проводимая царевичем Касимом, в пол. XV столетия утвердилась на Океи стала называться по главному городу Мещера, где сел вождь Касим. Другая значительная часть, известная под общим именем ногайцев, после завоевания царств Казанского и Астраханского, постепенно утвердилась в нынешних губерниях Саратовской, Самарской, Симбирской, Пензенской, южной части Казанской, когда край уже стал заселяться русскими. Часть татар-мишарей по различным обстоятельствам переселилась в Башкирию, где они пребывают поныне»[161].

(31 января 1625 г.) Дело Кадомских татар – Мамаде Лейки (видимо, Мамадиалей, – примеч. авт.) да Урмышки, Алышевых детей, которые после брата своего, посланного в Царь Город, – также и о поимке оного крымскими татарами в полон брат их Алышев, то и просили о наследстве брата их в Арзамацком уезде 75 четвертей.

(28 февраля 1625 г.) Делопо челобитию слушалось станичных татар Янгильдеевых, Нагаева, Сабинина, Девлеткозина, Токаева, Есенева, Козлева и Резанова, о даче им для крещения и на платье денег (РГАДА, ф.131. оп. 1, д.1; д. 2).

Из архивных источников видно, что с сер. XVII в. в мещерских местах появляются новокрещеные татары. Начиная с первой четверти XVII в. кадомские татарские князья и мурзы стали все чаще принимать христианство, идя навстречу затаенной политике государства. Это происходило и вследствие того, что касимовские цари и царевичи были оторваны от могущественных единоверных мусульманских государств. Вся политика Москвы сводилась к тому, чтобы Касимов выполнял стратегическую роль защитного города – как крепость от поволжских ханств.

Исходя из отдельных исследовательских работ, можно сделать вывод о том, что в касимовский период формирования татар-мишарей была вовлечена лишь часть населения. Это были «цокающие» татары-мишари – те, кто остался на территории Касимовского ханства после захвата этой территории ханом Касимом при помощи Москвы в 1445 г. Основная же масса татар-мишарей относилась к Темниковскому княжеству и к белякам, входившим в ее состав. Так, например, газета «Пензенские епархиальные ведомости» (№ 15) в 1910 г. прямо отвечает по этому поводу, что первые поселения татар на территории Пензенской губернии возникли в XVI в. Это – выходцы с Темниковского уезда Тамбовской губернии, где татары были поселены правительством в качестве защитников в пограничной линии со стороны степи. К концу XVI в. узкая полоса татарских и смешанных русско-татарских селений вытянулась вдоль западной окраины Краснослободского уезда от реки Мокши к югу.

ВТОРАЯ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (1768–1774), первые Первоначальный замысел экспедиции принадлежал М. В. Ломоносову (1760) в целях разностороннего научного исследования природы, хозяйства и населения России. Проводились по инициативе и под руководством Петербургской АН. Их маршруты пролегали через территорию Поволжья, Сибири, Прикаспия, Кавказа, были также охвачены и описаны татаро-мишарские деревни и сторожевые линии Пензенского края. Возглавляли ученые-натуралисты – П. С. Паллас, И. И. Лепехин, С. Г. Гмелин, И. П. Фальк и др. Собранные материалы участники использовали в своих сочинениях, например, в «Записках» И. И. Лепехина. В этом труде содержатся ценные сведения о татарах-мишарях.

Мы в последующих главах книги еще будем говорить о том, что этногенез мишарей до настоящего времени остается дискуссионным, несмотря на то, что в течение более полутора веков было проведено огромное количество исследований Мещеры и проживающих в ней народов и племен. Но как итог, историческая наука о мишарях сегодня имеет несколько разнообразных точек зрения. Русские летописи также упоминают перепись, проведенную татарами в 1257 г., но документов с её итогами до наших времен не сохранилось. Нет достаточных известий о населении Засурья и Поузинья в составе Казанского ханства. Отсутствуют упоминания о населенных пунктах на территории Пензенской области и в разрядных книгах, которые велись в XVI в. Все это вместе