Секретные операции ХХ века: Из истории спецслужб - Владимир Бирюк

Сутки спустя самолеты авиаразведки Северного флота обнаружили «Тирпиц» и сопровождавшие его корабли охранения неподалеку от норвежских берегов. Немецкая эскадра уходила на юг и шла курсом, который не мог привести ее к месту встречи с РQ-17. Скорость эскадры была примерно 10 узлов, необычная для той ситуации. Немецкие историки факт атаки «Тирпица» категорически отрицают.

8 июля советские самолеты-разведчики вновь обнаружили линкор, два крейсера и семь эсминцев на якоре к юго-западу от острова Арней. Спустя еще два дня «Тирпиц» был поставлен в ремонт.

Таким образом, хотя противники и были на довольно близком друг от друга расстоянии, решительное сражение не состоялось. Участь конвоя РQ-17 широко обсуждалась в зарубежной печати. Английские авторы всячески пытались оправдать действия британского Адмиралтейства. Адмирал Гамильтон, как это стало известно после рассекречивания документов Адмиралтейства, инструктируя командиров кораблей, меньше всего говорил о необходимости надежного прикрытия конвоя от вражеских подводных лодок и авиации. Главное внимание он уделял другому: заманиванию «Тирпица», чтобы нанести ему сокрушительный удар. Поэтому основные силы прикрытия и поддержки конвоя решено было держать на значительном расстоянии от транспортов. Конвой, таким образом, рассматривался лишь как приманка для немецких крупных кораблей. В случае обнаружения вражеской эскадры англичане должны были бросить на нее авианосную авиацию. Но адмиралов предупредили: вступать в бой, лишь убедившись в превосходстве своих сил над противником.

Морской лорд Паунд к идее «заманивания» противника отнесся отрицательно: он опасался потерять крупные корабли. Эти опасения и побудили лорда Адмиралтейства вообще запретить линкорам поддержки заходить восточнее острова Медвежий, а крейсерским силам Гамильтона разрешалось следовать в этот район только в случае, если будет исключена встреча с «Тирпицем» и его эскадрой. О конвое Адмиралтейство заботилось мало: предписывалось «продолжать движение на восток даже в том случае, если конвой будет нести потери». Предусмотрительность была поразительная. Известно, что радиодонесение командира подводной лодки К-21 Лунина в штаб Северного флота о появлении и координатах немецкой эскадры, перехваченное противником, равно как и сам факт атаки, вынудили его вернуть в норвежские шхеры корабли, шедшие наперехват брошенного на произвол судьбы конвоя PQ-17. В течение многих дней поисков советские корабли подобрали в самых различных местах Баренцева моря около трехсот моряков с погибших транспортов.

Если моряки с танкера «Азербайджан» проявили мужество и героизм, то противоположные действия отличили капитана американского океанского транспорта «Винстон-Сален». Находясь уже в безопасности на рейде южной части залива Моллера, он с полного хода посадил огромное судно на мель, высадил экипаж на берег и отказался следовать в Архангельск, хотя это было вполне возможно.

Английскому правительству необходимо было как-то оправдаться перед русскими. Премьер-министр У Черчилль 18 июля 1942 г. направил телеграмму И. В. Сталину:

«Мы начали отправлять в Северную Россию небольшие конвои судов в августе 1941 г., и до декабря немцы не предпринимали каких-либо шагов для того, чтобы помешать им. С февраля 1942 г. размер конвоев был увеличен, и тогда немцы перебросили в Северную Норвегию значительные силы подводных лодок, большое количество самолетов и начали предпринимать решительные нападения на конвои.

В результате предоставления конвоям возможно более сильного охранения в виде эсминцев и специальных судов для борьбы с подводными лодками конвои проходили с различными, но допустимыми потерями.

Ясно, что немцы были недовольны результатами, достигнутыми при помощи одних только самолетов и подводных лодок, так как они начали использовать свои надводные силы против конвоев. Однако, к нашему счастью, вначале они использовали свои тяжелые корабли к западу от острова Медвежий, а подводные лодки — к востоку от него. Благодаря этому флот Метрополии был в состоянии предотвращать нападения со стороны надводных сил противника.

Перед отправкой майского конвоя Адмиралтейство предостерегло нас, что потери будут очень тяжелыми в случае, если, как это ожидалось, немцы используют свои надводные корабли к востоку от острова Медвежий. Мы решили отправить конвой.

Нападения надводных кораблей не произошло, и конвой прошел, потеряв одну шестую часть своего состава, главным образом в результате нападения с воздуха.

Однако в случае с последним конвоем PQ-17 немцы использовали свои силы таким способом, которого мы всегда опасались. Они сконцентрировали подводные лодки к западу от острова Медвежий, а надводные корабли держали в резерве для нападения к востоку от острова Медвежий…

Я должен объяснить опасность и трудности этих операций с конвоями, когда эскадра противника базируется на Крайнем Севере. Мы не считаем правильным рисковать нашим флотом Метрополии к востоку от острова Медвежий или там, где он может подвергнуться нападению немецких самолетов, базирующихся на побережье. Если один или два из наших весьма немногочисленных мощных судов погибли бы или хотя бы были серьезно повреждены, в то время как «Тирпиц» и сопровождающие его корабли, к которым скоро должен присоединиться «Шарнхорст», остались бы в действии, то все господство в Атлантике было бы потеряно.

Помимо того, что это отразилось бы на поставках нам продовольствия (из США. — В. Б.), за счет которых мы существуем, это подорвало бы наши военные усилия и прежде всего помешало бы отправке через океан больших конвоев судов с американскими войсками, ежемесячно доставляемые контингенты которых скоро достигнут приблизительно 80 тысяч человек, и сделало бы невозможным создание действительно сильного Второго фронта в 1943 г.».

Конечно, Черчилль лукавил, упоминая здесь Второй фронт.

В то время о трагическом случае с конвоем PQ-17 Сталину в Кремле докладывал нарком ВМФ СССР Н. Г. Кузнецов. Сталин был крайне не доволен, и состоялся примерно такой диалог.

Мыслимое ли дело: всем боевым кораблям оставить конвой?! Была ли необходимость бросить конвой? — спросил Верховный Главнокомандующий.

Насколько мне известно, товарищ Сталин, серьезных причин для этого не имелось. У англичан, конечно, были основания остерегаться немецких линкоров, особенно после потопления «Бисмарком» «Худа», но на этот раз нормальная осторожность переросла в чрезмерную. Адмирал Паунд не захотел рисковать своими крупными кораблями ради конвоя, шедшего к тому же к советским берегам, — отвечал Кузнецов.

Да, нам известно, что некоторые военные руководители союзных держав оказывают нам помощь весьма и весьма неохотно, — согласился Сталин и 23 июля 1942 г. со всей присущей ему прямотой направил свой ответ Черчиллю:

«Приказ английского Адмиралтейства 17-му конвою покинуть транспорты и вернуться в Англию, а транспортным судам рассыпаться и добираться в одиночку до советских портов без эскорта наши специалисты считают непонятным и необъяснимым.

Я, конечно, не считаю, что регулярный подвоз в северные советские порты возможен без риска и потерь, но в обстановке войны ни одно большое дело не может быть осуществлено без риска и потерь.

Вам, конечно, известно, что Советский Союз несет несравненно более серьезные потери».

Из 34 транспортных судов конвоя PQ-17 погибло 24. Стоимость грузов на всех судах оценивалась свыше 700 миллионов долларов. В Архангельск было доставлено лишь 70 тысяч тонн груза из 200 тысяч тонн, погруженных на транспорты в Исландии. Погибли сотни моряков, ко дну пошли 430 танков, 210 самолетов, 3350 автомашин и других военных грузов, так нужных фронту.

10 июля 1942 г. последний из уцелевших транспортов конвоя PQ-17 отшвартовался в порту Архангельск.

Учитывая катастрофу, постигшую PQ-17, английское Адмиралтейство предложило приостановить арктические конвои, по крайней мере до тех пор, пока северные паковые льды не растают и не закончится полярный день.

Следующий конвой PQ-18 отправился в советские порты только 2 сентября 1942 г.

Операция «Ход конем», несмотря на известные потери, принесла фашистской Германии на Севере свои положительные результаты.

«Армия просит разрешения… сдаться»

Немецко-фашистское командование, достигнув успехов на юге советско-германского фронта, во второй половине июля 1942 г. продолжало направлять основные силы на Кавказ (операция «Эдельвейс», в которой участвовала 41 дивизия группы А). Наступление на Сталинградском направлении (операция «Фишрейер», осуществляемая 14 дивизиями) должно было надежно обеспечить с севера решение главной задачи кампании — захват Северного Кавказа и Закавказья, на которые приходилось более четырех пятых общесоюзной добычи нефти и более половины всей добываемой марганцевой руды.