В бесшумном полете гналась я за ним - Мацей Сломчинский

два. — произнес Алекс, понизив голос, и внимательно обвел взглядом всех сидящих за столом, но никто даже не шевельнулся. Алекс покивал головой, как бы соглашаясь со своими мыслями, потом вдруг быстро сказал: — Да, два письма. Причем каждое из них указывало на совсем другую причину самоубийства. Письмо, которое мы условно назвали ПИСЬМОМ № 1, это то письмо, которое лежало сверху на столе и на котором находились четкие отпечатки пальцев сэра Гордона; оно содержало утверждение, что хозяин этого дома намерен расстаться с жизнью, поскольку он, сойдя с праведного пути, пустился во все тяжкие и начал, как мы поняли, брать взятки в особо крупных размерах. В этом письме сэр Гордон прощается с любимой женой и посвящает ей самые теплые слова. Однако в ходе следствия выяснилось, что это письмо не могло быть написано после приезда сэра Гордона в нынешний уикенд, поскольку оно отпечатано с применением старой пишущей ленты, а присутствующий здесь мистер Рютт в своих показаниях заявил, что заменил в пишущей машинке старую ленту на новую еще до приезда мистера и миссис Гордон в субботу утром. И это пока все о первом письме. Под лежащей на столе переплетенной рукописью присутствующий здесь мистер Паркер в процессе осмотра места происшествия обнаружил еще одно письмо, которое мы назвали условно ПИСЬМОМ № 2. Оно было сложено пополам, и на нем не было никаких отпечатков пальцев. Однако оно было отпечатано с применением новой печатной ленты. И, как мы выяснили, это был единственный текст, оставивший отпечаток на этой ленте, причем этот текст даже можно было прочесть, перевернув ленту на левую сторону. В этом письме сэр Гордон говорил о боли, которой наполняет его мысль о том, что любимая им женщина любит кого-то другого. И вот он сам, не желая быть препятствием в любви двух людей, которых он ценит и уважает, принимает решение уйти.

— Что? — прошептала Сильвия. — Он? Уйти? Да вы лжете! — воскликнула она.

— До этого момента очень немногие люди могли подозревать меня в неточности, а уж что говорить о лжи, — улыбнулся Джо. — Но я надеюсь, что этим восклицанием вы хотели продемонстрировать не столько неверие в мои слова, сколько тот факт, что ваш покойный муж хотел уйти с пути двух влюбленных, не так ли?

— Извините, — Сильвия взяла себя в руки. Она спокойно кивнула своей красивой темной головой. — Вы совершенно правы. Я ни на секунду не поверю в то, что Гордон, мой покойный муж, был способен на такого рода поступок. Это было совершенно не в его характере. Кроме того, он был человеком глубоко религиозным и считал самоубийство грехом, быть может, даже более тяжким, чем убийство.

— Я удивляюсь, — заговорила быстро и тихо Джудит Бедфорд. — Я удивляюсь тому, что даже сейчас ты пытаешься оскорблять его память! Казалось бы, ты достаточно оскорбила и унизила фамилию Бедфорд при его жизни!

— Думаю, я была бы не первой носящей фамилию Бедфорд, кто сам эту фамилию унизил и оскорбил! — быстро парировала Сильвия и выпрямилась на стуле, бросив выразительный взгляд на Сирила, который любезно улыбался, будто эти слова совершенно к нему не относились.

— Минуточку, минуточку! — Джо сделал рукой успокаивающий жест. — И все же, — продолжил он, глядя на Сильвию, — насколько нам трудно было понять, кто написал то письмо, на котором полно отпечатков пальцев сэра Гордона, настолько же ясно было, что как раз это второе письмо, содержание которого представляется вам столь невероятным и на котором нет его отпечатков пальцев, написал именно сэр Гордон, причем всего за час до своей смерти. Мисс Агнес Уайт, комната которой находится как раз под кабинетом, слышала шаги и голоса мужчин, вернувшихся из сада, слышала она также потом и шаги сэра Гордона в комнате над собой и затем стук пишущей машинки. А поскольку другой пишущей машинки в доме нет, а сэр Гордон умер лишь через час или два после этого, и что самое важное — текст этого письма весь, до единого слова, является текстом, отпечатавшимся на ленте в машинке, стоящей в кабинете, — мы должны принять, что или сэр Гордон написал это письмо, или мисс Агнес Уайт лжет.

— Как это, «лжет», сэр? — Агнес широко открыла свои светлые глаза. — Почему бы это я врала? Я все слышала точно так, как рассказала вам.

— Наверно, мисс. Но нашей обязанностью было проверить все возможные варианты. Вы ведь показали, что открывали окно перед полуночью, а мы не нашли на нем отпечатков ваших пальцев. В принципе вы могли также подать сэру Гордону отравленный кофе из экспресса и затем стереть отпечатки. Но в этом случае вы должны были соврать, что слышали сэра Гордона, печатавшего на машинке, и убив его, сами должны были написать это письмо, а затем сунуть его под рукопись, а выходя, стереть свои отпечатки пальцев с ручки двери.

— Но зачем, сэр?

— Ну-у. — Алекс сделал неопределенный жест рукой. — Если упереться, можно бы и мотив найти. Быть может, это был бы мотив, слегка натянутый, но чего только не придумают девушки, лежа в одиночестве без сна и размышляя о жизни. Вы бы могли, например, подумать, что такое письмо, которое содержало бы намек на измену жены и повлекло бы самоубийство мужа, могло бы привести к лишению этой жены права наследовать все богатство Бедфордов, и тогда все мог бы унаследовать кто-нибудь, кто. Ну, словом, какой-никакой мотив можно найти.

Агнес внезапно густо покраснела.

— Если вы думаете, что я… что я.

— Нет, не думаю! — быстро сказал Джо. — Я так не думаю, прежде всего потому, что не представляю себе, как вы, мисс, могли бы написать именно такое письмо. Оно, конечно, не принадлежит к шедеврам британского эпистолярного жанра, но что ни говори, безошибочно напечатать на машинке, причем имея за спиной стынущий труп (иначе ведь сэр Гордон не позволил бы вам ни с того ни сего ночью в его кабинете писать на машинке). Нет, для этого нужен кто-то, кто куда лучше владеет техникой машинописи и литературным стилем.

— Но я никогда в жизни не печатала на машинке! — в отчаянии воскликнула Агнес. — Вы так обо мне говорите, будто дело в том, что я не могла бы напечатать на машинке какое-то письмо каким-то определенным образом. А я вообще не могла бы ничего напечатать! Я понятия не имею, как это делается!

— Вот и мы так подумали. Это письмо написано без единой опечатки, быстро и ловко, несомненно кем-то, для кого пишущая машинка является предметом ежедневного употребления. Конечно, мы не проследили детально, не