Антология №1. Безумные сказки Андрея Ангелова - Андрей Ангелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Леди шли к «Ройсу», подобно четырем клушам. По аккуратной дорожке, посыпанной гравием. Визгливо переговариваясь и маша дорогими сумочками.
— Девочки! С этого момента принимаем озабоченный и грустный вид.
— Замётано!
— А я и не подумаю! Чего скрывать свою радость? Ха!
— Нужно соблюдать хотя бы нормы приличия…
— Надо было соблюдать их раньше. До того, как легла в постель со старым козлищем. Только никак не после!..
— Мой, кстати, молодой… козлик.
— Девоньки! Какая, вашу мать, разница! Молодой козлина, старый? Козлищи — они вонючие и хитрые!
— Mэлoни верно говорит. Нужно узнать всё точно… Вдруг это разводка этих наших… козлищ?
Последняя фраза в любом разговоре – самая заметная для памяти! Если последняя фраза ещё и самая умная – то заметней вдвойне!.. Леди вышли за калитку и пораженно переглянулись. В салон авто расселись молча. И молчали до тех пор, пока у них не спросили:
— Вы давно знаете отца Патрика?
***
Военный «Роллс-ройс» 1944 года выпуска – легковая машина. С открытым верхом. Вместительная. Способна перемещаться с разной скоростью как в городе, так и за его пределами. Если шофер – иностранец, а пассажирки – блондинки, то «Роллс» может ехать по городу не спеша. А если поток других машин не очень плотный, то шофер может ещё и разговаривать.
— Вы давно знаете отца Патрика? – нарушил молчание мистер курьер, расслабленно наблюдая за полупустой дорогой.
— Мы вообще его не знаем, — отреагировала Мэри, сидящая рядом с водителем.
— И как же тогда вы к нему едете? – удивился гонец.
Митчелл, Mэлoни и Джоди, вполне свободно, не теснясь, «разложили булочки» на заднем сиденье. Ветерок и, как следствие – свист в ушах: возникает во время езды на «Роллсе» без крыши. Поток воздуха распыляет чужие слова, относит их от тебя. И нужно прислушиваться, чтобы улавливать мысли собеседника. Можно начхать и просто наслаждаться ездой. Но: Во-первых, езда на заднем сиденье – это не наслаждение, а издевательство для леди. Во-вторых, каждая курица представляет собою сгусток любопытства, и не услышать что-то, из-за какого-то ветерка – пытка, ничем не оправданная. Можно не успеть вставить свою реплику, и тогда за тебя реплику вставит другая курица, а это «mauvais ton»… Леди на заднем сиденье вытянули вперед головы и чутко слушали разговор. Занятное зрелище! Блондинка в состоянии концентрации, ловящая каждое чужое слово!.. Настало время реплик, кстати! Не всё же Мэри болтать…
— А ты знаешь всех людей, у которых берёшь заказы в своей конторе? – ехидно заметила Митчелл. — Например, нас, а?..
Женское ехидство – та вещь, против которой бессильна любая логика. Широко известный факт. Тем не менее, мужчины почему-то продолжают наступать на одни и те же грабли, противопоставляя данному ехидству именно логику.
— Ну, я-то беру заказы по роду службы… А вы ведь молодые леди, и едете по приглашению… — в незнакомых гостях вас может ждать некая чикатила. Что использует блондинок по их прямому назначению. Понимаете, леди!
— Не вижу в нашей поездке ничего ужасного! – авторитетно воскликнула Mэлoни.
— Так хочется маньячную капельку в своей жизни, — с тоской вскричала Джоди.
Да-да, леди всё понимают. Поэтому и едут в гости. Кто бы сомневался!..
— Поговорим о нравственности блондинок? — предложил мистер гонец. — Точней, об её отсутствии, что (конечно) не вина белокурых женщин, а наоборот… заслуга?
Предложение было молча проигнорено. Просто и тупо проигнорировано – даже без эмоций.
— Сегодня мне позвонил преподобный Патрик, — похвасталась наличием здравого мышления Мэри. — Он сказал, что скоро рассыльный привезёт письма мне и моим подругам. Посоветовал всех собрать и ждать рассыльного. Благо, мы живем в двух шагах…
Ага. Реплика, заслуживающая того, чтобы ей поаплодировали. Хех! Этот ваш преподобный, дамочка, как никто другой умеет ставить точки над «i». Кажется, мистер курьер начал постигать, в чем суть второго акта. Вчера вечером глумились над бесами, а сегодня намерены потешиться над курицами… Бес – аналог курицы, они похожи, как же это сразу не пришло тебе в голову, поэт! Впрочем, простую мысль найти трудней всего, потому что она на поверхности. Ну ОК…
— Куда мы едем, леди?
Курицы недоуменно нахохлились. Что значит, куда!? Ты вообще, за базаром-то следи, чувырла! Не то спустим тебя в унитаз и даже не заметишь! Или курьерские зубки пересчитаем. Учи хороший тон, как с леди вести беседу!
— Туда, где ты брал заказ!
— Именно в этот храм!
— К отцу Патрику!
— Патрик служит в «Патрике»!
«Роллс-ройс» вдруг встал на месте! Пассажирок хорошо тряхнуло и кинуло вперед. Заглох двигатель! Когда на смену движению приходит остановка – неуютно становится. Особенно если остановка – вынужденная. Теряется ощущение внутреннего комфорта, что требует душевной перестройки.
— Что за хрень!? – одновременно вскричали блондинки с Гламур-стрит.
Когда вы шляетесь по миру в королевской карете, то все ваши неприятности строго планируются и дозируются. С монаршего позволения, и не иначе! И элементарная поломка тачки превращается в событие, достойное быть записанным на скрижали. Однако. Если ваш адрес – не отдельно взятый дворец, а вы сам больше не Высочество, а простой американский курьер – то надо научиться чинить автомобильные поломки. По крайней мере.
— Чёрт… Проклятая рухлядь… Как мне это знакомо! – пробормотал гонец. И надо было соглашаться ехать на старье! Курицам абсолютно по боку, а точней, по хрену – какое служебное авто имеет рассыльная контора! Стопудов... Надо инструмент.
Мистер курьер выдернул ключ из замка зажигания, выскочил из «Роллса», подбежал к багажнику. Вставил ключ в замок, открыл багажник:
— Так, ну что тут у нас здесь?..
У вас здесь два… трупа, Ваше Высочество. Юнцы, лет по двадцати.
— Неет, двадцать один год как минимум, — не согласился сам с собой принц, тупо глядя на покойников, — в
