Литературная Газета 6518 ( № 30 2015) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На сорняки чихать...
Приедут завтра предки -
Вот и начнут пахать!
Теги: ироническая поэзия
Что бы это значило?
Давным-давно, ещё чуть ли не в феврале, мы по давней нашей традиции предложили читателям прокомментировать одно забавное фото. Расчёт на понимание оказался верен: креативная птичья кормушка вызвала в массах бурю встречного креатива. Больше месяца не спадал ажиотаж, плюс ещё несколько месяцев ушло на обработку почты. И вот приспело время огласить итоги.
Как водится, процентов 90 предложений так или иначе дублировали друг друга. Наиболее часто встречались такие варианты:
Клевать подано.
Клёвое место.
Кормушка образцового клёва.
Спецкормушка (спецраспределитель) для вундерптах (для продвинутых пернатых, для птиц высокого полёта).
Вообще большинством респондентов правильно был уловлен основной пафос фотомесседжа. По-плакатному прямолинеен Владимир Ребрий, написавший:
Грамотной будь, птица,
В жизни пригодится!
Из десяти вариантов, присланных Дмитрием Тининым, сразу три заслужили у нас включения в шорт-лист:
Живём на птичьих правах - клюём только там, где укажут.
Птичий успех = грамотность + законопослушание.
Птица – не рыба: не клюёт где попало.
Глубокой верой в торжество высоких технологий (Зерно скачивать здесь!) дышит директива Евгения Перетяки.
Довольно интересна и гипотеза Павла Терёхина:
Для цели ныне позабытой,// Возможно, как шпион летающий,// В лаборатории закрытой//Был выведен скворец читающий.
Не обошлось и без политики (куда ж мы без неё!): Кто здесь не клюёт, тот москаль! – пишет А. Шумилов из Баку.
Ну и ещё пара симпатичных вариантов:
Подходящая среда// для научного труда// "О влияньи «фью" и «вью»// на наличие айкью». (Наталья Баженова)
Даже пусть грозит поносом// Пища на воде,// Только нас не тычьте носом,// Что клевать и где! (Запяткин Евгений Викторович Саратовский (ЗЕВС)).
Короче, «Выжывут грамытныи» , как считает Игорь Денисов.
Но, признаться, более всего нам понравился комментарий Евгения Бугрова. Понравился своими теплотой, узнаваемостью, своей, не побоимся этого слова, человечностью:
Я до восьмого в отпуску.
По ссылке будешь есть.
Смотри, пишу, как дураку:
«Клевать (ты понял?!) здесь».
Евгений, вы молодец! Вам и всем участникам спасибо и, если не надоело, приглашение попробовать свои силы ещё раз. Посмотрите внимательно на фото внизу и ответьте на наш стандартный вопрос: «Что бы это значило?»
Свои комментарии шлите на адрес [email protected] или [email protected] с пометкой «на конкурс».
Успехов!
Багатель, а приятно!
Ирина Суханова в роли Багатель
Фото: Андрей ТКАЧЕНКО
Любой музыкант без труда скажет, что багатель - это небольшая, нетрудная для исполнения пьеса, в основном – фортепианная. С французского слово "bagatelle" и переводится как маленькая изящная вещь, безделушка. Однако не каждый музыкант вспомнит, что «Багатель» – это еще и название одноактной комической оперы Оффенбаха (в сущности – оперетки), и что в нем заключено имя главной героини – по сюжету, певицы парижского кафешантана. Фабула сего опуса закономерно строится вокруг банальной водевильной ситуации, по-французски наигранной и забавной, и связана она с выбором Багатель между ее двумя незадачливыми воздыхателями – кларнетистом Писташем, застарелым холостяком, и его другом, юным студентом Жоржем де Плантевилем. Благодаря ловкому плану Писташа, который давно уже крутит интрижку и с Финеттой, служанкой Багатель, последняя в своем будуаре вдруг лицом к лицу сталкивается сразу с обоими «кавалерами». В итоге Багатель отдает сердце Жоржу, узнавая в нем приглянувшегося ей юношу, который поставил на место хулигана, пытавшегося накануне сорвать ее выступление. Писташу же приходится отступить и соединиться с Финеттой.
В родных театральных пенатах сей опус Оффенбаха никогда не ставился: в архивах осталась лишь запись радиоспектакля середины 50-х годов прошлого века. Именно эту русскоязычную версию и взяла за основу постановка музыкального театра «На Басманной». Ее режиссером выступила Жанна Тертерян, художественный руководитель коллектива, а премьера новой работы состоялась 10 июля на сцене Дома Высоцкого на Таганке. Отечественный музыкальный театр всегда любил переиначивать оригинальные пьесы на свой лад – не стала исключением и «Багатель» с новым сценарным планом П. Степанова (тексты музыкальных номеров – П. Степанов и Е. Шатуновский).
В результате, по сравнению с исходным либретто Г. Кремье и Э. Блюма, новое заметно утратило в легкости и шике французского шарма, что, впрочем, объективно неизбежно. И дело вовсе не в том, что исконное имя одного из персонажей – Писташ – сменилось в радиопостановке на Бьюте, а в обсуждаемой постановке стало Арманом. И не в том, что партия юного Жоржа, изначально отданная Оффенбахом сопрано-травести, со временем перешла к тенорам: сегодня это зрителю ближе. Проблема такой перелицовки в том, что с утратой родного языка всегда что-то исчезает и из самой музыки.
Мировая премьера оперы «Багатель» состоялась 21 мая 1874 года в Парижском театре-буфф. Несмотря на малый объем партитуры, в которой едва ли не равная часть была отдана неизбежным в этом жанре разговорным диалогам, ей был предписан полный состав академического оркестра. Но на сей раз, исходя их условий малого пространства сцены и зала, театр предпочел аранжировку музыки для камерного ансамбля инструментов. Ее автором, указанным в афише и загадочно исчезнувшим из программки, стал достаточно известный московский композитор Юрий Алябов, постоянно сотрудничающий с этим театром. В классический набор оркестровых тембров как визитная карточка парижского кафешантана им был добавлен аккордеон, а в партитуру – пара вокальных номеров из других опусов композитора («Синей Бороды» и «Парижской жизни»). И то, и другое в эту, несомненно, интересную работу вписалось весьма органично. Однако никакая экспериментальная, пусть самая яркая камерная аранжировка полновесное звучание партитуры Оффенбаха заменить, очевидно, не может, и потому нынешняя постановка оказалась в музыкальном плане русской версией Оффенбаха «в квадрате».
При этом сам спектакль необычайно легко задышал воздухом нехитрой, компактно-абстрактной, но такой прелестной сценографии Игоря Капитанова, а изумительно тонко продуманные, прекрасно стилизованные под эпоху XIX века костюмы Натальи Спасской стали особенной визуальной изюминкой. Для такого тривиального сюжета чрезвычайно действенными и во многом неожиданными оказались емкие режиссерские мизансцены Жанны Тертерян, полные юмора и элегантного гротеска: в ткань постановки буффонада вплетена тактично и расчетливо дозированно, ведь в этом легком опусе лирический пласт также оказывается весьма значимым. Очень важной и необходимой частью спектакля стала также работа балетмейстера Ирины Леваковой.
Квартет действующих лиц (хотя есть и фоновые танцевально-поющие артисты, в программе, опять же, не указанные) – достойный ансамбль не только в плане вокала, но и драматического перевоплощения, и танцевальной пластики. Бататель в облике лирически утонченной певицы-актрисы Ирины Сухановой – создание наивно-простое и трогательное, и эта ее роль – точнейшее попадание в десятку. В партии субретки Финетты вполне убедительна Наталья Королева. Полярно разнохарактерную пару друзей, заделавшихся «кавалерами-любовниками» главной героини, весьма бойко воплощают тенор Евгений Петиш (Жорж) и баритон Арсений Черепанов (Арман).
Не обходится и без зажигательного канкана. Для этого в партитуру спектакля были сделаны дополнительные вставки соответствующей музыки Оффенбаха: ведь когда обращаешься к его водевильному опусу, обойтись без канкана непросто! Даже в том случае, когда имеешь дело с Оффенбахом «исключительно русским»[?]
Теги: искусство , театр
