«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник) - Юрий Корчевский

Я перекинул за спину автомат, вытащил из кобуры пистолет, спустился к мосту и перешел по настилу на другой берег. Выставив пистолет, левой рукой ухватился за ручку и дернул дверцу. На меня выпал убитый немец. «Тьфу ты, черт, напугал!» – чертыхнулся я.

В кабине в неестественных позах лежали еще двое убитых гитлеровцев.

Сунув пистолет в кобуру, я встал на подножку и заглянул в кузов. Увязанные в пачки, там лежали длинные бумажные мешки из крафт-бумаги. Непонятно: для чего они? И только потом, по прошествии времени, я узнал, что в полевых условиях в таких мешках немцы хоронят своих убитых.

– Ну, чего там? – с нетерпением спросил Борис, когда я вернулся.

– Трое убитых в кабине и бумажные мешки какие-то в кузове.

– Жалко, что мешки не с харчами.

– Ты лучше пулемет заряди.

– Не учи ученого. Тут целая коробка с лентой, поставил уже. Поехали.

– Погоди. Прикинь, грузовик нам навстречу ехал. Откуда бы ему здесь взяться.

Борис насторожился:

– Может, заблудился?

– А сколько отсюда до Ярцева твоего?

– Да уже недалеко должно быть, километров десять. Постой-ка, ты хочешь сказать…

– Вот именно. Мы туда едем, а навстречу нам по дороге – немецкий грузовик. Как бы к немцам в лапы не попасть. Сафоново правее?

– Ага, сейчас на пригорке перекресток будет – нам направо.

Я толкнул ногой кик-стартер, уселся в седло. Тронувшись, мы проехали мимо расстрелянного грузовика. Оба молчали, всматриваясь в дорогу. Борис ухватился за рукоятку пулемета.

Свернули вправо. И без остановок по грунтовке – вперед.

Через полчаса на дорогу выскочил красноармеец с винтовкой.

– Стоять! Кто такие?

Я едва остановиться успел.

– В Сафоново, с донесением.

Красноармеец покосился на немецкий мотоцикл с пулеметом. Я перехватил его взгляд:

– Это трофейный, захватили у фрицев после их атаки.

– Езжайте. Только открытые участки побыстрее проскакивайте, постреливают немцы.

Однако судьба сегодня была к нам благосклонной.

Проехав мимо окопов, ощетинившихся стволами пулеметов и винтовок в сторону дороги – здесь держали оборону бойцы полка, мы въехали в городишко. Штаб нашли быстро: известное дело – его обычно в добротном здании располагают. С улицы его можно опознать по стоящим рядом машинам, снующим военным, а еще – по многочисленным полевым кабелям связи.

Мы пристроили к веренице стоящих машин и наш трофейный мотоцикл, прикрыв брезентовой накидкой свастику на боку коляски.

Я направился к штабу. Однако же часовой у входа уперся:

– Не пущу, не велено!

Из штаба в это время выходил полковник. В руке он держал фуражку, смятым носовым платком утирал бритую – по моде тех лет среди военных – голову. Надев фуражку, он при-

вычным жестом проверил, посередине ли звездочка, и повернулся к нам:

– Что за шум?

– Сержант Колесников, – представился я. – Пакет у меня к командиру полка, товарищ полковник, да вот часовой не пропускает.

– Давайте пакет, сержант.

Я достал из-за пазухи пакет – серую бумагу, сложенную треугольником. Полковник надорвал, вытащил сложенный вчетверо лист и быстро прочитал написанное.

– Хорошо, я доложу командиру полка.

Вперед выступил Борис:

– Разрешите обратиться!

– Разрешаю.

– Старший сержант Синицын, – козырнул танкист. – Полк наш в Ярцево…

Полковник оборвал Бориса:

– Знаю. Перерезана дорога на Ярцево вчера немцами. Так что, боец, до полка своего ты не доберешься.

– А как же нам быть? У меня немцы танк сожгли. Экипаж цел, в окопах сидит.

– Нету танков, танкист. Пока воюй в пехоте.

Полковник повернулся и направился в штаб.

Мы отошли подальше от входа, встали в тени дерева.

– Что делать будем? – спросил Борис.

– Не знаю пока, полковник не сказал ничего. Думаю, возвращаться в роту надо.

– Так-то оно так, только я танкист, а в окопах танков нет.

– У меня такое же положение. Слышал, что полковник сказал? Нет танков! Ты что теперь – лапки сложишь и ждать будешь, когда тебе танк дадут?

Борис, пожав плечами, вздохнул:

– Давай хоть подхарчимся где-нибудь.

Борис подошел к часовому – узнать, где кухня. Мы бодро отправились туда, и Борис стал требовать обеда. Мы, дескать, с донесениями прибыли с передовой, не евши. Конечно, это была наглость, мы – не штабные работники. Однако повар сжалился над нами, налил по миске борща, дал буханку ржаного хлеба на двоих. Уговаривать нас не пришлось, все съели быстро.

Только уселись в тени под деревце – отдохнуть перед обратной дорогой, как раздался истошный крик: «Немцы!»

Штабные забегали. Я выматерился – ну поесть спокойно не дадут!

Однако сколько мы ни крутили головами, никаких следов прорыва не увидели, стрельбы тоже не было слышно. Странно! И лишь потом обратили внимание, что солдаты пальцами вверх показывают. Тогда почему кричали «немцы», а не «воздух», как обычно, при налете?

Мы подняли голову. Мама моя, в полукилометре от нас с неба на парашютах опускались немецкие десантники! Ветром их сносило в сторону – как раз на городишко. Обычно десантирование производят на луг или поле, а вот на город сбрасывать десант избегали – слишком велик риск покалечиться при приземлении.

Парашютистов сносило к западу от центра городка. Вот приземлился один, потом другой, а потом они посыпались, как горох.

Придерживая автоматы, мы побежали к мотоциклу. Борис уселся в коляску, схватился за рукоять пулемета и стал расстреливать в воздухе фигурки под куполами. Я же захватил из коляски подсумок с магазинами от автомата и побежал от площади туда, где приземлялось большинство десантников.

В этом же направлении бежали бойцы взвода охраны. Едва приземлившись, даже не освободившись от подвески, парашютисты открыли огонь из автоматов. В городе поднялась паника. Некоторые бойцы, слыша стрельбу и видя немцев, решили, что они прорвали оборону. Основные силы полка располагались за городом, и что с ними, мы не знали.

Я поймал на мушку автомата ближайшего ко мне немца, который только что неудачно приземлился. Его накрыло куполом парашюта, и теперь он безуспешно пытался освободиться от него. Я дал короткую очередь, и немец затих. Сверху опускался еще один. Не дав ему долететь до земли несколько метров, я его срезал.

Только теперь у меня появилась возможность присмотреться к десантникам поближе. Их форма отличалась от пехотной, даже стальные шлемы были другие.

Меж тем немцы собирались в группы и отходили в западную часть города. Не иначе, накапливали силы, чтобы навалиться и дать бой.

Короткая очередь из автомата оборвалась неожиданно. По раздавшемуся следом сухому щелчку я понял: в магазине закончились патроны. Я отбросил пустой рожок, прищелкнул полный. Отвлекшись на перезаряжание, я на мгновение по-

терял контроль над окружающим пространством. Сзади грохнул выстрел. Я мгновенно обернулся, готовый выпустить во врага очередь. В двух шагах стоял лейтенант без фуражки и с пистолетом в руке:

– Свои, свои!

А в пяти шагах от меня корчился в муках смертельно раненный парашютист. Спас, выходит, меня незнакомый офицер.

По кирпичной кладке дома, высекая крошки, ударила автоматная очередь. Мы оба упали на землю.

– Из того дома бьют, сволочи!

Лейтенант сунул пистолет в кобуру, подобрал у убитого немца автомат.

– Боец, я справа, с переулка, подберусь, а ты не давай им высунуться.

Лейтенант отполз назад и нырнул в дыру в заборе.

Я подполз к убитому. На боку у немца висела брезентовая сумка. Я отстегнул клапан: да тут гранаты, с длинной деревянной ручкой – аж четыре штуки! Неплохо!

Я залег за парапетом и стал стрелять по окнам. Как только замечал в окне движение, так давал очередь. Прикинул: между мной и домом, где обосновались немцы, метров пятьдесят. Далековато для броска гранаты, но попробую. Я открутил фарфоровый наконечник в ручке, дернул, и, приподнявшись, швырнул гранату. Не долетев с десяток метров, она упала перед домом. Что за чертовщина? Граната крутанулась на месте и – никакого взрыва. Я подумал, что сделал что-то не так – конструкция ведь мне незнакома. И в это время граната рванула. Вот фигня! Взрыв слабый, не то что наши «Ф-1», да и замедлитель рассчитан на очень большое время. Я не засекал, но секунд пять-шесть – это точно против трех секунд у нашей «лимонки». Надо учесть.

Укрываясь за низким парапетом, я переполз к углу дома. Отсюда – ближе к немцам. Улучив момент, я бросил еще одну гранату. Опять недолет, но рвануло уже под самыми окнами.

Парашютисты от взрыва попрятались, стрельба на мгновение прекратилась, и я рванул через улицу к дому, выдергивая на бегу чеку третьей гранаты. Зашвырнув ее в окно, сам упал перед домом.

Грянул взрыв, а через пару секунд внутри дома раздались автоматные очереди. Потом все стихло.