Непокорная жена повелителя иллюзий (СИ) - Крымова Вероника Васильевна

— Не многовато ли, для нас двоих? — полюбопытствовал маг.

— Скажете спасибо, — парировала девушка, — когда будете выпрашивать лишний пирожок.

Если ты заменишь их поцелуями, я согласен неделю ходить голодным.

Вслух Брендон предпочел отшутиться, а через пару часов услышал победный смех — он, и правда, просил добавки.

Ага! Что я вам говорила, ваша светлость? Ха-ха-ха…

Порт встретил не по-летнему ледяным проливным дождем. Экипаж остановился у пристани — путь до трапа пришлось преодолевать пешком. Соленый ветер с ожесточением накинулся на прически гордо шествующих дам, а у одной особы и вовсе сорвал шляпку. Под визг и крики чаек, кружащих в небе, лакеи бросились догонять сбежавшую часть туалета, но не успели. Порыв воздуха, словно в насмешку, остановил шляпку у покачивающихся цепей ограждения, а когда слуга потянулся за ней — задира-ветер унес ее прочь, уронив в зеркальную гладь воды.

Я вцепилась в вуалетку, одновременно пытаясь придержать подол платья, развевающийся, словно флаг пиратского фрегата. Брендон мужественно шел впереди, защищая от разбушевавшейся стихии — я же благодарно пряталась за широкой спиной, и от этого на сердце почему-то было светло, словно не под ледяным ветром идем по трапу, а сидим под яблоней в саду возле старого замка…

Хейли семенила за нами, а следом торжественно шествовали лакеи с бесчисленным количеством багажа.

Только оказавшись на палубе корабля, поняла, что промокла до нитки — хотелось поскорее оказаться в каюте и сменить наряд.

— Ваше сиятельство, — мужчина в белоснежном камзоле с красной оторочкой подскочил к нам и склонился в почтительно поклоне. — Вот сюда… осторожно. Мое имя — Леру. От лица команды приветствую вас на «Аркадии».

Я попыталась приветливо улыбнуться, стараясь не думать о дождевых струйках, стекающих за шиворот. Холодно. Зябко. Но ведь я пойду в каюту и согреюсь, а эти люди до самой Найлирии будут на боевом посту — бороться с безжалостной стихией…

— Шторма не обещали, но… — мистер Леру нахмурился, вглядываясь в серые тучи. — Осторожно, не поскользнитесь.

Аверления словно злилась на незадачливых путешественников, собиравшихся покинуть родные земли. Мистер Леру проводил нас до каюты и поспешил обратно — приветствовать других гостей. Хейли принялась командовать нерасторопными лакеями, а я, стянув с головы маленькую шляпку с прилипшим к щеке пышным пером, присела, разглядывая каюту.

— Сколько дней до Найлирии? — поинтересовалась я у Брендона, опасливо косясь на единственную кровать.

Кому-то из нас придется провести ночь в кресле. Наверное, Брендону. Я ведь женщина, поэтому…

— Четыре, пять… Точно не знаю, надо будет спросить у капитана.

— Пять дней спать, скрючившись в кресле — то еще удовольствие, — вздохнула я как бы между прочим.

— Хм… я предпочитаю все же постель.

— Но она одна, — прошептала я, кивая в сторону кровати — Разве вы не видите?

— Прекрасно вижу, но с чего вы решили, что я уступлю ее вам?

— Но… вы… Вы же джентльмен!

— Предлагаю бросить жребий, — Брендон вытащил из кармана монету— Решка — кровать ваша, орел — моя. Идет?

Пришлось соглашаться. Маг подбросил золотой лир, тот сверкнул, несколько раз перевернулся в воздухе и упал на ладонь, которую граф тут же прикрыл другой рукой.

— Готовы? Сейчас узнаем, на чьей стороне удача.

Скрестила пальцы. Ну же… ну… о нет!

— Орел. Увы, вы проиграли, Изабель.

— Дайте-ка посмотреть, — сощурилась я, подозревая подвох.

Ага! Так я и думала, едва я потянулась за лиром, как монетка самым наглым образом растеклась туманной дымкой. Опять иллюзия.

— Провести меня хотели?

— Просто развлечь, — усмехнулся Брендон.

— Так уж и быть, выделю вам подушку и плед. На большее не рассчитывайте.

— И вам будет не жаль бедного, несчастного мужа? Что о нас подумают? Законный супруг, словно сиротинушка, лежит на коврике у ваших ног?

— Ладно, берите одеяло тоже, — смилостивилась я.

— Вы жестоки, Изабель.

— Если хотите, можете надеть мою фланелевую пижаму. Она теплая.

— Щедро, но вынужден отказаться. Представляете, какие пойдут слухи про наше семейство, когда горничная обнаружит почтенного графа в белье своей супруги, возлежащего на полу?

Не успела я заверить Брендона, что Хейли наверняка умеет держать язык за зубами, иначе Перкинс не принял бы ее на работу, как в коридоре послышался звонкий лай. В приоткрытую дверь с разбегу влетела маленькая серая собачка. Она отряхнулась, окатив нас брызгами грязной дождевой воды, и вновь принялась лаять — да так, что у нас с Брендоном руки невольно потянулись к ушам.

— Конфетка! Ну, куда же ты? Милая, иди к мамочке.

Следом за собачонкой в каюту вплыла пышнотелая дама в безобразном кремовом платье с бесчисленным количеством бантиков и оборок.

— Леди Нэйтан? — граф напрягся, но через долю секунды уже вновь излучал добродушие.

— Ах, и вы здесь, негодник де Клермон, — хихикнула леди, кокетливо хлопая шелковыми искусственными ресницами (румянец, судя по подтекам, тоже был не настоящим).

— Вы еще не знакомы с моей женой? Изабель, разреши представить тебе леди Кэтрин Нэйтан. Ее супруг — один из советников ее величества, королевы Эдвины.

— Приятно познакомиться, — буркнула дама, едва удостоив меня взглядом — Наслышана я о вашей женитьбе, ну и наделали вы шума в обществе.

Собачка, поняв, что на нее уже не обращают внимания, презрительно фыркнула (видимо, она тоже знала, сколько шума наделала в обществе наша с Брендоном женитьба…).

— Конфетка! — леди Нэйтан наклонилась и подняла своего питомца, — Моя служанка совершенная неумеха! Даже Конфетку не смогла удержать. Она, видите ли, прокусила ей палец! Скажите пожалуйста… Но не откусила же. Правда?

Я сглотнула, представив подобную картину. Так и не дождавшись от нас одобрительного кивка, незваная гостья поджала губы.

— Ах, заболтали вы меня, пойду. Надеюсь, продолжим беседу за ужином? Я жду подробностей, де Клермон, не забудьте!

Леди Нэйтан погрозила пухлым пальчиком и ушла, оставив после себя удушающий шлейф терпких духов.

Я поморщилась, стараясь не расчихаться. Брендон проводил даму странным взглядом, словно задумался о чем-то.

— Все в порядке? — спросила я.

Кэтрин Нэйтан, конечно, особа неприятная, но не из-за нее же исчезло игривое настроение мага? На Брендона не похоже, тут что-то другое…

— Пока не знаю, — голос графа звучал настороженно, — Простите, Изабель, вынужден вас оставить. Хочу проверить списки пассажиров. Не люблю неприятные сюрпризы.

— Ваше сиятельство, что происходит?

— Ничего. Пока ничего. Но знаете… Изабель…

— Да? — с готовностью откликнулась я.

Брендон шагнул ко мне, сокращая и так довольно близкое расстояние.

— У вас на лице остались пушинки от перьев, — горячие пальцы коснулись озябшей кожи, — Вот. Так, кажется, лучше…

— С-спасибо, — выдохнула я, не в силах отвести от него взор.

Упрямый подбородок с ямочкой, чуть пухлые изогнутые губы и острые скулы, до которых так хотелось дотронуться… Прочертить линию подушечками пальцев.

Дьявольски красив, чертовски притягателен… Как же тянуло к этому мужчине! Манило нестерпимо, словно к танцующему пламени свечи стайку мотыльков южной ночью. А что их ждет, тех бедных мотыльков? Беспомощных, очарованных светом? Мгновение — и крылья вспыхнут, опадая горьким пеплом разочарования.

— Может, пора перейти на ты? — вкрадчиво проговорил Брендон, воспользовавшись моей нечаянной задумчивостью.

— Не стоит, — я вскочила со стула, вода в туфельках хлюпнула, напоминая о том, что во избежание простуды, стоит поскорее переодеться в сухую одежду.

— Что ж… не буду настаивать.

Дверь каюты плавно закрылась, граф ушел, а мне оставалось лишь гадать о целях столь внезапного побега.

Воспользовавшись временным отсутствием Брендона, я отправилась переодеваться. Выбор пал на темно-зеленое муслиновое платье, в котором мне предстояло появиться сегодня на ужине. Довершила образ сложная прическа, украшенная ниткой жемчуга. Наряжаться для рядового вечера, просто чтобы поесть… глупо и расточительно. По крайней мере, так я считала раньше, но сейчас все изменилось. У высшей аристократии свои порядки, свои законы, и пока я в стане врага так сказать, придется их не только уважать, но и полюбить. Самый верный способ выиграть, а проиграть я просто не могу — на кону счастье Брендона. С чего я так волнуюсь за его счастье? Ну… Он мне дорог. Как память. Мы многое вместе прошли, и потом если бы не он — не видать нам с бабулей и Люком сытой, беззаботной жизни. Жизни, где нет места страхам, таким, как, к примеру, потерять крышу над головой. Я вспомнила те дни. Подумать только — все это было буквально вчера, а сейчас те проблемы кажутся такими далекими…