Избранная-фальшивка для Короля - Полина Трамонтана

— Уже после сражения создатели источника стали повсюду рассказывать о том, что маги воздуха — самые слабые. А в те времена они были сильнейшими среди всех, хоть и малочисленными. Они он умели создавать ни воду, ни камень, ни огонь, но все стихии подчинялись им. Дед рассказывал, что магов воздуха тренировали как-то по-особенному — не силой, а знаниями. Такой колдун не мог атаковать противника порывом ветра напрямую, но мог много чего другого: взорвать камень, направить на противника его же огненное заклинание, а один раз дед видел, как такой колдун без единого слова или жеста задушил с десяток человек — уж не знаю, из-за чего.

Я приподнялась на локтях и с недоверием посмотрела на Короля. Теперь я лежала практически на нём, и Эйрик, пользуясь ситуацией, начал медленно водить руками по моей спине, то и дело забираясь под тунику. Касания его пальцев к коже почти обжигали, я чувствовала, как моё тело податливо расслабляется от лёгких ласк.

— Теперь уже никто не знает, как им это удавалось. Но если хотя бы половина из того, что говорил мой дед, правда, то магов ветра можно понять. Титаны и колдуны-отступники вступили в бой с создателями источника и проиграли. Титанов лишили способности повелевать камнем. С тех пор мы почти неуязвимы, но и совершенно бесталанны в колдовстве. Магов воздуха почти всех истребили. Бежал только один. Наверное, он и выкрал клинок — древний источник стихии воздуха, который другие маги так и не нашли.

Король снова замолчал, и я хотела задать ещё один вопрос, но не успела — он ловко заткнул меня глубоким поцелуем, и отпускать, судя по всему, не собирался.

И я поддалась. Куда-то вдруг делись глупые страхи и предрассудки, тело отзывалось ворохом мурашек на каждое новое прикосновение, и я не заметила, в какой момент дыхание сбилось, а лицо залил лёгкий румянец. Его я почувствовала уже потом — когда пальцы Эйрика нежно гладили мою щеку, убирая со лба растрепавшиеся волосы.

— Остатки сил пращура ушли на создание магического барьера. Теперь его питает не наша магия, а наши жизненные силы. Именно поэтому срок жизни титанов намного короче, чем раньше, — продолжил Король, но говорил теперь гораздо тише.

Я пыталась сосредоточиться на его словах, но тепло его рук, которые всё сильнее прижимали меня к мускулистому телу, ласкали спину и шею, то и дело отвлекало.

— Но источник не смог уничтожить титанов. Мои предки бежали, и пока дед восстанавливался после поражения, маги создали Империю. Позже мне удалось отвоевать её часть, об этом ты знаешь.

Эйрик снова замолчал. Я чувствовала его возбуждение, шумное дыхание опаляло моё лицо, но даже наслаждаясь новым поцелуем нежных, горячих губ, я всё ещё думала о той части истории, которая осталась в тени, о которой знали лишь сильнейшие. Интересно, что обо всех этих событиях знают маги Востока? Не знать не могут. Я отстранилась немного и собиралась об этом спросить, но Эйрик продолжил, и я не решилась перебивать.

— Жрецы долго искали способ избавиться от меня. Сил источника недостаточно для этого. А вот стихийной мощи клинка ветра как раз хватит. Они давно знали, где спрятан артефакт, но понимали, что воспользоваться им может лишь маг, исток силы которого — ветер. Когда ты родилась, всколыхнулось всё магическое поле, источник ослаб ещё сильнее. Видимо, бежавший герой войны породнился с горными эльфами, у него родились дети, но сила затаилась. Она дала о себе знать только сейчас. В тебе.

В полах плаща появилась щель, и холодный воздух коснулся спины. Я вздрогнула, неосознанно ещё плотнее прижимаясь к Эйрику. Он укутал меня и ответил на объятья нежным прикосновением куб к виску.

— Маги Империи рассчитывали, что Источник сам притянет тебя в храм, когда ты достигнешь полноты силы. Может, так бы и случилось, если бы Роман не нашёл тебя раньше. Он поставил на твою магию блок, так что у нас было время подготовиться.

Значит, я. Как странно. Не потому ли меня сторонились старейшины племени? Может, они всё знали? Я думала, что это из-за магии, но боялись они, наверное, не самой по себе силы, а её последствий. Может, они знали, что клинок в храме, и специально запретили в него ходить? Я бывала в нём, но задерживалась всего на несколько минут — за это время тайника не найти.

С другой стороны — взрывать камень, направлять огонь, и демон знает, что ещё. Огромная власть, и из такой бесполезной на первый взгляд силы.

От мысли о столь огромном могуществе я задрожала. Почувствовав моё волнение, Эйрик снова поцеловал меня.

— Не бойся. Уверен, со временем тебе удастся восстановить могущество предков. Будь со мной, и я помогу тебе.

Не знаю, что обожгло меня сильнее — смысл предложения или долгий выдох в шею. Из моей груди вырвался тихий стон. Похоже, мы оба сдерживались из последних сил.

Эйрик резко перевернулся на живот, я оказалась под ним и не видела уже ничего, кроме острого лица и широких плеч. Его губы впились в мою шею больно и сладко. Я в полутрансе обняла его, провела пальцами по жилистый шее и почувствовала, как по телу Короля пробежала крупная дрожь.

Его губы опускались всё ниже, ласкали ключицы. Руки давно опустились на грудь. Он всем весом прижимал меня к кровати, но умудрялся придерживать меховой плащ так, чтобы холодный ветер не касался тела.

Я судорожно, жадно отвечала на поцелуи, и, прикрыв глаза, пальцами изучала контуры мощного торса, слушала хриплое дыхание и не заметила, в какой момент туника и штаны оказались на полу. Теперь ощутить тело Эйрика всей кожей мешала только тонкая рубаха. Вскоре исчезла и она, но объятья не давали замёрзнуть. Его широкие ладони уверенно скользили по телу, ласкали внутреннюю сторону бедер и промежность.

Я почувствовала, что плащ подо мной становится влажным. Уже и забыла, каково это — радоваться столь приземленным утехам. Меня обуревали и удовольствие, и лёгкая досада от того, что я сдалась так просто. Не сдержав эмоций, я укусила Эйрика за мочку уха. Он с шумом втянул воздух через сжатые зубы, прижался всем телом и уверенно раздвинул мои бёдра.

Он входил медленно, с каждым разом всё глубже и глубже, так что я ощущала только удовольствие. Оно липким мёдом затопляло сознание, заставляло то ли стонать, то плакать от наслаждения. Пальцами я вцепилась в сильные плечи — любому другому бы