Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей - Иоанн Тобольский (Максимович)

Вспомни царя Давида, который не жаловался на причиняемые ему бедствия и молчал, крепко содержа в памяти, что Бог попускает озлоблять его. Соломон, ведя разговор о днях благополучных и днях несчастья, сказал: "Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй (т. е. подумай о своем прошедшем и настоящее тяжелое считай для себя за лучшее). То и другое сделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него" (Еклезиаста 7:14).

Почему мы даже не настолько благодарны Богу, сколь благодарны своему врачу, который сделал нам удачную операцию: отлично, говорим мы ему, любезный доктор! Хоть и больно было мне терпеть разрезы твои, но я весьма благодарен вам в надежде быть совершенно здоровым. Мы хвалим того врача, который искусно извлекая яд ехидны из укуса, умеет воспользоваться им для излечения недугов, и удивляемся ему. Почему же мы не принимаем с радостью ниспосылаемые нам от Бога бедствия и человеческие обиды с целью вразумить нас и обратить на путь спасения? Да будет всем известно, что перед Богом открыты все наши дела, и Он знает ради чего он посылает то или другое, хотя это и сокрыто для нас; мы же тайно ропщем на Бога: о Господи! как тяжко Ты наказал меня, невыносимо тяготеет на мне рука Твоя? Напротив, любезнейший христианин, произнося такие дерзновенные жалобы перед Богом, ты сам очень ошибаешься: не Он — жесток и не рука Его тяжела в наказании тебя. Он, обнимая одним взором твое прошедшее, настоящее и будущее, избирает, ниспосылает для тебя, по своему милосердию, все то, что для тебя есть самое лучшее, хотя это была бы и самая смерть твоей земной жизни, но душа твоя — вечна, и тебе неизвестно, что постигнет тебя в будущем при твоем малодушии и нетерпеливости. Бог желает уврачевать тебя, сделать крепким по духу, а тебе кажется, что Он готовит тебе смертоносную отраву. По слову мудрого: "Праведник во веки не поколеблется, нечестивые же не поживут на земле" (Притч. 10:30).

Праведник крепок в самом себе (в сердце своем), где ничто не может ни поколебать его, ни устрашить: он пребывает спокоен духом во всяких бедствиях, постигающих его.

Мир и счастье — в чистоте сердечной

Сенека (Люций Анний) обращался к любимцу своему Лукуллу с такими пожеланиями: "желаю тебе быть постоянно веселым, да будет всегда радость в доме твоем; и не удалится она из него, если только будет она пребывать внутри тебя самого."

Всякая внешняя радость не наполнит сердца, она часто наводит скуку или причиняет нечто скорбное, ибо она непостоянна. Не думай, что каждый смеющийся — весел; тот только истинно весел и доволен, у кого весело на сердце, у кого сердце мужественно, неустрашимо, и возвышается над всем земным. Действительно, пусть стремится сердце каждого из нас выше всего земного к Богу (высочайшему вечному добру), живя согласно велениям и воле Божьей до такой степени, чтобы ничто случившееся с нами не возгордило бы нас, равно и не повергло бы в печаль и не сокрушало бы нас, и тогда истинным для нас весельем будет собственное внутреннее сознание, что мы стоим выше утех мира сего, попираем их ногами.

И если с помощью Божьей достигнем мы такой степени духовного восхождения нашего к Богу, то милость Божья ниспосылать будет нам в горькие минуты нашего искушения свою непреодолимую силу для попрания их, и породит в сердце нашем истинную и неизменную радость и веселье, по сравнению с которыми мирские утехи и греховные сладости обнаружатся перед нами во всей своей ничтожности, бессилии и мерзости, как недостойные внимания разумного человека и истинного христианина.

Все мирские утехи и увеселения забавляют только внешним образом, не душу человека, а его животный организм, и не будучи управляемы душею, низводят человека до подобия неразумного животного. Иначе смотрит благоразумный человек на нечестивые (языческие) забавы и увеселения. Об этом свидетельствует Сенека, говоря: "радость, порожденная духом человека (от себя, т. е. бессмертной души), есть верна и крепка, и растет (постоянно увеличивается), и даже до зрелого возраста пребывает." Это и самому разуму понятно, ибо одна добродетель доставляет радость постоянную, вечную, безбедную. Если же случается нечто и печальное добродетельному, то оно находит на него не иначе, как туча, или облака, носящиеся ниже солнца, но нисколько не помрачающие солнечного сияния и дневного света.

Это верный образ сердца чистого, сокрушенного и смиренно преданного воле Божественной. Ибо как высшая твердь небесная, находящаяся выше луны, имеет постоянное вёдро (светлое пространство), никогда не помрачаемое облаками и землетрясением не колеблемое, никакой буре и никакому возмущению не подлежит, подобно сему и ум человеческий, радушно предавший себя руководству воли Божьей, пребывает всегда в тишине душевной кротким, светлым, общительным с другими и миролюбивым и ничто, приключившееся с ним, не печалит его.

Муж праведный не будет постоянно находиться ни в радости, ни в печали; будет он иметь и дни радости, и дни печали, сменяющиеся по распоряжению Промысла, и не всегда будет пользоваться днями прохлады. Приятно и таинственно есть это совокупление веселья со скорбью и даже с сильным страданием, ибо оно есть не что другое как только внутреннейший покой и мир, и согласие ума (с промыслом), и нравственного величества с кротостью (эмблема учения Христова).

Всего этого не имеют неразумные и злобные люди. Внутри них воюют и сопротивляются друг другу разные страсти, ими же самими порождаемые, которые возбуждают и умножают в их уме и сердце целые легионы и полки печальных и неприятных помыслов.

Напротив, добрый человек, преданный во всем воле Божьей, находясь и в несчастьи никогда не жалуется и не воздыхает, встречающиеся невзгоды презирает и все недоброе, пришедшее в круг его власти или обязательной деятельности, исправляет и покрывает добрым советом и обращает таким способом в доброе. В конце концов он никогда не жалуется перед Богом на других, причиняющих ему оскорбления. В этом состоит спокойствие и нравственная высота ума, достигаемые безмолвным пребыванием в добродетельной жизни; в этом заключается величайшее и непоколебимое веселье праведных душ, которых не может поразить и опечалить никакое внешнее злоключение. Ибо то, что изрекла Премудрость в священном Писании, достигается в действительности кротким и смиренным исполнением нами воли Божьей: "слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла" (Притч. 1:33).

Это подтверждает и блаженный Амвросий, говоря: "мудрый не сокрушается телесными болезнями (не скорбит о них), и не печалится, находясь в бедах, но и в скорбях пребывает благодушным и терпеливым. Ибо не в наслаждениях и утехах телесных состоит блаженство и счастье, оно достигается только чистой от всякого порока совестью."

Никакое скорбное приключение не одолеет праведника

Нельзя сказать, что праведники совершенно не претерпевают бедствий, — они чувствуют их боль, — ибо никакая сила и добродетель не могут угасить чувственного страдания. Но они не страшатся его, не падают от него духом, который возносит их выше всякой боли и делает непобедимыми.

Об этом заметил еще римский философ Сенека, выражаясь о добродетельном человеке так: "доброму мужу не может приключиться ничего злого." Как бы поясняя, что для добродетельного человека противные для него приключения не причиняют ему зла, он говорит: "как множество рек, текущих в океан не изменяют вкуса морской воды, так и многоразличные наветы и напасти, делаемые против мужа доблестного, непоколебимого, не извращают его ума и сердца. Он всегда пребывает неизменным в своих понятиях и действиях, и все противное себе (считая как ниспосланным или попущенным свыше) обращает в конце концов в истинное для себя добро. Всякое неприятное событие делает его еще сильнее. Не говорю, чтобы оно не было для него ощутимым, но он побеждает эту ощутитимость, и всегда остается в душе своей умиротворенным и довольным, — словом, он становится выше всяких испытаний. Все противное для себя считает он практическим поводом к вразумлению и нравственному усовершенствованию себя." Таковыми мужами действительно были: Многострадальный Иов, Царь — пророк Давид, Ап. Павел и многие другие.

Давид говорил: "Если даже пойду долиной смертной тени (т. е. переселюсь в загробную жизнь), не убоюсь, зла, ибо ты со мной, Господи" (Пс. 22:4). Павел же ободрял верующих во Христа словами: "Если Бог за нас (т. е. содействует нам), то кто против нас?" (Римл. 8:31).

Святой Павлин милостивый, Епископ Ноланский V в. говорил: "Если Бог есть нам помощник в борьбе с врагом, то и паутинные сети охранят нас лучше, чем каменные стены. Напротив, если Бог оставил меня, и нет Его со мной, тогда тончайшая паутинная ткань сделается сильнейшей для меня препоной к достижению моей цели, чем самые крепкие стены." И в доказательство справедливости своих слов приводит такой факт: "Один Ноланский священник, по имени Феликс, укорял язычников за их мерзкое идолопоклонство. Язычники за это злобно преследовали его и хотели убить его. Он, убегая от преследования, скрылся от глаз их в тесном промежутке между двух каменных старых построек или стен; в одной из последних находилась расселина, через которую гонимый священник пролез, и таким образом они потеряли его из виду, хотя и прилежно осматривали преследователи ту расселину, затканную паутиной, которую паук немедленно исправил, и по наличию паутины заключили они, что через расселину никто не пролезал, иначе паутина была бы разорвана, а потому и прекратили преследование."