Век наивности - Эдит Уортон

Опустив голову, он стал разглядывать узорчатую черную тень листвы на освещенной солнцем дорожке у них под ногами.

— Совершить ошибку всегда легко, но если бы я совершил такую ошибку, о какой вы думаете, разве я стал бы умолять вас ускорить нашу свадьбу?

Она тоже посмотрела вниз и, мучительно подыскивая слова, кончиком зонта нарушила узор.

— Да, — проговорила она наконец, — может быть, вы хотели покончить с этим раз и навсегда — ведь есть и такой способ.

Невозмутимая ясность Май испугала Арчера, заставила заподозрить ее в равнодушии. Из-под полей шляпы ему был виден бледный профиль и легкое трепетание ноздри над решительно сжатыми губами.

— Что это значит? — спросил он, снова усаживаясь на скамейку, и, взглянув на нее, притворно нахмурился.

Она тоже села и продолжала:

— Вы не должны думать, будто девушка знает лишь столько, сколько воображают ее родители, — продолжала она. — Она смотрит, наблюдает, у нее есть свои чувства и мысли. И конечно, задолго до того, как вы сказали мне, что я вам нравлюсь, я знала, что была другая женщина, которой вы интересовались, — два года назад в Ньюпорте[125] все только об этом и говорили. А однажды во время танцев я увидела, как вы сидели вместе на веранде, и, когда она вернулась в дом, лицо у нее было печальное, и мне стало ее жаль. Я вспомнила об этом потом, уже после нашей помолвки.

Голос ее понизился почти до шепота, она сжимала и разжимала руки, державшие зонтик. С чувством невыразимого облегчения молодой человек нежно коснулся их своей рукой.

— Моя милая девочка, так вот о чем вы говорили! О, если бы вы только знали правду!

Она быстро подняла голову.

— Значит, есть правда, которой я не знаю? Не отнимая руки, он продолжал:

— Я хотел сказать: правду о той старой истории, которую вы имеете в виду.

— Но именно об этом я и хочу знать, Ньюленд, именно об этом я должна знать. Я не могла бы быть счастливой, причиняя кому-нибудь боль или обиду. И я хочу думать то же и о вас. Что у нас будет за жизнь, если мы построим ее на такой основе?

Лицо ее приняло такое трагически смелое выражение, что он готов был упасть к ее ногам.

— Я давно хотела вам это сказать, я давно хотела вам сказать, что если два человека действительно любят друг друга, то, по-моему, может возникнуть такое положение, когда они должны… должны пойти против общественного мнения. И если вы чувствуете, что связаны каким-то обещанием… обещанием женщине, о которой мы с вами говорили… и если можно как-то… как-то выполнить это обещание… даже если она получит развод… Ньюленд, не оставляйте ее ради меня!

Удивление, охватившее его, когда он понял, что ее страхи вызваны таким далеким, давно ушедшим в прошлое эпизодом, как его связь с миссис Торли Рашуорт, сменилось восторгом перед ее великодушием. Было нечто невероятное в точке зрения, столь дерзостно отвергающей общепринятые взгляды, и, если бы у него не было других неотложных забот, он просто растерялся бы перед этим чудом — подумать только, дочь Велландов уговаривает его жениться на бывшей любовнице! Но у него все еще кружилась голова при одном только воспоминании о пропасти, по краю которой они ходили, и он вновь склонился в благоговении перед горестями девичества.

С минуту он не мог вымолвить ни слова, потом сказал:

— Нет никаких обещаний, никаких обязательств, подобных тем, о которых вы думаете. Такие дела гораздо сложнее, чем кажется… Но это не имеет значения… Я преклоняюсь перед вашим великодушием, потому что смотрю на эти вещи так же, как и вы… Я думаю, что каждый такой случай надо рассматривать сам по себе… независимо от глупых условностей… Я хочу сказать, что право каждой женщины на свободу… — он остановился, сам испугавшись того, куда завели его собственные мысли, и, с улыбкой глядя на нее, продолжал: — Раз вы все это понимаете, дорогая, почему бы вам не пойти еще чуточку дальше и не понять, как бессмысленно склоняться перед Другой формой тех же глупых условностей? Если между Нами не стоит никто и ничто, разве это не довод в пользу того, чтобы ускорить нашу свадьбу, а не откладывать ее еще больше?

Она подняла к нему вспыхнувшее от радости лицо, и он увидел, что глаза ее наполнились счастливыми слезами. Но уже в следующее мгновенье гордое сознание женского величия сменилось робкой беспомощностью молодой девицы, и он понял, что вся смелость и предприимчивость Мэй распространяются только на других. Заученная сдержанность ничем не выдала, каких усилий стоили ей эти Слова, и, услыхав его новые мольбы, она тотчас вернулась в свое обычное состояние — так чересчур расшалившийся ребенок ищет спасения в объятиях матери.

У Арчера не хватило духу продолжать уговоры — его слишком огорчило исчезновение незнакомого существа, которое бросило на него мимолетный взгляд из глубины ее прозрачных глаз. Мэй, казалось, почувствовала его разочарование, но не знала, как его смягчить, и потому они оба встали и молча отправились домой.

17

Твоя кузина графиня нанесла визит маме, когда ты уезжал, — объявила Джейни брату в вечер его возвращения. Молодой человек, который обедал дома с матерью и сестрой, удивленно поднял глаза и увидел, что миссис Арчер демонстративно смотрит в свою тарелку. Удалившись от света, миссис Арчер не считала, что свет должен поэтому ее забыть, и Ньюленд почувствовал, что его удивление по поводу визита графини Оленской немало ее раздосадовало.

— На ней был черный бархатный полонез с пуговицами из черного янтаря и крошечная зеленая обезьянья муфта; я еще ни разу не видела ее столь изысканно одетой, — продолжала Джейни. — Она приехала одна, в воскресенье днем; к счастью, в гостиной горел камин. У нее был этот новомодный футляр для визитных карточек. Она сказала, что хочет с нами познакомиться, потому что ты сделал ей столько добра.

— Госпожа Оленская всегда говорит так о своих друзьях, — засмеялся Ньюленд. — Она счастлива, что снова среди своих.

— Да, она так и сказала, — заметила миссис Арчер. — Мне кажется, она рада, что вернулась.

— Надеюсь, она понравилась вам, мама. Миссис Арчер поджала губы.

— Она действительно изо всех сил старается произвести приятное впечатление, даже когда навещает старуху.

— Мама не считает ее простодушной, — вмешалась Джейни, скосив глаза на брата.

— Это все мои старомодные понятия, мой идеал — наша милая Мэй, — возразила миссис Арчер.

— Да, они совсем не похожи, — отозвался ее сын.

В Сент-Огастине Арчеру дали множество поручений к миссис Минготт, и дня через два после возвращения в город он отправился к ней с визитом.

Старуха приняла его необычайно приветливо; она была очень благодарна, что он убедил графиню Оленскую отказаться от развода, а когда он поведал ей, как без разрешения удрал из конторы и помчался в Сент-Огастин только потому, что хотел повидать Мэй, она фыркнула, заколыхалась всем своим тучным телом и пухлой рукой погладила его по колену.

— Ага, значит, вы пустились во все тяжкие? Августа с Велландом, конечно, состроили кислую мину и сделали вид, будто настал конец света. Но крошка Мэй — уж она-то наверняка поняла, в чем тут дело!

— Надеюсь; однако она не согласилась на мою просьбу.

— Неужели? А о чем вы ее просили?

— Я хотел добиться у нее обещания, что свадьба будет в апреле. Зачем нам терять еще целый год?

Миссис Минготт в приступе притворной стыдливости скривила свой маленький ротик и сверкнула лукавыми глазками.

— Спросите маму и так далее? Обычная история. Ах уж эти Минготты, все они одинаковы. Всю жизнь идут по проторенной дорожке, и попробуйте уговорить их с нее свернуть. Когда я строила этот дом, можно было подумать, что я переезжаю в Калифорнию. Никто никогда не строил дальше Сороковой улицы — нет, говорю я, не строил, и дальше Бэттери тоже, — прежде чем Колумб открыл Америку. Нет, нет, никто из них не желает отличаться от других, они боятся этого как чумы. Ах, милый мистер Арчер, я, слава богу, всего лишь вульгарная Спайсер, но из всех моих детей и внуков в меня не пошел никто, кроме малютки Эллен. — Она остановилась, все еще сверкая глазами, и со свойственной старикам непоследовательностью вдруг ни с того ни с сего спросила: — И почему вы только не женились на малютке Эллен?

— Хотя бы по одному тому, что ее здесь не было, — засмеялся Арчер.

— Да, тем более жаль. А теперь слишком поздно, ее жизнь кончена. — Она говорила с хладнокровным благодушием старости, бросающей землю на могилу юных надежд.

Молодому человеку стало не по себе, и он поспешно сказал:

— Могу я просить вас повлиять на Велландов, миссис Минготт? Эти долгие помолвки не по мне.

Старуха Кэтрин одарила его сияющей улыбкой.

— Да, вижу, вижу. Уж больно вы шустрый. В детстве вы наверняка требовали, чтоб за столом вам подавали первому. — Она закинула голову, засмеялась, и ее многочисленные подбородки колыхнулись, словно волны. — А вот и Эллен!