Вообще чума! И эпидемии нашего времени - Алексей Сергеевич Паевский

Этот недуг, хоть и описан в МКБ-10 как самостоятельное заболевание, по сути представляет собой симптомокомплекс — несколько патологий, собранных воедино. А точнее — четыре симптомокомплекса.

Сухая бери-бери обычно являет собой комплекс трех неврологических проблем: корсаковский синдром — следующее заболевание, о котором пойдет речь, энцефалопатия Гая — Вернике, которая «выступит» далее по программе, и их комбинация — синдром Корсакова — Вернике. Это и есть те самые «друзья», о которых мы сказали в самом начале.

Мокрая бери-бери тоже бывает с неврологическими симптомами, однако самый большой удар приходится на сердечно-сосудистую систему.

Также существуют известная уже давно детская бери-бери, несколько отличающаяся по симптомам, и кроме этого, с 2004 года выделяют еще и желудочно-кишечную бери-бери, как будто трех разновидностей было мало.

Больше всего при Эйкмане болезнь выкашивала «режимных людей» — военных или заключенных. Теории о ее возникновении тоже существовали, только ни одну пока что подтвердить не могли. А поскольку в «режимных» бери-бери всегда фигурировал рис в питании, его быстро начали подозревать. Но чем заменить рис в Азии? Нечем. Одна теория считала, что в рис попадает некий яд, другая — что в рисе не хватает жиров и белков. Вторая теория оказалась правдивее.

Но как проверить теорию? Экспериментом. А на ком экспериментируют настоящие ученые? На мышах. Но где взять чистых лабораторных мышей? Поэтому Эйкман стал работать с цыплятами. Во-первых, дешевые, а во-вторых, недостатка в них не было.

Начав кормить цыплят исключительно тюремной едой, ученый обнаружил, что цыплята тоже через некоторое время начинают страдать от паралича — основного симптома бери-бери, очень похожего на тот, от которого умирают заключенные. Вскрытие показало воспаление множества нервов. «Много» по-гречески «поли-», «-ит» означает «воспаление». Имеем болезнь «полиневрит». Ну хорошо, не болезнь — состояние. Эйкман, как ученик Коха, стал искать возбудителя. Даже «находил» пару раз, но потом снова терял.

Однажды исследователь пришел в виварий и увидел чудо. Вместо умирающих от паралича цыплят его ждали здоровые. Подменили? Нет, те же самые. В чем же дело? Видимо, в рационе. После беседы с работниками вивария оказалось, что пришел другой сотрудник, более принципиальный и возмутился: с какой стати цыплят без погонов поставили на воинское довольствие — и заменил им рис.

Стало понятно, что дело в разных видах риса. Отсюда последовало наблюдение, что все больные бери-бери основой рациона имели блюда из шлифованного, очищенного риса. А если шелуху не счищать, то заболеваемость бери-бери снижается в 250 (!) раз. Это подтвердил друг и коллега Эйкмана Адольф Вордерман в 1897 году, поставив эксперимент на людях. Оказалось, что евшие шлифованный рис заключенные заболевали с вероятностью 1:39. Но когда их перевели на коричневый рис, заболеваемость упала до 1:10 000.

В 1890 году вышла статья «Полиневрит у цыплят», в которой была поставлена точка в проблеме бери-бери. Кормите, мол, всех неочищенным рисом, и будет счастье. Однако объяснение этому факту предполагалось банальное — во время шлифовки в рис попадает какой-то токсин, на худой конец — какая-то бактерия.

Чего-то не хватает…

Собственно говоря, история пути Христиана Эйкмана к Нобелевской премии здесь закончилась. Болезнь побеждена, какое-то объяснение предложено, шесть лет спустя он снова женился и навсегда отбыл на материк. Но в Индонезии остался его ассистент Герри Грийнс, продолживший изучать болезнь. В 1901 году он сделал гениальное предположение: люди болеют бери-бери не потому, что в очищенном рисе что-то есть, что их отравляет, а потому, что в нем чего-то нет, необходимого для жизни.

Эта мысль стала настолько революционной, что большинство авторитетов встречало ее в штыки. Банальное следствие из предположения, которое легко проверить: нужно попробовать использовать отвар рисовой шелухи для лечения уже наступившей бери-бери. Но до этого додумался лишь в 1910–1913 годах американский врач Эдвард Веддер.

И теперь очередь за химиком — отцом новой молекулы. Им стал поляк Казимир Функ, который выделил в 1911 году из рисовой шелухи то самое необходимое вещество (на самом деле сначала это был ниацин или никотиновая кислота, витамин B3). Именно он предложил слово «витамины» и предположил, что существует минимум четыре их вида: антиберибери (сейчас мы знаем, что это тиамин или витамин B1), антипеллагра (B3), антицинга (витамин С — это название и сохранилось, а-скорбут — аскорбинка) и антирахит (витамин D). Сам В3 увидел свет в 1936 году, также с помощью Функа.

Почему же развивается заболевание? Дело в том, что тиамин в организме сразу же фосфорилируется (к нему прибавляется фосфатный остаток), превращаясь в тиаминпирофосфат, и становится коферментом, приводящим «в боевую готовность» ферменты, которые занимаются метаболизмом углеводов.

Когда обмен тиамина в организме нарушается, либо его становится слишком мало, выходит из строя процесс окислительного декарбоксилирования α-кетокислот и частично блокируется метаболизм углеводов. В итоге недоокисленные продукты обмена пирувата накапливаются и оказывают токсическое действие на головной мозг, обусловливая развитие метаболического ацидоза (попросту закисления). Как результат — все симптомы бери-бери: поражения периферических нервов и боли по их ходу, слабость рук и ног, нарушения чувствительности по типу «носков» и «перчаток», парезы и параличи кистей и стоп. К тому же люди начинают сильно худеть, вплоть до крайней степени истощения — кахексии.

В наши дни заболевание практически не встречается, хотя еще 10–20 лет назад появлялись рецидивы. Например, в 1999 году вспышка бери-бери произошла в одном из крупных тюремных центров Тайваня. Высокие показатели заболеваемости и смертности в переполненных гаитянских тюрьмах прослеживались и в 2007 году, пока окончательно не избавились от традиционной практики промывки риса перед приготовлением пищи. В Кот-д’Ивуаре среди группы заключенных, совершивших особо тяжкие преступления, 64 % заболевали бери-бери. Но теперь-то уже знают, как их лечить. Как только начинались тиаминовые инъекции, к выздоровлению приходили около 97 % людей.

Действительно, даже если довести себя до сильного истощения, что иногда бывает с молодыми девушками, желающими во что бы то ни стало выглядеть как эфемерное модельное совершенство, созданное в их сознании, но вовремя спохватиться и пройти лечение, многие симптомы авитаминоза полностью исчезают. Чего не скажешь о других связанных с нехваткой тиамина состояниях…

Синдром Корсакова

Доктор заходит в палату и видит молодую девушку болезненного вида с перебинтованной рукой. Пытается у нее узнать, как случилась травма запястья, и как она попала в отделение, но уже с первых секунд разговора понимает — она врет. Но врет не потому, что страдает мифоманией, а потому, что ничего не помнит. И мозг пытается восстановить картину произошедшего с помощью окружающей среды. Как доктор это