Большая книга ужасов 88 - Анна Евгеньевна Антонова

– Спасибо, – ответила я, почему-то не чувствуя себя вправе достойно принять комплимент. – Ты тоже неплохо.

Кажется, только сейчас я заметила, что на Даниле парадная форма – строгие брюки и темно-синий китель с широким воротником в белую полоску. Это было ново и неожиданно: привыкла видеть его в обычных джинсах и футболках. Преображение было столь разительным, что от волнения я даже не смогла его сразу осознать. Зато теперь пялилась совершенно неприлично, словно увидела впервые. Впрочем, это ощущение преследовало с той самой секунды, когда он окликнул меня во дворе.

– Спасибо, я оценил твое восхищение, – насмешливо отозвался Данила и протянул мне руку: – Но нам лучше поспешить, а то пропустим начало.

Странно – у него даже речь изменилась: он стал выражаться изысканно и высокопарно. Неужели это место так действует? Особняк явно старинный, мало ли какие тайны с ним связаны. По спине пробежал холодок, и я точно знала – дело вовсе не в открытом платье.

– Эй, фраер! – услышал Данька за спиной.

Он не спеша обернулся, не ожидая ничего хорошего. Интуиция его не подвела: за спиной стояла ватага парней, которые явно не мечтали сойтись с ним поближе, разве что с содержимым его карманов. Впрочем, они все равно были пусты – неизвестно, на что те рассчитывали.

– Ты чего тут? – неопределенно высказался один из них, с длинными темными волосами, падавшими на ярко-голубые глаза.

– А вы чего? – не остался в долгу Данька.

– Ты нам зубы не заговаривай, – угрожающе придвинулся тот. – Говори, что здесь делаешь.

Еще оставалась слабая надежда, что все обойдется, и Данька миролюбиво кивнул на богато украшенное здание, возле которого он стоял:

– Я сюда учиться пришел.

– Учиться? Сюда? – издевательски переспросил главарь. – Тут тебе что, ликпункт[3]? Или изба-читальня?

Данька хотел честно пояснить, что давно грамотный и собирается учиться вовсе не читать и писать, а управлять речными судами, но вовремя понял, что его слова не достигнут цели, а приведут к новым насмешкам и оскорблениям.

Он заметно оробел – шансы отвертеться и уйти отсюда целым падали с каждой секундой, – но все-таки ответил:

– Школа. Судоводителей.

Один из парней, ярко-рыжий, обидно заржал.

– Ты тоже в школу судоводителей? Сев, ты это слышал? – обратился он к главарю.

– Не глухой, – сухо процедил тот. – Только нас не предупредили, что неграмотную деревенщину тоже будут брать.

Услышав его слова, Данька похолодел. Это, оказывается, не просто уличная шпана, а его будущие товарищи по учебе? Мечта, согревавшая душу все последние дни, стремительно удалялась, становясь недосягаемой. А он, дурак, поверил, что все в его жизни может измениться после той ночи на Ладоге. Тогда Данька не только спас пароход, но и был проклят родным дядей… Какая чушь, разве можно верить в проклятия?

– Шел бы ты отсюда, пока цел, – угрожающе проговорил главарь.

Теплый сентябрьский день померк, а мир вокруг стремительно утратил краски. Дом, где располагалась школа, теперь казался не нарядным, а тяжелым и мрачным, угрожающе нависающим над ним, маленьким и слабым.

– Иди отсюда подобру-поздорову, – повторил тот, делая шаг в его сторону.

Данька не стал дожидаться продолжения. Он развернулся и быстро двинулся прочь по улице. Сзади раздавалось обидное ржание, заставляя прибавлять шаг.

Глава 3

Отличное качество – скромность

Перед входом в зал Данила слегка притормозил.

– Ну что, готова? – непонятно спросил он.

– К чему? – удивилась я. – Неужели надо будет сдавать экзамен по этикету? Напрасно ты не предупредил, я не взяла свою бальную книжечку, чтобы записывать танцы… за тобой оставить вальс или котильон?

Я понятия не имела, что такое котильон и откуда вообще это странное слово взялось в моем лексиконе. Наверное, из классического произведения девятнадцатого века, которое нам задавали по литературе, но какого именно? Память отказывалась выдавать автора и название, как и ответ на вопрос, куда меня несет.

– Рита, не стоит так волноваться, – усмехнулся Данила. – Ничего страшного, мы же не на конкурс бальных танцев пришли.

– И на том спасибо, – буркнула я, отчего-то злясь и на него, и на себя.

Стоило так долго ждать этой встречи, представлять ее во всех деталях, чтобы теперь глупо препираться!

Двери перед нами распахнулись словно сами собой, и мы шагнули внутрь. В первый момент я едва не повернула обратно – зал меня буквально ослепил и оглушил. Все сияло и переливалось яркими огнями, гремела музыка – вовсе не бальная, кстати, явно не вальс, не котильон и даже не сиртаки – мелькали нарядные платья девушек и парадная форма курсантов. Огромная живая елка упиралась верхушкой в высоченный потолок, украшенный лепниной и расписанный фресками.

Пожалуй, я поняла, к чему меня неуклюже пытался подготовить мой кавалер, но признаваться в этом не собиралась.

– Миленько у вас тут, – проговорила я, пытаясь перекричать шум. – Каждый год такой бал бывает?

– Не знаю, – отозвался Данила. – Я здесь первый раз.

– Но ты же на втором курсе? – неизвестно зачем допытывалась я. – В прошлом году младшеньких на бал не пускали? Вы перебирали чечевицу?

Ответить он не успел – откуда-то раздался громкий женский голос, многократно усиленный микрофоном:

– Уважаемые гости! Мы рады приветствовать вас на ежегодном новогоднем балу Санкт-Петербургского государственного университета морского и речного флота! Итак, начинаем! Становитесь в пары для вступительного танца. И по традиции это будет падеграс.

– Пошли, – дернул меня за руку Данила и потащил за собой.

Я послушно семенила за ним, стараясь удержаться на каблуках – паркет казался невероятно скользким. Разве на нем можно танцевать без риска для жизни? Как вообще я собралась танцевать, если про неведомый падеграс знаю не больше, чем про котильон?

Я пыталась сообщить об этом своему партнеру, но, судя по его решительному виду, он явно не собирался слушать мои робкие возражения. Мы влились в круг и встали почему-то боком друг к другу. В моей голове забрезжили смутные воспоминания: кажется, нечто подобное мы разучивали в школе на ритмике. Только когда это было – в третьем или четвертом классе? Кошмар, я же ничего не помню, сейчас будет стыд и позор…

– Не бойся, это легкий танец, – словно прочитав мои мысли, успокоил Данила. – Просто повторяй все за предыдущей парой.

Я послушно посмотрела вперед – передо мной стояла девушка в ярко-зеленом коротком платье. Интересно, зачем я вырядилась в длинное? Ну как же, собиралась на бал! А ведь можно было догадаться: мы не станем весь вечер танцевать польки и вальсы. Кстати, что мы тут вообще будем делать? Странно, но я впервые задумалась об этом, уже оказавшись здесь…

Впрочем, неудивительно: все мои мысли были заняты только Данилой и нашей встречей. Она наконец состоялась, а я нервничаю и переживаю о том, что не помню какой-то танец. Знала – подготовилась бы заранее, на занятия походила… Да что со мной? Откуда такая неуверенность?

Данила церемонно подал мне руку, я положила поверх свою.