Обманутая невеста, или отбор в академии драконов (СИ) - Кария Гросс

“А я все маме расскажу!”, - пронеслось в голове, когда я вспомнил наше детство. Надеюсь, я не опоздал со своей помощью?

— Я пришел принести в жертву твои нервы. Свои я уже принес, — произнес Яр, вцепившись руками в подлокотники. Костяшки его пальцев побелели. — Ситуация такая… Ко мне приехала распорядительница отбора. Нет, ну как девушка она показалась мне довольно странной. Я, помня про Искадора, решил понаблюдать за ней…

Распорядительница? Впервые слышу! Ко мне тоже собирались отправить распорядителя, но Себастьян запротестовал. И сказал, что сам проведет отбор. “По высшему разряду, ваше величество!”. У братьев Себастьяна не было, а Ириска Яра могла только провести отбор конфет.

— Так, — кивнул я, осторожно присаживаясь в кресло. Некоторые новости нужно встречать сидя!

— А потом потихоньку… Не сразу… — продолжал брат, делая глубокий вдох. — Я почувствовал, что хочу эту женщину. И не просто хочу… Нет! Я чувствую, что готов уничтожить ее, если она мне откажет! Она — не самая красивая. Я не могу сказать, что в ней есть что-то прямо такое, что могло бы заставить меня заинтересоваться ею, как мужчина… Но… Я уверен, это приворотные чары…

Я слушал, поражаясь. Неужели кому-то удалось приворожить моего брата? У меня пока в голове не укладывалось!

— Я пытался их снять, но, видимо, запустил их… Поэтому мне нужна твоя помощь, — продолжал брат.

Я ржал, как ненормальный. Наверное, от облегчения, что это все-таки не покушение! И при мысли о том, как самый бдительный инквизитор попался на такую уловку!

— Погоди… Ты хочешь сказать, что тебя, темного мага приворожила какая-то ведьма? — выдохнул я, чувствуя, как от смеха на глаза навернулись слезы. — Серьезно? Ты сейчас не шутишь?

Вот, значит, почему он вернулся к темной магии. Он пытался снять с себя приворот. Я, конечно, постараюсь ему помочь, но вот что будет с девушкой? Даже, не знаю, что ему предложить… А, хотя… Я мысленно перебрал бутылки, прикинув, что сейчас достану.

— С чего это я бы стал шутить? — мрачно произнес брат, а я попытался спрятать улыбку. Ситуация была серьезная. Я был наслышен, на что способен приворот, но был уверен, что на дракона он не подействует. К тому же, нас пытались приворожить часто. Каждой служанке хотелось стать императрицей.

— И как ты не заметил чар? — я внимательно посмотрел на бледного Яридора. Тот поднял на меня взгляд из-за шторки розовых волос.

— Они нарастали постепенно. Поначалу был легкий интерес, который я списал на то, что никогда не видел женщину — распорядителя, — выдохнул он. — Потом она примерила проклятое кольцо. И мне пришлось перетащить ее в свои покои…

Странно! Неужели есть такие чары, которые способны влюбить даже дракона? Тогда мне следует думать о том, как бы похожие чары не навеяли на меня. Я внимательно посмотрел на брата.

— … чтобы она была под постоянным наблюдением, — продолжал брат, сжимая ручку так, что мне показалось, он ее выломает. — Потом, жалость и желание защитить. Я думал, что это чувство вины. Кольцо ей подкинула Ириска, приревновав.

— Кстати, как она? — спросил я, вспоминая как Яр тащил Рейндора в жертву. И с каким криком бежал маленький Рейнодор по коридору.

— Отжимает конфеты у студентов. Носится по коридору, — небрежно бросил брат.

— Ты сейчас серьезно? А вдруг у кого-то сердце слабое? — ужаснулся я. Выпустить чудовище в Академию? А вдруг оно кого-нибудь сожрет? Ириска, она — своебразная. Никогда не знаешь, что ей в голову взбредет. Я бы никогда так не поступил. Студенты должны чувствовать себя защищенными. Как можно учиться, если ты до ужаса боишься выходить за дверь?

— У кого сердце слабое, тем не место в инквизиции, — заметил Яр, делая глубокий вдох. — Или что? Пусть они живут и дальше с мыслью, что темный маг выглядит, как страшный бородатый мужик, трясущийся над книгами с гадким смехом?

Ну тут, конечно, вопрос спорный. Но все равно! Для меня безопасность студентов превыше всего. Именно поэтому я против обысков и допросов.

— Ну, у тебя смех не лучше, — заметил я, вспоминая как смеется брат, откидывая голову. Я не знаю, такой смех выдается вместе с темной магией, или темные маги потом тренируют его возле зеркала, но смех брата ни с чем не спутаешь. — Ты хоть при девушках не смейся, иначе отбор закончится.

— Думаешь, разбегуться? — усмехнулся Яр. Даже сейчас чувствуется, что инквизитор — это всего лишь маска.

— Наоборот, — усмехнулся я, зная, как некоторые девушки падки на тех, кто может оборвать ее жизнь в любой момент. — Так, что там с той девушкой, которая тебя приворожила?

Я испытывал тревогу. Кажется, я понял, о ком идет речь. Та девушка, о которой я слышал разговор, когда подслушивал возле комнаты Нины. Принц и подслушивал. Дожили. Это та самая, с которой Яр не удосужился меня познакомить. Если раньше я думал, что он уже провел отбор, то сейчас я понимаю, что это была распорядительница. И, быть может, темный маг. Но как тогда он ее не почувствовал? Тоже загадка.

— Заметь, Ириска чувствовала, что что-то не так! Но я был занят искадоровцами, проклятым кольцом и отбором. А потом я почувствовал, что не могу не думать о ней. Причем, так быстро… Немного позже, я понимал, что если сейчас не возьму ее, я не успокоюсь… Или она или моя, или я сожгу ее! Испепелю… — сглотнул Яр, снова выламывая ручку кресла.

А ведь он не шутит. Я видел огонь в его глазах. Брат быстро вспыхивал и мог так же быстро погаснуть. И вот уже смотришь, а от его гнева не осталось и следа. И контролировать себя у него не всегда получалось. Дело, наверное, было в стихии. Каждый из нас был своей стихией. Я был водой… Океан спокойствия и безмятежности. Но даже в океане бывали страшные бури. Терр всегда был приземленным. И это действительно то самое слово, которое характеризует брата. Приземленный, спокойный, отстраненный. Искадор всегда был ветром, воздухом. Неосязаемым, воздушным и всегда где-то далеко в своих мечтах. Рейндор был молнией. Вроде бы ничего-ничего, а потом как ударит.

Я смотрел на Яра. Я знал, что рано или поздно это случится, и маска спокойствия слетит с его лица. Нельзя бежать от своей стихии. И в юности мне часто приходилось гасить порывы брата. Яр мог обжечь словом, даже не задумываясь над этим. Мне приходилось тормозить его, когда он вспыхивал от одного слова. “Яр, выслушай