Поиск-85: Приключения. Фантастика - Герман Подкупняк

«Наверное, этот Тулин какой-нибудь талантливый изобретатель, раз ему оказано такое внимание», — подумал Иван, но все же решил утречком позвонить в отдел кадров: пусть объяснят причину вызова.

Лейтенант отложил дело Тулина в сторону и открыл следующую папку.

За дверью послышались шаги. В кабинет вошел Вотинцев. С его кепки и плаща стекала вода.

— Что-нибудь любопытное выкопал, старатель? — спросил он с порога.

Иван неопределенно пожал плечами и кивнул коллеге на стул рядом с собой. Сергей повесил плащ, причесал мокрые густые волосы и, вопросительно глядя на Мигунова, сел.

— Тебе эта фамилия ни о чем не говорит? — неопределенно сказал Мигунов, подвинув другу личное дело Тулина. — У меня такое впечатление, что я ее уже где-то слышал…

Вотинцев внимательно пролистал бумаги в тоненькой папке и задумался.

— Постой, Ваня, — заинтересованно протянул он, — помнишь, с чем приходил старик комендант с Георгиевским крестом?

— Ба! — воскликнул Иван и хлопнул себя по лбу. — Вспомнил! Фамилия Тулина стояла в списке жильцов девятой комнаты общежития. Правда, жил он там недолго и с месяц как выехал.

Комендант Осокин сообщил вот о чем.

Его жена, уборщица общежития, моя пол в комнате номер девять, увидела в щели между половицами блестящую железку, не поленилась и достала ее. Железка оказалась маленьким патроном. Анна Кузьминична надумала отдать находку мужу: тот был охоч до разного рода военных реликвий и хранил дома целую коллекцию всякого, по ее мнению, железного хлама.

Однако Трофим Петрович, оглядев и даже обнюхав патрончик, озабоченно проворчал:

— Не нашенского калибра штучка. Иностранное производство.

Он завернул патрон в тряпочку, захватил с собой книгу жильцов общежития номер два и отправился в отдел НКВД. Дежурный выслушал рассказ, записал и, пообещав во всем разобраться, еле выпроводил словоохотливого коменданта.

— Кто у вас занимается этим фактом? — спросил Вотинцев.

— Лейтенант Петроченко, — ответил Иван. — Правда, пока толком не знает, как за это дело взяться. Не пойдешь же жильцов опрашивать: дескать, сознавайтесь, кто патрон потерял.

— Так-то оно так, — произнес Сергей. — Но к этой находке надо отнестись со всей серьезностью и срочно отправить патрон на экспертизу. Пусть установят, сколько времени он пролежал в щели. Неделю, месяц, год? Тогда, может, что-нибудь и надумаем…

Глава 20

Андрей Иванович хотя и лежал с закрытыми глазами, ровно дыша, но не забылся даже на минуту. Ему, к несчастью, было над чем поразмыслить, и времени для этого оставалось мало.

Приближалось утро, а за ним новый, не предвещавший ничего доброго день.

«Я, видимо, действительно низко пал, если этот прохвост не сомневается, что я стану работать на них, — обреченно думал Коробов. — Вот к чему привело молчание. Почему я не посоветовался тогда с Захаренко, не пришел в райком партии и не рассказал обо всем? Испугался? Как я мог пойти на такое? Я, человек, всю жизнь сознательную бывший коммунистом? И мне, Коробову, предлагают стать платным немецким агентом!»

Эта мысль показалась настолько нелепой, что он, несмотря на весь трагизм своего положения, негромко рассмеялся. Вадим подозрительно покосился на него, но ничего не сказал.

«Самое страшное, — продолжал думать Коробов, — это изломанная жизнь Вики. Что я ей скажу? Затащил на Урал, а затем и в свой дом немецкого шпиона!

Если бы я мог задушить его, а там будь что будет. Но как это сделать? Он вооружен, много моложе меня и сильнее…»

Коробов сел на кушетке, пристально глядя на Вадима. Тот зевнул и посмотрел на громоздкие настенные часы. Стрелки показывали пять утра.

— Ну, Андрей Иванович, жду вашего ответа, — сказал он. — Время не терпит.

— Да, ты прав, — вяло согласился Коробов. — Надо что-то решать. Скоро на завод идти…

— Думаю, что на работу вам сегодня выходить неразумно. Скажетесь больным.

— А ты? — удивленно спросил Коробов.

— Я тоже останусь с вами. Как-нибудь прикроете. Потом подтвердите начальству, что у меня, к примеру, был приступ аппендицита. Вам поверят.

Андрей Иванович пожал плечами.

Дочери уже встали: хлопали двери, в ванной слышался плеск воды. Коробов вопросительно посмотрел на Вадима и предложил:

— Отложим наш разговор. Я не хочу, чтобы девочки что-нибудь заподозрили. Пусть спокойно уйдут из дома.

Он боялся за жизнь дочерей и решил что-либо предпринять только тогда, когда останется с противником один на один.

Вадим кивнул, поднялся с места и жестко произнес:

— Должен предупредить еще раз. Если попытаетесь даже намекнуть, я буду вынужден пристрелить вас всех.

«Это он сделает, — мрачно подумал Коробов. — Что-что, а это он сделает».

— Что с вами, полуночники? — В комнату заглянула Вика. — Так и надорваться недолго.

— Мы тут решаем одну техническую задачу, — невозмутимо сказал Вадим. — Для нужд производства.

Вика осуждающе покачала головой и пригласила к завтраку. Они прошли на кухню и уселись за стол. Ели молча, как бывает, когда семья не выспится.

«Только бы девочки поскорее ушли, — молил про себя Андрей Иванович, опасаясь, что дочери могут заметить его состояние. — По-моему, они что-то чувствуют…»

В десятом часу утра в Нижнеуральск приехал Струнин. В дороге поломалась машина, они с шофером всю ночь под дождем провозились с ремонтом, и капитан был злой, как черт.

— Доложи обстановку, — на ходу бросил он Вотинцеву. — И пусть кто-нибудь принесет одежную щетку. Мне надо привести себя в порядок.

Пока Сергей докладывал обстановку и свои соображения по розыску Вольфа, Струнин нервно вертел по столу спичечный коробок: на этикетке красноармеец в каске пронзал штыком осьминога с головой Гитлера.

— Таким образом, на настоящий момент из списка возможных подозреваемых остались четыре человека, требующие, на наш взгляд, более детальной оперативной проверки, — произнес Вотинцев. — Это Чеканов, Сименцов, Батюк, Тулин. Вот их материалы.

Струнин взял четыре тоненькие папки и начал листать первую. Лейтенант продолжал:

— Установочные данные по Чеканову. Десятого года рождения. Летчик-штурман. Войну начал в авиации Особого западного военного округа. В первую же неделю был сбит в районе Бреста, будучи раненым, попал в плен. В плену находился восемь месяцев, потерял руку. Совершил побег совместно с группой из шести человек. Из ВВС комиссован, из Красной Армии тоже, хотя ему предлагалась офицерская должность в штабе тыла Московского округа. Сейчас работает вольнонаемным в горвоенкомате.