Миры Непримиримых II - Дар Дерзкий - Тимур Свиридов

Эти две части внутри него были как огонь и лед, они требовали к себе внимания и уважения к своим ценностям. Дар с пугающей ясностью осознал, что не тангр пришел погостить в человека, все как раз наоборот. Это в теле тангра скрывалось сейчас его человеческое "я". Настоящей реакцией тела всегда будет реакция тангра – вспыльчивая, яркая и откровенная.

И еще одно понял он. Было и нечто третье в где-то в глубинах его души, любящее тихо лежать под спудом. Дар мог чувствовать это, словно тень от сгустившейся где-то наверху тучи… Это была его туча и его тень…

Мысль переключилась на загадочную цнбр. Память и навык тангра подсказали что делать. Дар прикрыл глаза, расфокусируя зрение. Предметы послушно расплылись, раздвоились. Подключил плечи. Мир дрогнул и как будто надвинулся на него. Видение "плечами", которому научил Ю-махо, давалось уже совершенно легко.

Окружающее стало черно-белым и цветным одновременно. Он смог различать – мутно-раздвоенное изображение, передаваемое расфокусированными глазами было цветным, в то время как восприятие "пространственным" чувством было схематическим, черно-белым. Дымчато стояли горы на фоне голубизны неба… И тут же все знакомо перевернулось, изображение от глаз стало бледнеть и меркнуть красками, а "зрение плечами" или чем там еще – наливалось жизнью, цветом. Чем дольше он смотрел этим способом, тем больше различных ухищрений ему удавалось. Он мог выделять скалы, и только они становились ясно видимыми, цветными, осязаемыми. Так же он мог переключаться на растения или живые существа. Каждое из них имело свой собственный цвет, и однако же все как группа имели общий. Все растения, или все животные, или их подвиды. Это было завораживающе, и Дар попеременно сосредотачивал свой интерес то на одних деталях окружающего мира, то на других.

"Быть тангром – значит жить в союзе с цнбр". – прозвенели в ушах слова Ю-махо. – "Но быть махо – это нечто большее. Быть махо – значит делиться своей жизнью с цнбр. Ты делишься своим телом. Трава делится своим знанием. Это очень справедливо…"

Дар почувствовал, как передернулись его плечи, словно от озноба.

Где-то в нем, глубоко-глубоко, жила цнбр, великая трава тангров, или по-человечьи – растительный симбионт с невыясненным уровнем разумности. Дар-человек фактически не знал как быть с ней.

"Ты здесь?" – немо спросил он, заглядывая внутрь себя, в этот бездонноый колодец.

"Мы-ы….." – дохнуло оттуда бессловесно, и будто волшебный зеленый туман пахнул в лицо ему – одновременно теплый и холодный, иголочками.

Дар потряс головой, поежившись. "Зрение плечами" смылось.

Он представил себя со стороны – боевой черепохх верхом на куда более странном механическом создании… Да и он ли это? Рыцарь таинственного облика… а точнее таинственной внутренности. Все эти сущности в нем – человек, тангр, цнбр – словно мешок набитый осколками нескольких реальностей. Загадочный даже для себя самого… Мешок с масками….

Ко всему этому еще надо было привыкать. Серьезно привыкать.

А не то – шиза и расщепление сознания…

– Ла-и-ла… – шепнула изнутри цнбр певуче, заставив звенеть душу на недостижимо нежной ноте…

Какор переступал мягко – будто и сам и человек в седле были легкими пушинками. Шел ровно, не раскачивая туловище. Идеальный скакун, в горах цены ему не было. Суставы конечностей какора похоже имели множество степеней свободы, и заставить его потерять равновесие было невозможно.

Дар-человек оценивал, как это мудро – сделать робота способным перевозить личный состав. Горизонтальное, чуть прогнутое туловище еще при первом знакомстве напомнило ему невысокую лошадь. Впрочем слабо выраженная голова на короткой шее портила впечатление. Однако пара манипуляторов впереди, ныне сложенных, делали его скорее сходным с легендарными кентаврами. Выполняя функцию транспортного средства, робот гипотетически мог совершать еще какую-либо работу.

"Убивать шиташем!" – подсказала тангровая "часть".

Н-да… Любопытная компоновочка, ничего не скажешь. Надо будет подкинуть идейку дизайнерам на Ариестре. Робот-извозчик…

"Кожа" какора была напластованием буроватых стеклянисто-блестящих пластинок. Карасс звездолета рекомендовал почаще оставлять его на ярком свету для накопления энергии. Как уже убедился Дар, эти пластинки были способны менять окрас, приспосабливаясь к расцветке местности. Похоже также имели устойчивость к механическим воздействиям и хорошую отражательную способность для отражения лучевых ударов. Задняя часть "шееголовы" имела бурую стеклянистую пластину большего размера – это был экран, куда какор мог выводить информацию самого разного характера – от графика собственной энергонасыщенности, до общих схем местности и расчетов расстояний. Передняя часть "морды" имела что-то типа пасти, некий открытый проем, из которого выдвигались различные инструменты. Благодаря этому вид его был довольно зверским, на взгляд Дара. То что вначале он принял за глаза были четыре темных круга, располагавшихся по периметру "шееголовы". Их назначение Дар не знал. Внизу туловища прятались несколько транспортировочных компартментов, сейчас там лежали вещи из звездолета. Из дополнительностей – Дар знал, что какор мог передвигаться как четырех, так и на двух конечностях. От его аккумулятора можно было подзаряжать лучемет, но естественно тем самым уменьшая срок службы самого какора. Отдавать команды ему можно было тремя способами – голосом, мысленно, или положив руку на его "кожу".

Что ни говори – полезная штучка!

Уму человека-Дара какор очень нравился.

Старая дорога от Нортрига до Горна была довольно чиста, несмотря на несколько свежих каменных завалов. Человеческий взгляд, помня судьбу канувшего клана юЛиннор, видел детали, упущенные прежде. Взгляд Дара легко находил среди завалов останки сторожевых башен, сложенных из изумительно замаскированных и подогнанных по форме валунов. Замечал порушенные заграды, некоторые из них были не ниже пятиметровой высоты, с каменными балконами для стрелков. Видел и останки "ласточкиных гнезд" по сторонам.

Да… История Рортанга не была песней мирного края…

Так или иначе, с какором он засветло осилил путь, на какой ему прежде потребовалось два с половиной дня. Конечно, дорога все время шла под уклон, да и по-прежнему ровных частей старого пути было немало. Езда верхом не приносила усталости, а голода он не ощущал. С любопытством присматривался к себе – человек к тангру. Тангровые стати были выше всяких похвал. Дар нарадоваться не мог, если честно.

Время от времени, положив руку на прохладную стеклянистую "кожу" какора, Дар тренировался в управлении железным "зверем", заставлял его то выплясывать зигзагами, то укоряться до предела по прямой, а то и выводить на загривке схему пути, отмечая "пройденный маршрут". Можно было управлять и без рук – голосом, а то и через радиокоманды шарки. Он потренировался вволю – от нечего делать.

Огромная Кузнечная гора приблизилась к вечеру, когда сделавшееся малиновым небо бросило сиреневые полосы на те грани скал, что еще не были черными от теней надвигающейся ночи. Ее черные покатые бока, с поднимающимися темными и светлыми дымами, виднелись прямо впереди. Он видел ее давно, спускаясь с гор Лахирда, с холодных высот в теплые низины. Все чаще встречались пирамиды из крупных камней, сложенные на взгорках, все больше виднелось уступами возделанных небольших полей. Присутствие обитаемого жилья особенно бросалось в глаза после запустения земель разрушенных пределов ю_Линнора. Бешеная круть неистовых вершин молодых голубых гор сменялась уравновешенной строгостью куда более низких коричневых великанов Старогорья.

Дар невольно приостановил какора, залюбовавшись. Ровные тучи сложились длинными, уходящими к горизонту полосами, с ярко освещенными багровыми передними частями. Было похоже, словно легионы небесных воинств следом за Рором движутся к западу, как несметные волны неисчерпаемых атак. Дар почувствовал, как мороз продрал его под латниром.

Было что-то ужасно странное для глаз, для ума. Как могло свершиться так, что практически в одном месте из нутра планеты выпело два горных массива – да каких! Словно двойным ударом запечатлено это место, двойной силой объятое. Странное, возвышенное чувство охватило Дара уже давно, едва он завидел встречу этих двух горных массивов – высочайших коричневых великанов Старогорья, и немыслимых голубых исполинов Лахирда, сверкавших царскими коронами льда и снега. Здесь, на порубежье эти гор, старое встречалось с новым, и обычное с необычным. Сама природа будто что-то хотела сказать путнику.

Все еще находясь под впечателением этих эмоций, под впечатлением собственного состояния, Дар спускался с долину перед Черной горой. Внизу лежала полутьма, ярко контрастирующая с все еще красочным небом.