Семейные портреты - Тамара Михайловна Афанасьева

пище, в воде, в сексе. Теперь к ним прибавился информационный голод и мышечный. Думаю, что именно мышечный голод не дает трудолюбивой горожанке покоя. Замечено: многие хозяйки увеличили объем стирки, хотя есть возможность отдавать белье в прачечную: там-де хуже стирают и еще хочется, чтобы муж и дети ходили в хорошо выстиранном и отутюженном белье и одежде. Наверное, так и не угнаться общественной службе за домашней. Как никогда не угнаться машине за человеком в создании вещей и услуг, отвечающих нашему индивидуальному вкусу и потребностям. Не случайно на мировом рынке все большую цену приобретают именно ручные изделия.

Тут намечается еще один поворот в теме о домашнем труде, вопрос: как автоматизация быта скажется на детях, на межличностных отношениях, чувствах, связях взрослых? «Кустарность», импровизационность домашнего «производства» обеспечивала и неповторимость, разнообразие «продукции». Мы все такие разные не только из-за нашей генетической структуры, но и из-за непохожести среды, способов и стилей обитания.

Стандартизация бытия должна предполагать и стандартизацию сознания, вкусов, привычек, отношений. Мы сейчас заинтересовались высказываниями медиков, физиологов и с запозданием начинаем открывать для себя простейшие истины, известные народу: от пищи вполне материальной во многом зависит и духовное состояние человека. «Как жуешь, так и живешь». И это «как» заключает в себе объективные условия снабжения семьи продуктами и субъективные: желание и умение разумно питаться.

Вос-питание — это слово не случайно имеет двоякий смысл: целенаправленное взращивание ребенка на пище физической и духовной одновременно. Подумайте, какую же почти фатальную роль играли всегда кулинарные пристрастия и способности женщин! А если исключим этот «произвол» и каприз, станем питаться по среднестатистическому столовскому рациону, может, и убережемся от аномалий, но не взбунтуется ли при этом наша природная индивидуальность? Или не превратимся ли мы в одинаковых потребителей одинаковых шницелей?

Смотрим дальше. Если мы поставим «на поток» вообще всю домашнюю службу, не потеряют ли наши дома свою непохожесть и не станут ли взаимозаменяемыми, как унифицированные узлы машин? Мне уже начинает казаться, что именно ей, проклятой и благословенной стандартизации, мы в значительной степени обязаны большой частью разводов: если многие дома выглядят одинаково, если в них едят одинаковые полуфабрикаты, танцуют и поют одинаково, говорят про одно и то же, не все ли равно, где остановиться, задержаться? «И дым отечества нам сладок и приятен». Но этот «дым» должен ведь чем-то отличаться от иных прочих «дымов», чтобы быть различимым.

Демографы подметили: из одних «Черемушек» в другие люди перемещаются безболезненно, подчас не испытывая даже ностальгии, непременной спутницы мигрантов. Тяга домой возникает тогда, когда образ дома впитывается всеми чувствами: когда в нем живут особые звуки, цвета, запахи, особые и неизменные установки, традиции. «Лица необщее выражение» требуется не только художественным произведениям, но и нашим домам, семьям, чтобы быть притягательными для чад и домочадцев.

Кстати, о лице. Лицо дома — это, конечно же, прежде всего лицо его хозяйки. Если оно вечно нахмурено от сознания собственной великой жертвы, от ощущения, что здесь отбывается добровольная каторга, то никакие усилия и труды не сделают его (лицо хозяйки и дома) привлекательным. Вместо радости взаимного служения в таких семьях появляются раздражение и отчуждение людей, которые считают друг друга повинными во взаимном «обмере и обвесе».

В собственных домашних делах мы успеваем не одинаково расторопно. Одна хорошо готовит, но не умеет шить, другая шьет — не ладится у нее с воспитанием, а то и плохим экономистом окажется. Да и где взяться умению совмещать? Человека к профессии готовят школа, специальные учебные заведения. И часто неведение здесь прощается. В школе семейной жизни неумение влечет за собой очень тяжкую расплату: потерю счастья. А между тем домашнему ремеслу мы учимся чаще всего на примере наших родителей. Но ведь каждое поколение несет иные пристрастия, потребности, интересы. Былой опыт, стиль и уровень бытия нынче никого уже устроить не может. Как не может быть интуитивное, эмпирическое человековедение основанием для современных семейных отношений. Наука должна оснастить женщину необходимым и основательным инструментом, теорией и методологией построения дома.

В. А. Сухомлинский, утвердивший в своей школе культ матери, дальновидно заключил: школа не имеет возможности и необходимости растить людей определенной специальности, но ей необходимо и возможно растить будущих отцов и матерей, мужчин и женщин. Потому что они-то и становятся потом подлинными гражданами, тружениками, гордостью и нравственной опорой нации. И, напротив, хорошие специалисты отнюдь не обещают непременно нравственных и гражданских добродетелей, но только профессиональные. А то ли нам важно? Нам, провозгласившим своей главнейшей задачей воспитание разносторонне развитой, высоконравственной, гармонической личности.

Итак, вновь задаюсь этим вопросом: от чего же нас освобождать теперь? Видимо, не только от истинных тягот, надо освобождать и от мнимых, от чувства неудовлетворенности, порожденного всякого рода предрассудками, неверными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо, выработанными «комплексами неполноценности». И прежде всего от двусмысленного отношения к своим домашним делам. Согласитесь, если мы сами не находим в нашем труде смысла, не чувствуем, не понимаем его высокой ценности и ответственности, наконец, и удовольствия, можем ли мы рассчитывать на то, что наши близкие будут по-иному смотреть на эти наши занятия, стремиться взять их на себя? Негативное отношение к трудам и заботам на благо самых любимых и близких не может не сказаться пагубно на взглядах детей на природу труда вообще, как на что-то неприятное и унизительное, от чего необходимо поскорее избавиться. Учить их самоотверженности, готовности служить людям, не жалеть себя ради других можно только на повседневном примере бескорыстного служения, который дает им мать. Не на словах, а на деле воспитываются такие душевные качества.

Когда же мы поймем и обнаружим все скрытые за нудной повседневностью этих занятий далеко идущие педагогические последствия, откроем для себя их огромную власть и влияние на судьбы домочадцев, то невольно изменим свой взгляд (а соответственно и окружающих) на эти обязанности.

И вообще к быту нашему необходимо нам научиться относиться серьезно. Иначе он отомстит тем, что отнимет здоровье, силы и время, которые нужны нам для исполнения высоких духовных, общественных целей. А сделать наши бытовые заботы более легкими и даже приятными можно, что называется, не отходя от плиты, простым и дешевым способом: искать в каждом неприятном занятии оборотную сторону. (Выдающийся философ-гуманист современности Альберт Швейцер считал основным условием прогресса человечества, его культуры нравственность и оптимистическое мироощущение.